Читать интересную книгу Хроники Марионеток. Цель Офицера - Риссен Райз

Рин кивнула и стала собирать выложенные вещи, чтобы не тратить на это время потом.

Рей разбудила ее в десять вечера. Они поужинали, затем взяли из стойла оседланную лошадку и Хвостика и выдвинулись в сторону Девори. Погода была не морозная, но ветреная, и начинался снегопад, которого так опасалась Рин. В воздухе над лошадиными головами висели волшебные огоньки, освещавшие неширокую лесную просеку.

Рей в дороге без умолку трещала о том о сем: о детях, о временах службы в департаменте, упоминая имена и фамилии разных людей – как хорошо знакомых Рин, так и тех, о ком она не слышала. Казалось, заткнуть болтливую волшебницу было невозможно, но и не особенно хотелось после долгих недель, проведенных наедине с собой.

Они остановились возле небольшой заброшенной пожарной вышки рядом с просекой. В паре сотен шагов было небольшое строение, в окошках которого горел свет. Издалека Рин заслышала звук пилорамы и чьи-то громкие разговоры, и Рей объяснила ей, что это и есть та самая лесопилка, где работает ее муж. Рей спешилась и привязала коня, Рин соскочила с Хвостика и долго гладила его по серой умной мордочке.

– Ну, дружочек, прощай, – сказала она, целуя его в бархатный нос. – Больше мы с тобой не увидимся, малыш. Спасибо, что помогал мне и спас.

Хвостик в ответ нежно пофыркал ей в ухо и потянул губами за капюшон. Задрав хвост, он весело побил копытом снег и тоненько заржал.

– Я тоже буду скучать, малыш, – улыбнулась Рин. – Мне пора. Будь умницей!

С помощью волшебства Рей они отворили тяжелую дубовую дверь, которая, казалось, намертво примерзла к камням, и стали спускаться в темные подвальные помещения, откуда тянуло знакомой плесневелой сыростью и грибами. Волшебница все время держала перед ними магические огоньки, освещая крутую лестницу с подгнившими деревянными ступенями. Спустившись в самый низ, они оказались на малюсенькой площадке, где с трудом могли стоять вдвоем.

– Смотри-ка, – Рин уселась перед деревянными дверями, запертыми большим железным замком. – Проржавел и прогнил. На соплях держится. Странно. Судя по ржавчине, двери закрылись очень давно, только как же тогда карту составляли?

– Ты меня спрашиваешь? – рассмеялась Рей. – Я-то тем более не знаю.

– Странно это… Ну, делать нечего. Эти двери проще выбить. Ну-ка, отойди.

Рин отстранила свою провожатую, вынудив ее подняться на пару ступенек вверх, ударила ногой в замок и отскочила от неожиданности: двери сорвались с прогнивших петель и с грохотом рухнули, открывая проход в темный лабиринт катакомб. Рин достала из рюкзака свою маленькую масляную лампу и похлопала по карманам, ища спички.

– Может быть, подсветить тебе магическим огоньком? – усомнилась волшебница, скептически поглядывая на лампу. – Эта почти ничего не освещает.

– А ты можешь?

– Ха! Ты недооцениваешь Спичку Рей! Это меня так звали, – объяснила она, вытаскивая горелку с фитилем и указывая рукой на лампу. С ее пальцев сорвалось пламя и скрутилось в красивый шарик. Рей закрыла окошко лампы и отдала свое творение Рин.

– Всю жизнь среди магов прожила, сама кое-что умею, но каждый раз удивляюсь, – призналась Рин. – Так красиво выглядит.

– Да, магия затягивает, – согласилась Рей. – Соскочить невозможно. Открываешь в себе дар, и вся жизнь летит кувырком. Ну, не будем задерживаться. Тебе пора. Рин, береги себя!

– Рей, постой! – остановила ее Рин, внезапно вспомнив кое-что. – Скажи, этот агент, который работал до меня здесь, кто он?

– Грей Шинсворт. Я думала, ты знаешь. Постой, дай вспомнить…

Рей задумалась, и ее глаза метнулись к потолку. Рин пристально следила за выражением ее лица: было похоже, что волшебница словно продирается через собственные воспоминания.

– Я не так уж много о нем знаю. Я его видела-то всего раз, когда он с герцогом приезжал да карту передавал. Он работает в департаменте безопасности, то отделение, что в Кандарине. Он молод, ему всего около двадцати пяти. Насколько я знаю, он больше работал информационным агентом, чем курьером. Не как ты. Вроде бы он как раз занимался разработкой маршрутов. Но я совсем не знаю, зачем и когда его перевели на твой участок. А почему ты вдруг спросила?

– Просто хотела знать, кто здесь работал до меня. Я не получала дальнейших указаний о том, чем мне придется заниматься здесь, а на все мои расспросы Рошейл высказался в духе «герцог скажет». Раз такое дело, может быть, меня переведут работать вместо этого Грея в отделение департамента? – спросила она и тут же фыркнула. – Хотя вряд ли. Это из разряда сумасшедших идей. Не представляю, как они провернут это со мной, учитывая, что я разыскиваюсь… Ну, это не мое дело.

