Il mito della macchina e altri temi del futurismo. Trapani: Celebes, 1969.
5 См.: Лазарева E. «Человек, умноженный Машиной» ⁄⁄ Искусствознание. 2016. № 1–2. С. 90–113.
6 По замечанию Ханса Гюнтера, сама концепция «новой чувствительности» была разработана Маринетти под значительным влиянием Умберто Боччони – в частности, в манифесте «Футуристская живопись» художники-футуристы объявили себя «Примитивами новой чувствительности», полностью обновлённой новейшими явлениями современной жизни и требующей совершенно нового художественного выражения (см.: Гюнтер X.
Война и nuova sensibilité футуристов ⁄⁄ «На крайнем пределе веков»: Первая мировая война и культура. Сб. статей ⁄ Ред. – сост. Е.А. Бобринская, Е.С. Вязова. М.: ГИИ, 2017. С. 136–143). Масштабная трансформация мира на рубеже XIX–XX вв., его технологическое ускорение во многом аналогично тому, что мы переживаем сегодня – неслучайно «чувствительность» на наших глазах становится востребованной эстетической категорией.
7 Из-за него на первом же своём заграничном выступлении в женском Лицейском клубе в Лондоне в декабре 1910 г. Маринетти был яростно освистан суфражистками.
8 О мизогинии у Маринетти см.: Бобринская Е. Роман-брандер ⁄⁄ Маринетти Ф.Т. Футурист Мафарка: Африканский роман ⁄ Пер. В. Шершеневича. М.: Изд. кн. магазина «Циолковский», 2016. С. 5–37.
9 Гендерным аспектам итал. футуризма посвящён целый ряд исследований, начиная с 1980-х гг.: Vergine L. L’altra metà dell’avanguardia, 1910–1940: Pittrici e scultrici nei movimenti delle avanguardie storiche. Milano: G. Mazzotta, 1980; Solaris C. Le Futuriste: Donne e letteratura d’avanguardia in Italia, 1909–1944. Milano: Edizioni delle donne, 1982; Bentivoglio M., Zoccoli F. Women Artists of Italian Futurism: Almost Lost to History. New York: Midmarch Arts Press, 1997; ReL. Futurism and Feminism // Annali d’Italianistica. Vol. 7. Women’s Voices in Italian Literature. Tempe: Arisona State University, 1989. P. 253–272; Contarini S. La Femme futuriste: Mythes, modèles et représentations de la femme dans la littérature futuristes, 1909–1919. Nanterre: Publidix-Presses Universitaires de Paris X, 2006; a также специальный выпуск “International Yearbook of Futurism Studies”: Woman Artists and Futurism (Berlin: De Gruyter, 2015).
1 °Cм.: Rosa Rosa. Woman of the Near Future // Futurism: An Anthology. P. 244–246. Текст избегает какого-либо упоминания футуризма и обсуждения гендерных аспектов футуристской эстетики, поэтому он не включён в наст, изд., однако, безусловно, важен для феминистских исследований в целом и феминизма внутри футуризма, в частности.
11 Незадолго до этого, в 1918 г. Маринетти познакомился с художницей Бенедеттой Каппа, их начавшийся около 1920 г. роман увенчался счастливым браком в 1923 г. Одним из самых известных совместных изобретений Маринетти и Бенедетты считается «тактилизм».
12 Вслед за ним 20 июля 1919 г. Вольт опубликовал текст «Брак, адюльтер, развод, свободная любовь», см.: Volt (V. Fani). Matrimonio, adulterio, divorzio, amore libero // Manifesti proclami, interventi e document! teorici del futurismo, 1909–1944/A cura di L. Caruso. 4 vol. Firenze: S.P.E.S.-Salimbeni, 1980. Vol. 2. Foglio 130.
69. Футуристский кинематограф
Книга, абсолютно пассеистское средство сохранения и передачи мысли, была давно обречена на исчезновение, так же как соборы, башни, зубчатые стены, музеи и пацифистский идеал. Книга, статичный товарищ всех сидячих ностальгирующих нейтралистов, не может уже ни забавлять, ни вдохновлять новые футуристские поколения, упоённые революционным и воинственным динамизмом.
