Ты открываешь мне, как всегда,
Тишь и радость во мне самом,
Глубь, где кану я без следа,
Больше горечью не томим.
Что за пристани? Что за высь?…
В млечном воинстве – тишина,
Там – мерцание звездных пен
У серебряных островов…
Голубым полосам открыт,
Остров сердца светится здесь,
Оторочен
пеной стиха,
Серебристой, как Млечный Путь…
Старичок-священник
Да: ему вручено водительство;
Им мерцает сам рай в глаза нам,
Ибо в странных речах – свидетельство
О надмирном
и несказанном.
Неизвестный
Поднимаюсь по ступеням
слуха,
Перешагиваю по камням
рвы…
Этот- первый из миров
духа -
Слышите ли сквозь меня
вы?
Голоса в катакомбах
Ловим, слышим – совсем
явственно
Чей-то голос сквозь тебя – к нам,
Чью-то песню, как снега
девственную,
Льющуюся голубым сном…
Полный грусти Женственный голос – сопрано -
поет в глубине Цитадели
Чахнут цветы…
Сохнут листы…
Друг мой заоблачный, слышишь ли ты?
Клир мой затих,
Мир мой поблек,
Взор же твой ясный, так синь, так далек…
Синий ручей
Сил и начал
С отчих нагорий сверкал и журчал,
Радость струил,
Корни поил,
С каждым цветком про тебя говорил.
– Глыбу свою -
Злобу свою
Враг твой безумный обрушил в струю,
Заволокла
Дни мои мгла,
Кровь моя, жизнь моя изнемогла…
Голос прерывается. Через минуту песня возникает вновь, едва
колеблясь.
Вот еще цвет:
Дума ль? звезда ль?
Пусть упорхнет он в ненастную даль;
Снег запоет -
Буря взовьет -
В гибнущий город мой зов унесет.
Дети в плену
Сходят ко сну -
Я лепестками к их душам прильну.
Узникам зла
В душной судьбе
Весть распахну – о тебе… о тебе…
И, приоткрыв
Им нашу синь,
Путь умягчу им по камню пустынь…
Сад мой увял,
Мир мой поблек,
День же спасенья так мглист…
так далек…
Голос демиурга Яросвета
Он недалек, но он хмур и кровав,
Он непреклонен – но прав:
Он уничтожит твой плен, разбросав
Грузные глыбы держав.
Неизвестный
Слышу твой отзвук,
вечно желанная,
Милая, жданная, к нам благосклонная:
Кто же ты? кто?
Женственный голос
Тысячи звезд я хранила в себе,
Множество бликов в игре и движенье;
Видел и ты в мимолетной игре
Их отраженье.
Неизвестный
Знаю, но кто ты? В источнике дней
Помню твой голос знакомый,
Он мне – как шелест берез у дверей
Отчего дома!
Навна
Каждому в этой кромешной стране
Сладостной болью сквожу я,
В ласках природы
и в творческом сне
Горе врачуя.
Голоса в катакомбах
Слышим, о слышим песню твою,
Кротость твою,
Мудрость твою, -
Кто ж ты, сияние в злом и пустынном
Нашем краю? -
Навна
Кто я?
Все та, что в Путивле старинном
С башни навстречу разбитым полкам,
Плакала о женихе и герое
Солнцу, ветрам, облакам;
Та, что годиной татар грозовою
Друга, сраженного в лютом бою,
В Китеж вела по стезе воскресенья -
В вечность мою.
Я поднималась над веком гоненья,
Клича гонимых в мою высоту
Огненным таинством самосожженья
В диком скиту.
Голоса в катакомбах
Помним, о, помним – в давней ночи,
В древней ночи,
В грозной ночи!
Ты и позднее над родиной нашей
Лики меняла, но чьи?
