— Некому, мастер. Горничная совсем старая, остальные есть заняты.
Помогая герцогу переодеться, Сингх приговаривал:
— Такой хороший дом, мастер! Очень большой, как дом вице-короля, но нужно много слуги! Много, много слуги!
— Я согласен с тобой, Сингх.
— Слуги открывают комнаты для больших приемов! — удовлетворенно заметил Сингх.
Герцог собрался было сказать ему, что вовсе не собирается устраивать приемы, но подумал, что Сингх может передать его слова старикам Берд, а это их очень огорчит.
Миссис Берд превосходно готовила, и он не испытывал желания обижать ее. К тому же он представил, как старый дворецкий спрашивает, куда же им деваться, когда их выгонят из дома.
— Это не мое дело, — сам себе сказал герцог. — Меня не заставят волноваться за этих людей, которые, к тому же, уже слишком стары, чтобы работать.
Его губы скривились в усмешке, когда он представил, как Айлин требует выплаты пенсии им, Джейкобсу, садовнику и, Бог знает, кому еще.
«Чем быстрее я избавлюсь от этого кошмара, тем лучше!» — хмурясь подумал он. Сингх, привыкший улавливать малейшие перемены в настроении хозяина, смотрел на него с тревогой.
Сейчас пышная обстановка спальни раздражала Шеридана. Он поспешил раздеться, задул свечи и лег.
Вскоре ему приснилось, что его обступили все предки, какие когда-то тоже спали на этой огромной кровати с пологом, и он почему-то вынужден защищаться и в чем-то оправдываться.
— Пришло время развеять миф о непобедимости рода Бери! — говорил он им.
В ответ они говорили что-то, он не мог возразить и чувствовал резонность их доводов.
Герцог ворочался с боку на бок, но сон все не шел к нему, и, не в силах выдержать это сражение с призраками прошлого, Шеридан встал с кровати.
Раздвинув занавеси, он увидел парк и озеро, залитые лунным светом, и подумал, что до сих пор не замечал, как прекрасны эти края.
Чувствуя непонятное волнение, Шеридан решил поехать покататься верхом.
Ему казалось, что скачка избавит его и от преследования голосов из прошлого, и от неясного предчувствия, что его планам мести не суждено сбыться.
Одевшись, герцог спустился по лестнице и вышел через главный вход.
Лунный свет тихо струился сквозь высокие окна с гербами рода Бери, выложенными цветной мозаикой. Причудливые узоры ложились на пол.
Луна освещала и старые флаги, что когда-то были отвоеваны в сражениях, а теперь висели по обе стороны огромного мраморного камина.
Герцог закрыл за собой парадную дверь, обошел дом и направился к каменной арке на пути в конюшню.
Было достаточно светло, и Шеридан не мог не отдать должное архитектуре конюшен.
Лунный свет проникал и в стойла, и можно было видеть, что там только Пегас и Гнедой.
Заглянув в стойло Пегаса, герцог увидел, что конь спит лежа. Но при его приближении Пегас тут же навострил уши и приподнял верхнюю губу, оскалившись, как собака.
Позади Пегаса, на куче сена в дальнем углу стойла спала Айлин. Конь охранял ее сон.
Она была красива, молода и беззащитна.
На щеках блестели следы слез, а одна рука, ладонью вверх, была протянута к Пегасу, как будто девушка просила у коня защиты.
Шеридан долго стоял и смотрел на нее, вспоминая, что когда Айлин спорила с ним, она показалась ему воинственной и суровой амазонкой.
Теперь же спадающие на лоб золотистые локоны и мокрые от слез ресницы делали ее похожей на ребенка. Даже во сне губы у нее дрожали»
Словно вспомнив, зачем он сюда пришел, Шеридан направился к соседнему стойлу и тихо, как только мог, вывел Гнедого, взял седло и вышел из конюшни.
Но и на всем скаку герцога не оставляло ощущение, что нечто вторглось в его жизнь, и он стремится убежать от него, но вот удастся ли?..
Он заехал довольно далеко, вначале по тропе, что вела через парк, затем пустил коня галопом по полям. Вскоре Гнедой был весь в мыле, а сам герцог почувствовал, что частично черные мысли выветрилась из его головы.
Шеридан повернул коня и подумал, что чем скорее он уладит все дела и покинет Англию, тем лучше.
— Если я останусь здесь, то стану сентиментален и непременно впутаюсь в какое-нибудь ненужное дело, — убеждал он себя.
— Англия не для меня! — вслух произнес он.
Гнедой повел ушами на звук его голоса, и герцог не без иронии подумал, что это его единственный слушатель.
Издали имение, залитое лунным светом, напоминало сказочную страну, волшебную и величественную. На мгновение Шеридан представил себе свой штандарт, развевающийся над крышей здания.
Отец говорил ему, что когда правящий герцог находился в своей резиденции, над ней всегда поднимался его штандарт.
— Никчемная мишура! — фыркнул он и двинулся дальше.
Конюшни уже были видны, и герцог, видя, что Гнедой стремится поскорее вернуться, слегка придерживал коня.
Ему не хотелось будить Айлин и объяснять, с чего это ему вдруг понадобилось скакать верхом по ночам. Не хотелось и спрашивать, почему сама она спит в конюшне.
Он и так знал. Девушке больше не у кого было искать утешения.
— Я никогда не женюсь, — пообещал себе герцог, — если моему сыну придется унаследовать весь этот хлам!
Но даже произнося эти слова, он видел перед собой картины Ван Дейка, миниатюры, табакерки, розовый севрский фарфор и книги.
Тысячи и тысячи книг, многие из которых, как он знал, провозглашали хвалу героям из рода Бери.
— Они все мертвы! — воскликнул герцог. — Это конец! Не будет седьмого герцога Тетберийского! Пройдут годы, и об имении забудут, на его месте будут жить лишь дикие звери да птицы!
Он подъехал к дому и поймал себя на мысли, что хорошо бы Айлин проснулась и ушла к себе.
Не хотелось ни видеть ее, ни говорить с ней, а женских слез он вообще не выносил.
Проезжая берегом озера, Шеридан увидел, что Айлин действительно выходит из дверей конюшни.
Девушка была довольно далеко от него, но он почувствовал, что она тоже любуется залитым лунным светом Домом.
Айлин словно застыла на месте, и Шеридан пытался угадать ее мысли. Вдруг девушка повернулась и побежала к парадному крыльцу.
Там она снова остановилась, и герцог заметил, что она смотрит вверх, левее, где находилось освещенное окно его кабинета.
Это был не более чем слабый отсвет, но герцог хорошо помнил, что задул все свечи перед тем, как лечь спать.
«Должно быть я ошибся», — подумал он.
Но тут же заметил, что окно отворено, а из окна до самой земли свисает веревка.
Пока герцог в оцепенении смотрел на эту веревку, Айлин взлетела по лестнице, распахнула входную дверь и исчезла.
Почувствовав опасность, Шеридан пустил Гнедого в галоп.
Глава 5