поболтать.
Они стояли рядом с покоями, которые когда-то были святилищем его матери. Местом, где она отдыхала с другими леди за вышивкой, чтением и музыкой. Кас проводил здесь свои ранние годы с малышами из замка, пока мать не умерла, рожая его сестренку. Их похоронили вместе, мать и дочь, и с тех самых пор эта комната пустовала.
– Не могли вернуться домой потише, а? – Биттор прислонился к одной из стен, Кас – к стене напротив, оба со скрещенными на груди руками. Лина села на кресло рядом с Касом, игнорируя обоих. – Вы спасли принца, – продолжил Биттор. – Вывели на чистую воду писаря-предателя и отрезали ему руку… за ужином. Это было зверски жестоко, кстати говоря. – Он сунул перепачканный кровью платок в рукав, нос его был красным, как поспевший перец. – Напомните мне не переходить вам дорогу.
– Слишком поздно. – Кас неодобрительно посмотрел на него. – Как там тебя звать-то? Биток?
– Бит-тор, – с негодованием в голосе поправил его солдат. – Бит-тор. – Обиженное выражение его лица говорило, что он всю свою жизнь поправляет других.
Если бы на его месте оказался кто-то другой, Кас бы ему даже посочувствовал. В конце концов, он вырос с именем Кассиапеус. Он вдруг вспомнил о Фаро и спросил:
– Куда его отправили?
– В вашу темницу, – ответила ему Лина. – Его выпустят, как только он будет готов отправиться в путь.
– Одного, как оказалось, – добавил Биттор, – его возлюбленная решила не выходить за него замуж после всего, что случилось.
– Замуж?
– Свадьба должна была состояться на следующей неделе. Сорна, так ведь ее зовут? Готов поспорить, сейчас она чувствует себя так, словно избежала виселицы. Еще одна неделя, и ее бы изгнали вместе с ним. – Биттор осторожно ощупал свой распухший нос. – Она была вашей девушкой?
Лина сидела, наклонив голову так, что ее волосы падали вперед, поэтому Кас не видел ее лица. Она водила кончиком пальца по вышивке на подлокотнике кресла. Когда Биттор задал вопрос, ее палец замер.
– Нет, – ответил Кас, желая, чтобы Биттор наконец умолк.
Биттор не понял намека.
– А она об этом знает? Я слышал, она каждый день ходит к вашей статуе.
– Что?
Реакция Каса вызвала довольную ухмылку на лице Биттора.
– Она в садах. Мемориальная статуя. Ваш брат привез скульптора из Эльвиры. – Он окинул Каса оценивающим взглядом. – Она весьма на вас похожа.
– Биттор, – со вздохом произнесла Лина. – Почему ты все еще здесь?
Дверь отворилась, и из комнаты вышла женщина, худая и бледная, одетая во все черное.
Лина выглянула из-за Каса, чтобы ее поприветствовать.
– Здравствуйте, Абриль.
Касу не показалось. На лице женщины промелькнуло смятение, стоило лишь ей заметить Лину. Она ответила на приветствие с чуть меньшим энтузиазмом.
– Леди Аналина, лорд Кассиа. – С Биттором она здороваться не стала.
Кас пожелал ей доброго вечера. Она была не из Пальмерина. Ее акцент, как и у Лины, принадлежал человеку, выросшему в столице. Из-за темных кругов у нее под глазами Кас моментально ощутил родство с ней. Перед ним стоял человек, чей сон был таким же беспокойным, как и его собственный.
Лина сказала:
– Я сегодня отправляла записку в вашу комнату. Посланник сказал, вы ее получили?
Абриль явно было некомфортно.
– Я… да. Простите, леди. День от меня ускользает. – Она держала за ручку деревянный ящик. Потертый, в пятнах краски – такой, каким обычно пользуются художники.
Лина улыбнулась.
– Неважно. Тогда завтра? Встретимся в полдень в библиотеке.
Абриль сжала ручку крепче. На одной из костяшек ее пальцев была зеленая клякса.
– Не думаю, что смогу быть вам полезна, леди. Моя память… не та, что была прежде.
Лина встала, задев своими красными юбками Каса. Она взяла руку Абриль в свои. Ее слова звучали ласково:
– Я не хочу причинять вам боль, но король попросил, чтобы я закончила историю, которую писал мой дедушка. А для этого я просто обязана поговорить с вами. Это не займет много времени, я обещаю.
Абриль пробормотала:
– Конечно, леди. Тогда завтра. – Она высвободила руку и торопливо зашагала по коридору, сгорбившись, после чего скрылась за углом.
– И что это было? – спросил Биттор.
Касу тоже было интересно, но в открытом дверном проеме возник Вентиллас. Он нахмурился, глядя вслед Абриль.
– Кассиа. Леди. – Он жестом пригласил их войти, а Биттора отослал прочь, оставив его вопрос без ответа.
В бывших покоях матери много что изменилось. Возле камина осталось несколько кресел. На них сидели король с королевой. Что же касалось остальной комнаты… все было убрано. Не было ни ее любимых инструментов, бандуррий и бубнов, ни прялки, ни письменного стола. На их месте, прямо на каменном полу, был самый большой гобелен из всех, что Кас когда-либо видел. Его свернули, и он напоминал огромного спящего змея. По меньшей мере две сотни пейсов[2] в длину. А в ширину? Шесть футов или около того. Как его рост. Со своего места Кас не мог разглядеть, что там изображено. В углу стояли несколько ткацких станков, и между их роликами были туго натянуты нити.
– Какой странный выдался вечер, – устало произнес король Райан. – Есть будете? – Стол рядом с ним был заставлен тарелками, мисками и кувшинами. Сбоку от стола дремали две рыси.
У Каса больше не было аппетита. Перед глазами по-прежнему стояла картина с другим столом и кистью без руки.
– Нет, спасибо, ваше величество. – У камина с чашей в руке стоял Вентиллас. Кас присоединился к нему, благодарный за тепло.
Лина тоже отказалась. Она решила сесть на ковер рядом с королевой Джехан, которая коснулась ее волос и сказала:
– Биттор тебя нашел. Хорошо. И куда ты от нас сбежала?
Лина прислонилась к зеленым юбкам королевы.
– В конюшни. Не далеко.
Они стали сестрами благодаря королевскому браку, но при этом явно очень привязались друг к другу. Кас понял это, когда Лина сказала ему, кто она, но наблюдать это воочию было несколько непривычно.
Король Райан сказал Касу:
– Тебе, наверно, любопытно, почему мы попросили тебя прийти сюда в столь поздний час.
– Да, – признал Кас. Вентиллас, нахмурившись, смотрел в свою чашу, не дав Касу никаких подсказок.
– Мы не можем потребовать от Брисы репараций, Кассиа, – прямо заявил Райан. – Не за преступление, совершенное три года назад.
Кас и сам это понимал.
– Это не имеет значения.
Чаша Вентилласа громко звякнула о каминную полку, на которую тот ее поставил.
– Это неправильно.
– Вентиллас, условия договора прописаны четко и ясно, – произнес король Райан тоном человека, терпение которого было на исходе. – Ты был там. Ты тоже его подписал. Любые нарушения, имевшие место до