Пожар всё больше облегчает европейскую чувствительность. Наша большая гигиеническая война, которая должна удовлетворить все чаяния нашей нации, стократ умножает новаторскую силу итальянского народа. Футуристский кинематограф, который мы замышляем, радостная деформация Вселенной, алогичный и неуловимый синтез мировой жизни, станет лучшей школой для молодёжи – школой радости, скорости, силы, смелости и героизма. Футуристский кинематограф обострит и разовьёт чувствительность, ускорит творческое воображение, даст уму чудесное чувство симультанности и вездесущности. Таким образом, футуристский кинематограф внесёт свой вклад в общее обновление, заменив журнал (всегда педантский), драму (всегда предсказуемую) и убив книгу (всегда тоскливую и гнетущую). Необходимости пропаганды вынуждают нас иногда публиковать книгу. Но мы предпочитаем выражаться посредством кинематографа, больших таблиц слов на свободе и движущихся светящихся надписей.
Нашим манифестом «Футуристский синтетический театр», победными турне театральных трупп Гуалтьеро Тумиати, Этторе Берти, Аннибале Нинки, Луиджи Зонкада, двухтомным сборником 80 театральных синтезов «Футуристский синтетический театр»1 мы начали в Италии революцию драматического театра. Еще раньше другой футуристский манифест реабилитировал, восхвалял и совершенствовал «Театр Варьете». Поэтому логично теперь перенести наше животворительное усилие на другую область театра – кинематограф.
На первый взгляд, недавно родившийся кинематограф может показаться уже футуристским, то есть лишённым прошлого и свободным от традиции, но на самом деле, возникая как театр без слов, он наследует все самые традиционные отбросы литературного театра. Поэтому мы можем обратить на кинематограф всё, что мы уже говорили и делали в отношении драматического театра. Наше действие законно и необходимо, поскольку кинематограф до сегодняшнего дня был и пытается остаться глубоко пассеистским, в то время как мы видим в нём подлинно футуристские возможности и средства выражения, наиболее пригодные для плюричувствительности художника-футуриста.
Кроме интересных фильмов о путешествиях, погонях, войнах и т. д., нам стремятся навязать только самые пассеистские пьесы, пьески и пьесищи. Тот же сценарий, который по своей краткости и разнообразию может показаться передовым, в большинстве случаев оказывается не чем иным, как избитым и горестным анализом. Все необъятные худолсествен-ныевозможности кинематографа, следовательно, абсолютно нетронуты.
Кинематограф – это искусство само по себе. Значит, кинематограф никогда не должен копировать театральные подмостки. Будучи по сути своей визуальным, он должен прежде всего проделать эволюцию живописи – оторваться от реальности, от фотографии, от прелестного и торжественного. Стать антиграциозным, деформирующим, импрессионистским, синтетичным, динамичным и словосвободным.
Нужно освободить кинематограф как средство выражения, превратив его в идеальный инструмент нового искусства, бесконечно более широкий и гибкий, чем все ранее существовавшие. Мы убеждены, что только в нём можно будет достичь той поливыразительности, к которой стремятся все самые современные художественные поиски. Футуристский кинематограф именно сегодня создаёт поливыразительную симфонию, которую мы уже год назад предвещали в нашем манифесте «Вес, размеры и цены художественного гения». В футуристские фильмы в качестве выразительных средств войдут самые разные элементы – от фрагментов реальной жизни до цветных пятен, от линии до слов на свободе, от хроматической и пластической музыки до музыки предметов. В целом это будет живопись, архитектура, скульптура, слова на свободе, музыка цветов, линий и форм, смешение вещей и доведённой до хаоса реальности. Мы предложим новые вдохновения поискам живописцев, которые стремятся взломать ограничения картины. Мы приведём в движение слова на свободе, которые разламывают границы литературы, двигаясь в сторону живописи, музыки, искусства шумов и перекидывая великолепный мост между словом и реальной вещью.
Наши фильмы будут представлять собой:
1. Кинематограф аналогий, использующих непосредственную реальность в качестве одного из двух элементов