Навна
Время неслось, и я резвой Наташей
Звонкою девочкой в вешнем цвету
Лунною ночью бездумно вместила
Мир
и его красоту;
Я в полумраке аллей проходила,
От недоступного счастья грустна,
Дальнего друга задумчивой Таней
Ждать у окна;
Я различила за плеском блужданий
К подвигу зов, обжигавший сердца,
Гордой Еленой отдав мою силу
Делу супруга-борца;
Я ради ближних закон преступила,
Кроткою Соней себя отдала
Гордому грешнику, правдой наполнив
Жизнь в кандалах…
И, отразив сквозь небесные волны
Взор Приснодевы, поэту во мгле
Я улыбнулась в дыму фимиама -
Лада, Невеста, Прекрасная Дама,
Отблеск Премудрости
на земле.
Тишина.
Голоса в катакомбах
Милая! Помним доселе твой зов
Памятью ста миллионов!
Голоса из подземелий
Чаем тебя сквозь нависнущий кров,
Золото скрытое тронув…
Голоса отовсюду
Чуем тебя сквозь бураны веков,
Гибель империй и тронов.
Голоса подле машин
Слышим тебя сквозь дрожанье станков,
Гул циклотронов!
Навна
Через меня -
Выше меня
Слух поднимай свой над морем огня,
Слушай в плену,
В скорби и зле,
Храм Солнца Мiра в Небесном Кремле!
Неизвестный
Поднимаюсь
от мира к миру,
от слоя к слою, -
Вот распахиваются
ослепительнейшие
поля,
Солнце дышит,
леса блистающею смолою
Убеля…
Благовонные,
благодатные
песни, думы -
Как назвать их? -
поют и плещутся
к берегам,
Чьи-то возгласы,
чья-то радость, веселье, шумы,
По лугам.
Голоса стихиалей
Скользите, рейте
в луга волнуемые
Стезей эфирною,
вдоль пойм
на холм, -
Над островами,
луной целуемыми,
Пролейте радость
лучистых волн!
Стихий певучих
шелка трепещущие
Цветут, колеблются,
шуршат вкруг нас, -
Всегда струистые,
всегда щебечущие,
Неумолкающие
ни на час!
Неизвестный
О, ласковые! невыразимые!
Не вы ль вкруг меня вились,
И в солнечный зной, и зимами
Я чувствовал вашу близь?
Плывешь ли рекой прохладною,
Лицом ли падешь в траву,
Все шепчешь вам: ненаглядные,
Явитесь мне наяву!
Я в море бросался – помните?
И ваш серебристый штиль
Смывал суету и помыслы
С души мне, как с тела пыль…
Стихиали
Мы – души рек, что на вашей родине
Журчат по камешкам
и песку,
Лесов, заливов, где над разводинами
Ты в детстве слышал:
чив-чив! ку-ку!
А здесь – мы сами:
смотри, как любим мы,
Как убаюкиваем,
а в игре -
И гамаюнам,
и светлым людям мы
Даем купаться в самой заре…
Неизвестный
Но что за мир это? Что за страны?
Что за блистающий град вдали?
Стихиали
Уже ты поднялся над туманами
И входишь в Правду родной земли:
В лазурь святилищ, где просветленные
Творят из света мечту свою…
Ты чуешь веянья благовонные
С амвонов храма?
Неизвестный
О, узнаю
Сквозь вас плывущие
волны звона,
Край Отчий… благовест
в том краю!
Медлительное звучание гармоний, скорбных и радостных.
Старичок-священник в катакомбах
Вот оно, вот, – надеждами
Пред сказанное…
Предузнанное…
Молящиеся
Думы просвечиваются,
Души растапливаются
Дивным теплом,
Ладан воскуривается,
В сердце затепливается
Тихий псалом.
Сквозь поднимающиеся и спадающие воздыхания литургийных созвучий различается еле слышное пение огромного далекого хора.
Тихо-тихо вторят ему Молящиеся
Величит душа моя Господа,
И возрадовался дух мой
О Боге, Спасе моем.
Священник
Прадеды это предчувствовали
В праздничных древних служеньях…
Праведники
причаствовали
Этому в теплых рыданьях!
Неизвестный
Боже… Не слухом, не зреньем -
Всем существом целокупным
Вижу подножие
неимоверного храма, -
Горы земные – ничто перед ним!…
Даймон
Ты видишь – ибо ты вспомнил.
Ты вспомнил – ибо ты стал.
Неизвестный
Но скорбью, щемящею скорбью