– Слушай, не забивай себе пока голову. Какие-то сутки, и ты все узнаешь. Чего догадки строить?

– Ты права. Ладно, Рей, я пошла. Счастливо! Надеюсь, еще увидимся! – Рин пожала горячую и сухую руку волшебницы и шагнула через порог. Под ботинками тотчас влажно чавкнуло.

– Твою ж мать… Я точно заставлю Рошейла самого ползать по этим катакомбам! – проворчала она, и вслед ей донесся смех Рей.

Стрелка на часах остановилась на отметке в два часа ночи, а Рин дошла лишь до середины катакомб. Карту составлял либо законченный кретин, либо диверсант, имевший целью завести ее туда, откуда она бы не выбралась. Если бы не многолетний опыт блуждания по странным местам, Рин точно заплутала бы в этом лабиринте. Сейчас девушка стояла посреди зала, из которого вели два коридора, а не один, как было указано на карте, и поминала картографа недобрым словом.

– Ну и какого пса плешивого? – беспомощно вопросила она, заглядывая попеременно то в один коридор, то в другой. Оба отзывались лишь ехидной тишиной. Через некоторое время она заметила, что из одного коридора дул ветерок, доносивший вонь тухлой рыбы. Рин перешагнула порог другого коридора, чтобы проверить, что там, но почему-то ей сразу же стало жутко. Сердце заколотилось в ребра, голосок в голове шепнул уходить отсюда. Хотя видимых причин для страха за все время путешествия по катакомбам не обнаружилось, Рин доверилась своей интуиции и вернулась в зал.

Пораздумав некоторое время, Рин открыла дверь того коридора, откуда дул ветер. Но стоило ей переступить порог, как каменный пол с глухим «ух-х» ушел у нее из-под ног. Рин успела изо всех сил вцепиться в дверную ручку и повисла на ней, ободрав руку об торчащий гвоздик. Внизу послышался плеск и гулкое бульканье утонувших камней.

– Твою мать! Твою мать! – зарычала девушка. От испуга сердце заколотилось о ребра и сбилось дыхание. Она выбралась из провала и, с неприязнью глядя во мрак, отступила назад. Заметив, что перчатка разодрана в хлам, а по правой ладони стекает кровь, она сняла рюкзак и перебрала свои склянки в поисках настойки для обработки ран. Еще не хватало получить заражение крови!

Рин покрутила головой по сторонам, ища что-то, что послужило бы ей посохом. Вокруг лежал лишь строительный мусор, но, покопавшись в нем, Рин обнаружила довольно тонкую длинную доску. Очистив ее ножом от слизней, она осмотрела свою импровизированную трость со всех сторон и снова направилась к выбранному коридору. Пол дальше не обваливался, но ей все равно было страшновато идти здесь. Рин чувствовала себя маленькой и совершенно беззащитной в этом месте. Низкие каменные своды давили на голову, замкнутое пространство с неизвестностью впереди снова вызвало клаустрофобию и тошноту.

– Ненавижу-у… – простонала она, и эхо ответило ей тоскливым «у-у».

Спустя час пути, войдя в большую галерею, где в стенах были ниши с лежащими в них трухлявыми гробами и просто скелетами в кучах щепы, она услышала что-то похожее на шум воды, шедший откуда-то с потолка. Рин подумала, что, наверное, прошла Арну, и немного расслабилась – значит, до выхода уже недалеко. Если, конечно, карта в очередной раз не врет и ее не ждет впереди неприятный сюрприз. Интересно, какой же умник составлял эту проклятую карту?

Скелеты никогда не пугали девушку, но сейчас, в этой гнетущей обстановке страх пробрал ее до самых костей. Галерея мертвецов все не кончалась, тут и там на полу валялась рухлядь: ржавые мечи, битая посуда, доски, куски камня.

– Какое милое архитектурное решение, – передернулась Рин, глядя на большую тройную арку, буквально облепленную человеческими черепами.

Вдруг она услышала отчетливый стук шагов множества людей. Они шли стройным маршем, каждый шаг отдавался в зале глухо, но отчетливо. Через некоторое время звук стал громче, и Рин поняла, что прямо сейчас над ней марширует патруль личной гвардии императора. Вот только этого ей не хватало для полного комплекта неприятных ощущений! Приступ клаустрофобии захватил ее мгновенно: в ушах засвистело, рот наполнился слюной, глаза сами собой закрылись. Она стекла по стеночке на пол и сжалась в комок. Зажала уши ладонями, крепче зажмурилась и, подтянув коленки к груди, закачалась взад-вперед, тяжело дыша. Жуткие звуки, спровоцировавшие приступ, уже стихли, но она так и не смогла заставить себя подняться: силы закончились в момент. Часовая стрелка дернулась и застыла на пяти утра, а изнуренная, замученная и перепуганная Рин сидела на куче мусора и дремала болезненным сном, граничащим с обмороком.