Читать интересную книгу Хроники Марионеток. Цель Офицера - Риссен Райз

Хвостик протяжно заржал, и, наверное, этот звук вывел Рин из состояния шока и заставил немедленно хватать все, что осталось валяться в палатке и вокруг. Саму палатку Рин собрать уже не успевала… Вдруг Хвостик лег в снег.

– Что ты делаешь? – задохнулась Рин и потянула его вверх. – Вставай! Бежим!

Хвостик мотнул головой, и Рин поняла, что он пытается ей сказать: «Садись на меня». Девушка вскочила на его спину, и пони пустился вскачь так быстро, как хватало силы, а ей оставалось лишь крепко держаться за его гриву.

В лицо посыпались мелкие колючие снежинки, стало очень холодно. Рин обернулась и увидела, что огромные снежные лапы уже совсем близко, сминают небольшой сосновый лесок. Белые облака вздымались, застилая небо и солнце, сметая все на своем пути.

– Поднажми, милый! – взмолилась она. Пони прижал уши к голове и припустил изо всех сил. Снежная пыль взлетала клубами, шипя, слышался где-то позади треск ломаемых деревьев, и это было так страшно, что Рин позабыла все слова, горячая волна паники засвистела в ушах. Если лавина похоронит их здесь…

Она заставила себя обернуться и взглянуть в глаза белому ужасу. На секунду ей почудились очертания лица в снежных взрывах. Свет солнца закрыло, лавина уже настигла их.

– Не-ет! – закричала она, взмахивая руками в защитном жесте.

Снежные лапы словно ударились в невидимое стекло. Рин оторопело смотрела, как бушует за этим внезапным барьером стихия, как злится львица-лавина, не сумевшая сцапать добычу. Она смогла только втянуть носом морозный воздух и прерывисто выдохнуть. Хвостик перешел на шаг, а затем вовсе остановился. Рин почти что скатилась с его спины и села в сугроб. Сил у нее не осталось, она лишь исступленно таращилась перед собой, но холод постепенно приводил в чувство. Лавина улеглась и затихла, и спустя какое-то время Рин осознала, что снежную волну словно стеклом отрезало от них: она так и застыла взметнувшимся вертикально вверх сугробом.

– Что это было, а?

Пони не ответил, лишь ткнул ее мордой и щекотно задышал в ухо.

– Да-да… Ты рад, что мы живы. Я тоже очень рада, – кивнула она, поглаживая пони по морде и оглядывая сугробы высотой выше нее самой. Подошла ближе и разглядела наконец, что остановило лавину: ледяная стена. Сомнений не было – это работа очень сильного мага. Рин покрутила головой в поисках спасителя, но никого не обнаружила.

– Спасибо тебе, – с чувством произнесла она, – кто бы ты ни был.

Рин еще раз оглядела сугроб, пробила небольшую дырку во льду и пару раз копнула снег.

– Изумительно. Блеск!

В порыве бессильной злости пнула ледяную стену.

– Хрен я откопаю большой и толстый, а не палатку!

Хвостик шумно всхрапнул и тряхнул гривой. Ласково ткнулся в щеку, будто бы утешая.

– Это была наша с тобой защита от холода… И какая-никакая гарантия, что я переживу этот поход. Твою ж мать… Ладно, поехали дальше.

Пони сердито фыркнул и помотал головой.

– Что такое?

Хвостик выгнул шею и потянул зубами ту сумку, в которой лежала еда. Рин улыбнулась и решила, что он прав: позавтракать нужно, иначе у них не будет сил даже добраться до приюта. Да и вещи нужно перепаковать.

Второй приют находился в небольшом «кармашке» ущелья, под низко нависавшими скалами. Солнце почти не проникало сюда, поэтому было темновато, зато совершенно безопасно. Ни ветра, ни лавины не смогли бы повредить его. Также это место служило опознавательным знаком для путников: отсюда дорога в горах разветвлялась, и одна шла на юг, к Зальцири, а другая – в Девори. Равнодушный охранник сразу же открыл Рин дверь, даже не спросив документы. Рин передала пони в заботливые руки конюха и пошла искать хозяина заведения. Она очень надеялась, что сможет купить у него новую палатку, но тот в ответ на ее вопрос лишь развел руками и сочувственно вздохнул. Раздосадованная Рин быстро поужинала в общем зале и, решив не ждать, когда к ней пристанет очередной пьяный бард из местных, направилась в свою комнату. Поднимаясь по лестнице, она обнаружила, что за ней увязался весьма приятный господин с густыми усами, который весь вечер описывал круги вокруг ее стола. Решив, что такая компания ей точно не помешает, Рин впустила его в комнату, угостила вяленым мясом и уселась за стол, чтобы проверить дальнейший маршрут и записать в дневник события минувших дней. Усатый господин, прикончив угощение, возжелал ее внимания и более тесного общения.

