– И щедр, – добавила Элена.
– Да.
Он дал Мириел серебряную монету, чтобы продемонстрировать свою щедрость, он вызвался этим утром сопровождать девиц из Морхри, но все это не имело ничего общего с истинным благородством. Какой мужчина не предложит сопровождать заискивающих перед ним дам?
– Храбрый, – продолжила Дейрдре.
Мириел посмотрела на нее.
– Храбрый?
– Ты не слышала, Мири? – Глаза Дейрдре загорелись восторгом, и она выпрямилась, чтобы подробно все рассказать. – Твой ухажер, сэр Рэнд Морброх, сразился не с кем иным, как с Призраком.
Мириел хлопнула ладонями по животу.
– Что?
Элена ушам своим не верила.
– Не может быть.
– Да. Все об этом говорят. – Дейрдре наморщила лоб. – Разве никто не сообщил тебе, Мири?
Мириел поправила край жакета.
– Он ранен?
– О нет, нет, – поспешила успокоить ее Дейрдре. – Ты знаешь Призрака. Всего лишь несколько царапин и немного уязвленная гордость. Но есть одна интересная деталь. – Она приблизилась к сестрам и прошептала: – Призрак оставил ему плату.
– Один из своих ножей? – высказала догадку Мириел.
– Нет. Серебряную монету. Это была плата за хорошее искусство Рэнда.
Элена скривила рот.
– Ха! Награда?
Мириел нахмурилась.
– Награда? Это он так сказал? Дейрдре кивнула.
– Он, по всей видимости, показал себя умелым воином в поединке с преступником.
– Может, это он так сказал, – с сомнением произнесла Элена.
– Не думаю, что он стал бы хвастаться, – возразила Дейрдре. – Этот бой видела дюжина свидетелей.
– Награда? – снова спросила Мириел.
Элена рассмеялась.
– Возможно, именно из-за своего неумения он решился на поединок с Призраком.
– Неумения? – выгнула бровь Мириел.
Элена проигнорировала ее слова и насмешливо обратилась к Дейрдре:
– Похоже, мы можем теперь посылать детей сражаться с этим разбойником, если он так легко…
– Элена! – Дейрдре толкнула ее в плечо и кивнула на Мириел.
Но Мириел не обиделась.
Она была в ярости. Рэнд смог превратить свою увеселительную утреннюю прогулку в эпическую сагу, используя возможность покрыть себя славой среди обитателей замка и с полным правом занять место среди прочих рыцарей. Даже ее старшие сестры смотрят на него как на победителя. Как, черт побери, этому ловкачу все удается?
– Я не хотела тебя обидеть, Мири, – стала извиняться Элена. – Не играет роли, владеет он мечом или нет. Мы всегда сможем тебя защитить.
Дейрдре нахмурилась:
– Элена хочет сказать, что имеет значение лишь то, любишь ты его или нет. А ведь ты любишь его, не так ли?
Мириел пристально посмотрела на человека, с победным видом улыбавшегося на арене. Она сотрет с его лица эту самодовольную улыбку, даже если для этого потребуется все ее искусство. Натянуто улыбнувшись, Мириел отрезала:
– О да! Я очень сильно его люблю.
Рэнд чувствовал устремленный на него взгляд Мириел, когда уклонялся от ударов Кеннета или отражал их. Лучше бы здесь не было этой красивой барышни.
Ему хотелось покрасоваться, показать все свое мастерство, поскольку девицы, наблюдавшие его подлинное искусство, обычно застывали, благоговейно разинув рот. К этим девицам теперь никогда не будут относиться дамы из Морхри, ставшие свидетельницами его полного провала в сражении с Призраком нынешним утром.
Ему не хотелось говорить кому-либо об этом поединке. Но синяки на руках не объяснишь простым падением, особенно под осуждающим взглядом Пагана. Заботясь о Мириел, мужчины могли заподозрить, что Рэнд получил свои раны, когда пытался приставать к Мириел.
Поэтому Рэнд откровенно рассказал, что произошло, понимая, что рано или поздно об этом расскажут девицы из Морхри.
Для него было сюрпризом, что мужчины Ривенлоха не только не стали над ним подшучивать, а пришли в изумление. Они потребовали подробно рассказать о поединке, выпад за выпадом. По всей видимости, никто из противников Призрака не сражался с ним так долго. И когда Рэнд сообщил, что разбойник оставил ему серебряную монету в качестве награды за полученное удовольствие, они пришли в неописуемое изумление.
Это смутило Рэнда, поскольку он считал монету насмешкой, а не наградой. Однако возражать обитателям замка не стал. Пусть считают его героем.
Благодаря этой истории Рэнд завоевал уважение со стороны рыцарей, что, несомненно, позволит ему занять хорошее место за игровым столом нынче вечером.
За головой Кеннета Рэнд снова заметил голову Мириел над оградой. Она махала рукой, пытаясь привлечь его внимание. Рэнд махнул в ответ, и Кеннет, полагая, что Рэнд хочет нанести удар, отвел его руку своим щитом. Рэнд машинально ответил. Повернувшись, он выставил вперед рукоять меча и с силой ударил Кеннета в плечо.
Кеннет упал на спину и схватился за поврежденную руку.
– О Кеннет! Ты в порядке? – Рэнд мысленно обругал себя.
Не в силах отвести глаз от улыбающейся красавицы у изгороди, он забыл обо всем на свете. Черт побери, он мог нанести Кеннету серьезное повреждение.
– Н-нормально.
– Не понимаю, что произошло, – растерянно произнес Рэнд.
Кеннет слабо улыбнулся.
– Удар был не такой сильный, – примирительно заметил он.
Рэнд поморщился. Кеннет не знал, как сильно можно нанести этот удар. Бормоча извинения, Рэнд неловко засунул меч в ножны и отправился к дамам, которые его отвлекли.
– Ты улучшаешь свое мастерство, – с восторгом произнесла Мириел, когда он подошел к ограде.
Боже, от нее просто захватывало дух. Этим утром на ней было синее верхнее платье в тон ее голубым глазам. Волосы заплетены в косы, украшенные голубыми лентами, которые Рэнду хотелось развязать, чтобы темно-рыжие локоны рассыпались по плечам.
Мириел стояла на нижней ступеньке ограды, так что их головы оказались на одном уровне.
– Еще немного, и ты превзойдешь Пагана, – проворковала Мириел.
Рэнд рассмеялся, зубами развязал перчатку и снял. Он мог бы превзойти Пагана уже сейчас, если бы захотел. Однако возразил:
– Вряд ли.
– Нет, – настаивала Мириел. – Ты поразил даже моих сестер.
– Твоих сестер? – Он снова рассмеялся. Ему все еще казалось странным, что они берут в руки меч. – А ты? – Он стянул с руки вторую перчатку.
Она опустила глаза.
– Я всегда тебе поражалась.
Когда она снова подняла глаза, они были темными от желания. Его собственное желание росло с удивительной быстротой; казалось, ее взгляд действует на него подобно пламени. Горящее в нем желание угрожало быстро выйти из-под контроля.
Несмотря на волнение, Рэнд постарался, чтобы его слова прозвучали спокойно:
– Я думал, ты не любишь смотреть, как люди сражаются.