– Я хотела бы, чтобы ты разговаривал только со мной.
Он с трудом сдержал смех, приблизил голову к ее уху и прошептал:
– И что бы ты хотела от меня услышать?
Кончик его языка скользнул по ее нижней губе. Мириел пожала плечами:
– А что ты говорил им?
– Кому? – От ее близости у него закружилась голова.
– Всем этим женщинам.
Рэнд посмотрел на ее искушающий рот, розовый, влажный, призывный. И лукаво улыбнулся:
– Я сказал, что не могу дождаться минуты, когда запущу пальцы в твои волосы, прильну губами к твоим губам, обниму тебя…
Она шлепнула его по руке.
– Ты не говорил этого. – Она надула губы. – Ты даже словом не обмолвился обо мне. Уверена.
Она права, черт побери. Он действительно не спрашивал о ней. Зачем? Он знал, что она красива, умна, добра, хотя иногда может быть злой. Этого больше, чем достаточно. К тому же он преследует опасного преступника, а не соблазнительную чертовку.
Но признать, что он думает о ком-то другом во время ухаживания, было бы грубейшей ошибкой.
– Конечно, я говорил о тебе, моя любовь, – солгал он. – Я жажду узнать о тебе все. Какой ты была в детстве. Где любишь бродить. Твои любимые блюда. Любимый цвет.
– Любимый цвет? – Мириел смущенно улыбнулась.
Рэнд посмотрел ей в глаза.
– Надеюсь, коричневый.
– Коричневый?
– Разумеется. Цвет моих глаз. – Он усмехнулся.
Мириел готова была заскрипеть зубами от злости, но вместо этого растянула губы в сладкой, как мед, улыбке и проворковала:
– Теперь это мой любимый цвет.
Черт бы побрал этого мошенника, его близость лишала Мириел способности здраво мыслить. Она никак не могла понять, лжет он или говорит правду, хотя смотрела ему в глаза и видела в них восхищение. Что это – любовь или дьявольская хитрость? Определить невозможно.
Но для Мириел нет ничего невозможного. Она выяснит, что за цель преследует этот мошенник, пусть даже ценой непристойного флирта.
– А какой у тебя любимый цвет? – Мириел потупилась.
Сейчас он скажет, что голубой, цвет ее глаз.
Однако мошенник скользнул взглядом по ее губам.
– Розово-красный.
Сердце Мириел затрепетало при воспоминании о его поцелуях, и, к своей досаде, она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
Черт побери! Бороться с ним оказалось труднее, чем она предполагала.
Она равнодушно пожала плечами, что стоило ей немалых усилий.
– У дам из Морхри розово-красные губы. Возможно, именно по этой причине они и понравились вам.
– Мне трудно судить о том, какого цвета у них губы, поскольку они без умолку болтали.
– О чем же они болтали? – как бы между прочим поинтересовалась Мириел.
Рэнд взял ее пальцами за подбородок, поднял ей голову и посмотрел в глаза. В них было желание.
– Ни о чем интересном, не то, что мы с тобой, дорогая.
Мириел мягко высвободилась из его рук. Дело принимает нежелательный оборот. Этот плут не перестает флиртовать с ней.
– Но то, что они говорили, тебя заинтересовало, – стояла на своем Мириел. – Мне показалось, ты с трудом от них оторвался.
Улыбнувшись, он покровительственно провел пальцем по ее носу.
– Но теперь-то я с тобой, моя ревнивая маленькая радость. Это единственное, что для меня имеет значение.
Мириел стиснула зубы. Ну и хитрец. Скользкий как угорь. Мириел заставила себя улыбнуться.
– Но ты заинтересовал их своими разговорами. Неспроста они присосались к тебе как пиявки. Со мной дамы из Морхри хорошо если обменяются парой слов.
Мириел безбожно лгала: дамы из Морхри могли обсуждать даже упавшую иголку. Однако Рэнд этого не знал.
– А-а, – произнес он.
– О чем болтают дамы больше всего?
Мириел ждала его ответа, затаив дыхание. О тайных любовных делах? Спрятанных деньгах? Защите замка? Рэнд рассмеялся.
– О самих себе.
Мириел не нашла в его словах ничего смешного. Однако не поверила ему.
– В самом деле? – спросила она с невинным видом. – А как зовут женщин, ну, тех, которые, по-твоему, любят говорить о себе?
Рэнд в замешательстве молчал.
Ничего другого Мириел и не ожидала.
Девушка одарила его ослепительной улыбкой и, поцеловав кончики своих пальцев, прижала их к его губам.
Затем, щелкнув языком, она повернулась и возвратилась на свое место за главным столом рядом с сестрами. Несмотря на самодовольный вид, Мириел ощутила сильное беспокойство. Рэнд Морброх оказался крепким орешком.
Мириел по достоинству оценила искусство Рэнда уклоняться от вопросов, поскольку превосходно владела им сама. Не один год училась она уклоняться от расспросов сестер и отца, храня свои тайны. Это умение было сродни искусству боя, методам борьбы, которым научил ее Сун Ли.
И теперь Мириел впервые встретила человека, не хуже ее владеющего подобным искусством, что приводило ее в ярость. Она и Рэнд, похоже, два сапога пара. Их главное оружие – слова. Кто кого поймает на слове. Слова разят как меч. И тут все средства хороши. Жеманство, обиды, флирт. Очень важно не забыть, что это игра, но это порой бывает невыносимо трудно. И тогда цель отходит на задний план.
Мириел опасалась, что сэр Рэнд Морброх превзошел ее в искусстве притворяться.
Глава 10
Обитатели замка и прибывшие на свадебную церемонию гости еще спали, но Рэнд поднялся на рассвете. Он на задании. Возможно, сегодня наконец он встретится лицом к лицу с Призраком.
Рэнд наскоро позавтракал овсяным печеньем с маслом и разбавленным элем, огладывая зал. На долу валялись разбитые чаши, увядшие цветы, храпящие собаки с раздутыми животами, растаявшие свечи, обглоданные кости и шмыгающие среди остатков пищи мыши.
Его «возлюбленная» оказалась достойным противником. Справиться с ней трудно, особенно из-за того, что поддельную любовную интрижку приходится совмещать с поиском преступника. Поскольку у Мириел росли и ревность, и желание, она все ближе подбиралась к правде, так что Рэнду приходилось проявлять изобретательность, как святому отцу, обнаруженному паствой в местном борделе.
Не то чтобы он возражал против небольшой безвредной лжи. Это была часть его работы. Но всему есть предел, так же как и лжи. Кроме того, Мириел сама не без греха. Ложь соскакивает с ее языка с необычайной легкостью.
Он встречал женщин, подобных Мириел. Поначалу казалось, что они от него без ума, но стоило ему влюбиться, как они покидали его, не проронив ни слезинки. Для них был главным сам процесс завоевания сердца мужчины.
Рэнд мог это понять. Суть его жизни состояла в охоте. Для него не было ничего более волнующего, чем выследить добычу и схватить ее.
Охота становится особенно трудной, когда тебя пытаются соблазнить. У Рэнда пересохло во рту, сердце бешено колотилось, неудовлетворенное желание мешало сосредоточиться.