— Я не знаю. Часть меня хочет уехать и никогда не возвращаться, а часть меня не может вынести мысль об отъезде, потому что он так сильно любил Равенвуд и завещал его мне.
Это единственная причина?
Я ждал, когда она договорит… и скажет, что не хочет уезжать от меня. Но она не сказала.
Я сменил тему:
— Может поэтому нам и снится та ночь.
— Ты о чем?
Я, наконец, привлек ее внимание.
— Сон, который снился нам прошлой ночью, о твоем дне рождении. Ну, то есть, это было похоже на твой день рождения, за исключением той части, где меня убила Сарафина. Это было так реально. Я даже проснулся с этим, — я задрал футболку.
Лена уставилась на розовый шрам, красовавшийся рваной полосой на моем животе. Она выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок. Лицо побледнело, в глазах паника. Впервые за недели я увидел проблески хоть каких-то эмоций.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Мне ничего вчера не снилось, — было что-то в выражении ее лица и в интонации, она была серьезна.
— Странно. Обычно нам одно и то же снится, — я пытался говорить спокойным голосом, но уже не мог угомонить часто забившееся сердце. Мы видели одинаковые сны с тех пор, как встретились. Именно они были причиной полуночных визитов Мэйкона ко мне — забрать ту часть сна, которую не должна была видеть Лена. Мэйкон сказал, что наша связь настолько крепка, что Лена видит мои сны. И что теперь можно сказать о нашей связи, когда ей больше мои сны не снятся?
— Это была ночь после твоего дня рождения, я услышал, что ты зовешь меня. Но когда добрался до вершины склепа, там оказалась Сарафина с ножом.
Лену, похоже, вот-вот стошнит. Мне бы уже остановиться, но я не мог. Я должен был надавить на нее, сам не знаю зачем:
— Что произошло той ночью, Ли? Ты никогда мне не рассказывала толком. Может именно поэтому мне она сниться.
Итан, я не могу, не заставляй меня!
Я не мог поверить. Она вернулась в мои мысли, снова Келтинг. Я попытался еще немного приоткрыть отворившуюся дверь, чтобы попасть в ее разум.
Мы можем поговорить об этом. Ты просто обязана со мной поговорить!
Что бы не чувствовала Лена, она от этого отмахнулась. Я почувствовал, как связь между нами резко оборвалась.
— Ты знаешь, что произошло. Ты упал, забираясь на вершину склепа, и вырубился.
— Но при чем тут Сарафина?
Она сжала ручку своей сумки:
— Я не знаю. Все кругом было в огне, помнишь?
— И она просто исчезла?
— Я не знаю. Я ничего не видела, а когда огонь погас, ее уже не было, — Лена говорила обороняясь, как будто я ее в чем-то обвинял. — Почему ты делаешь из мухи слона? Тебе приснилось, мне нет. И что? Обычный сон, не те, что раньше. Это ничего не значит.
Она пошла вперед.
Я заступил ей дорогу и снова поднял край футболки:
— Тогда как ты это объяснишь?
Рваные края шрама все еще розовели, словно он был недавно излечен. Широко распахнутые глаза Лены отражали солнечный свет первого летнего дня. На солнце ее ореховые глаза будто отливали золотом. Она не сказала ни слова.
— И песня… она изменилась. Я знаю, ты тоже ее слышишь. Срок грядет? Может, поговорим об этом?
Она попятилась от меня, что и было ее ответом. Но мне было плевать и не имело никакого значения, потому что я уже не мог остановиться.
— Что-то происходит, не так ли?
Она покачала головой.
— В чем дело? Лена…
Прежде чем я успел продолжить, к нам подошел Линк и хлестнул меня своим полотенцем:
— Кажется, на озеро сегодня никто не едет, разве что вы двое.
— Почему это?
— Посмотри на шины, Хлестнутый. Все проколоты, даже у Колотушки.
— Все? — Фэтти, школьный надзиратель, будет в ярости. Я посчитал количество машин на парковке. Достаточно, чтобы дело дошло до Саммервиля, может быть даже до шерифа. Это было не в компетенции Фэтти.
— Все, кроме машины Лены, — Линк показал на фастбэк. Я до сих пор не мог привыкнуть, что это теперь была машина Лены. Парковка погрузилась в хаос. Саванна звонила по телефону. Эмили кричала на Иден Уэстерли. Баскетбольная команда уже никуда не ехала.
Линк пихнул Лену плечом:
— Я не виню тебя за то, что ты с ними сотворила, но неужели нельзя было обойти Колотушку? У меня сейчас с наличностью туго, чтобы новые шины покупать.
Я посмотрел на нее. Лена была в растерянности.
Лена, это ты?
— Я этого не делала, — что-то тут не так. Прежняя Лена уже давно бы головы нам поотрывала просто за предположение.
— Как думаешь, это Ридли или…, — я посмотрел на Линка, не хотел при нем произносить имя Сарафины.
Лена покачала головой:
— Это не Ридли, — в голосе уверенности не было, да и голос был словно чужой. — Веришь или нет, но она не единственная, кто ненавидит Смертных.
Я посмотрел на нее, но именно Линк спросил вслух то, что вертелось на языке у обоих:
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю.
На фоне всего этого хаоса послышался рев мотоцикла. Парень в черной футболке проехал через ряд припаркованных машин, меняя злость на лицах чирлидеров на безысходность, и исчез на дороге. На нем был защитный шлем, поэтому лица его видно не было. Только его Харлей.
Но в животе что-то ёкнуло, так как мотоцикл показался мне знакомым. Где я мог его раньше видеть? В Джексоне ни у кого не было мотоцикла. Все, что приходило на ум, так это только мотовездеход Хэнка Портера, который сломался сразу же, как он его завел.
Пропала последняя вечеринка Саванны. Хотя я теперь точно не в списке приглашенных.
Лена уставилась на мотоцикл, словно приведение увидела:
— Убираемся отсюда, — она кинулась к своей машине, сбегая с лестницы.
— Куда? — я пытался поспевать за ней, пока Линк волочился за мной.
— Куда угодно, подальше отсюда…
Глава восьмая
Двенадцатое июня. Озеро
— Если это не Ридли, то почему твои шины целы? — я опять на нее давил. Произошедшее на парковке не укладывалось в голове, и я не мог перестать думать об этом. И о мотоцикле. Почему он показался мне знакомым?
Лена проигнорировала меня, не отрывая глаз от воды:
— Случайное совпадение, — сказала она, хотя никто из нас в совпадения не верил.
— Правда? — я зачерпнул пригоршню песка, коричневого и зернистого. За исключением Линка, озеро было в нашем полном распоряжении. Все остальные, скорее всего, выстроились в очередь в автомагазине, чтобы купить новые шины, пока они еще были в наличии.
В любом другом городе вы бы уже обулись, обозвав песок грязью, а озеро болотом, но мутные воды озера Молтри были единственным приютом в Гатлине для желающих поплавать. Все устраивались на северном берегу, потому что к нему вплотную подступал лес, и с дороги его было не видно, а значит было невозможно натолкнуться на кого-нибудь, кто не ходил в школу… особенно на родителей.