– Хорошо тебе живется, котя, – вздохнула она, почесывая за ушком пушистого рыжего кота с нахальными зелеными глазами, который оккупировал её колени, – шерсть, как у рыси. Наверняка снега не боишься.

Котяра самодовольно замурлыкал, чуть впиваясь коготками ей в ногу. Когда Рин легла спать, он улегся поверх одеяла ей в ноги и свернулся клубком. Несмотря на пережитое, в ту ночь сны были легкими и приятными: снился дом и мама, какой она видела ее в детстве.

Высокие и мощные горные ели в одночасье сменились кедровым стлаником рыжевато-зеленого цвета. Почвы в предгорьях Горящих сосен были бедными, летом даже трава с трудом пробивалась сквозь щебенчатые породы. С гор спускались, растекаясь небольшими озерами, ледяные реки, по которым летом шла нереститься радужная форель – излюбленное лакомство красных медведей, коренных обитателей Красного леса.

Снег морозно хрустел под сапогами и копытами. Хвостик весело качал головой в такт песенке, которую напевала Рин, и прядал ушами. Девушка и пони спускались неширокой горной тропой к озеру Лей, от которого начинался подлинный Красный лес, раскинувшийся так далеко, как только хватало глаз. Дорога под горами разветвлялась. Одна, огибая Красный лес, вела на север, в очень далекий город Финесбри, другая – на юг, к Арне и серебряным рудникам на границе герцогств Танварри и Зальцири.

Проходя по берегу озера, Рин заметила полынью. Она решила, что это удачный случай набрать воды, и подошла ближе. Но когда взглянула на темную воду, то вздрогнула, увидев очертания лошадиной морды, подсвеченной синим. Тело снова стало неметь, и Рин поспешила с большим почтением поклониться келпи. В этот же миг он пропал.

Красный лес вставал перед горами ровной стеной, словно бы кто-то, собирая гигантскую картину-головоломку, по недомыслию приставил кусочек с лесом к неподходящему кусочку равнин с кедровым стлаником.

Взглянув на посеребренные инеем стволы, Рин испытала странное давящее чувство, как будто ее голову кто-то сжимал со всех сторон. Она не видела ни единой тропы, где могла бы спокойно войти, не утонув в сугробе, ни единого просвета меж величественных деревьев. И нарастало, заполняя ее изнутри, чувство тревоги, неприязни.

Рин придержала пони, медленно опустилась на колени и поклонилась лесу до самой земли.

– Прошу тебя, хранитель этого леса, пожалуйста, позволь мне пройти! Не возьму лишнего, только необходимое для жизни. Обещаю.

В ответ лес промолчал, лишь ветерок качнул макушки высоченных деревьев. Чувство беспокойства отступило, на смену ему пришло легкое удивление, а затем теплое молчаливое одобрение. Рин еще раз обвела лес взглядом, снова поклонилась и поблагодарила, а когда поднялась, увидела неширокую тропку с примятым снегом. Ступая на нее, девушка отметила, что на ней не было ни единого человеческого следа, проложить ее было некому. Ширины тропинки хватало ровно настолько, чтобы она и пони могли пройти бок о бок. Еще раз поблагодарив лесного духа, Рин двинулась вперед.

– Ну, Хвостик, я надеюсь, у нас не будет особых проблем, – сказала она, и пони ответил ей добродушным фырканьем.

Луна уже пошла на убыль, поэтому звезды ночью были видны отчетливо, и Рин ориентировалась по ним. Но путешествие по лесу при отсутствии палатки – так себе занятие. К счастью, погоды стояли ясные, безветренные, морозы спадали. Стоянки стали долгими; едва только закатывалось солнце, девушка разбивала лагерь, не забывая разжечь костер. В поисках оного приходилось сходить с тропы и уходить вглубь леса, что было довольно опасно. Чтобы не заплутать, Рин бросала в собственные следы вылущенные птицами и белками кедровые шишки, которые набрала, когда шла через кедровые леса. Там же она кое-как решила и проблему отстутвия палатки. Нарезала кедровых веников и теперь выстилала себе ими снег для ночлега. Спать приходилось достаточно близко к костру, чтобы не замерзнуть, но и не вплотную, чтобы ненароком не спалиться. Сон был кратким и прерывистым – Рин часто просыпалась, чтобы раздуть огонь и подкинуть хвороста.

Ночью шестого дня пути Рин проснулась от странного звука, словно кто-то рядом… ел. Девушка посмотрела сквозь ресницы на пони: Хвостик мирно спал.

Она хотела повернуть голову, но не посмела. Показалось, что рядом кто-то смеется, и липкий страх лизнул ее шею, обдав ледяным дыханием. Чавканье не прекращалось, слышно было, как потрескивает в тишине костер, и как клацают чьи-то зубы. Рин очень осторожно повернула голову, ровно настолько, чтобы увидеть…