Боги, он даже пяточек сдвинул на макушку!
— Какого… — выдохнул Макар, не в силах произнести внятно хотя бы слово, пока мой бывший муж неспешно стаскивал свои бренные останки со снегохода и доставал пачку сигарет. Где гаденыш ее взял, помимо транспорта, я догадывалась.
Охранников семья Толкановых тоже сегодня не досчитается.
— Я замерз, просто капец, — проворчал Эйдан как ни в чем не бывало и выдохнул дым. — Устал и хочу домой. В кроватку. Пошел спасать жену от злых дяденек, и что? Она обжимается с другим!
— Ты где шлялся, кобра ползучая? — рявкнула я, дернувшись в руках Толканова. Надо отдать засранцу должное, он перехватил меня за волосы, прижимая к себе. В висках вновь стрельнуло от боли.
— Этот урод разве не сдох?!
— Мак, он грохнул Юрку!
Я скользнула взглядом по тощему дружку Макара. Не считая тех, что появились в результате путешествия через лес в качестве груза. Эйдан же оторвался от снегохода, бросил окурок на труп и вытер о Юрия подошву ботинок, поворачиваясь к охотникам. Правда, посмотрел не на Макара или приятелей Толканова. Нет, Холланда интересовала я.
— Зайчик? — невысказанный вопрос повис в воздухе. Мажорчик, растерявший весь пыл, задрожал, крепче прижимая меня к себе.
Что делает женщина, когда устает тащить знамя сильной и независимой? Жалуется. Потому перебросила всю ответственность в руки своего бывшего. Пусть он решает дела, а я рядом постою.
— Меня обижали, — протянула я и добавила почти жалостливо, читая в янтарном взгляде смертный приговор, — сильно.
— Ты зачем обидел моего зайчика? — лаконично поинтересовался Эйдан, смотря на Толканова и взводя курок. Ага, пистолет украл у охраны. — Моя супруга расстроилась. Нельзя обижать чужих женщин, тебя разве не учили?
Я с силой ударила застывшего Макара по ноге и бросилась на землю, едва пуля настигла жертву. Первым, как подкошенный, со стоном упал Олег. Он ближе всех стоял к Эйдану и попытался воспользоваться арбалетом. Но сказывалось волнение, потому выстрел вышел смазанным. Затем в коленную чашечку Холланд попал уже Владу.
В одиннадцать лет мой муж впервые убил человека, а в двадцать три получил должность главного инквизитора при совете. Жесткие тренировки на грани жизни и смерти превратили щуплого дохляка в убийцу. Таким Холланд был в нашем мире, ничего не изменилось в этом. С магией или без Эйдан оставался самым опасным человеком на земле.
У Макара не осталось шансов. Отбившись от его рук, я дождалась, пока говнюка поймает карма в лице бывшего. Холланд не особо церемонился, но и не торопился. Когда Толканов поскользнулся, упав в снег, просто подошел ближе, стреляя в спину. Вопль отчаяния и агонии разнесся меж деревьев. Если спасатели нас искали, то вполне могли сейчас выйти на нас по диким крикам.
— Пожалуйста, прошу, — пискнула Олеся, едва от ползущего Макара Холланд повернулся к хрюшкам. Они сгрудились в кучку и дрожали, пока мы с интересом изучали их.
— Ты же видишь это? — спросил Эйдан, глядя серебристые искры вокруг студентов.
Магия была слабой, едва-едва проснувшейся. Ее не хватило бы для защиты, даже нормальный щит не поставить. Кто-то из хряков обладал зачатками дара. Еще неразвитого, но очень полезного в нашем деле.
— Хрюни, у вас сегодня счастливый день! — радостно хлопнула я в ладоши, заставляя вздрогнуть троицу. Игорь, судя по всему, стоял у смертного одра.
Почему-то радости на лицах, спасенных не наблюдалось. Неблагодарные свиньи эти люди.
— А я говорил, что надо стрелять метко. Да? — услышала голос Холланда совсем рядом.
— Скотина моя, — повернулась к Эйдану, который с упоением тыкал арбалетным болтом в Макара. Тот забавно повизгивал и пытался уползти подальше, как червяк от вездесущей лопаты. — Что ты вытворяешь? Сюда скоро спасатели. Сворачивай игры, домой надо. Там Бубенчик голодный.
Кстати, о кролике. Я задумчиво посмотрела Толканова и выдохнула, глядя в горящие янтарные глаза.
— Дорогой, ты ножик, часом, не захватил?
Глава 17. Хелена и красные туфельки
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За стеной соседи бурно выяснили отношения второй час, пока я методично переключала каналы. По всем новостям неделю гремели расследования о шпионах госдепа, украденных пяти ящиках тушенки, санкциях и ничего по нашему похищению. Не считая маленькой новости в интернете о свихнувшемся сыне нефтяного короля — полная изоляция. Как в моем случае.
«Сиди и не высовывайся. Толканов начнет шерстить охрану, прислугу, камеры. Я решу вопрос через мать, а ты заказывай суши и смотри сериальчики. Или чем вы там бабы занимаетесь. Никаких гостей, выходов. Продукты будет привозить мой человек», — безапелляционно заявил Эйдан на прощание неделю назад и поцеловал в лобик, как покойницу.
Скотина.
Ни работы, ни встреч, ни телефонных контактов. Пришлось избавиться от смартфона, скрыться и никому, кроме проверенного Геннадия, не открывать. Каждый день он привозил мне фрукты, готовые ресторанные блюда — один другого чуднее — и терпел мои нервные срывы. Потому что нельзя Леночку запирать в четырёх стенах без права выхода в люди. От пережитого я потратила кучу денег в интернет-магазине веганской экокосметики. Теперь дома у меня воняло лавандой так сильно, что даже Бубенчик пребывал в состоянии близком к лунатизму.
Свечки из сои с маслами, душистые благовония, бомбочки для ванны, шампуни с натуральными экстрактами, соль из Англии, гречка без ГМО, заменитель мяса, сахара и чистый корм для кроликов, от которого у Бубенчика начиналась истерика. Крол бился головой о клетку и пытался повеситься на новеньком ошейнике. Тоже из экокожи, кстати.
«Я потратила на тебя лучшие годы жизни! А ты все их пролежал!», — кричала соседка между глухими ударами. Возможно, выбивала из мужа и дивана пыль.
«Дура больная! Женился на истеричке, потому что залетела. Лучше бы в армию на год раньше пошел, чем в университет!», — вторил ей супруг, затем за стенкой что-то разбилось.
— Скучно, — протянула я, разглядывая профиль Снежаны Абаловой, бывшей подружки Макара.
На страничке в «Инстаграм» каждый второй желал гламурной блондинке, оказавшейся блогером, здоровья. Остальные злорадствовали. Оказывается, Снежка сама вышла к людям спустя день после того, как спасатели обнаружили Толканова с друзьями в пещерах неподалеку от города Луга. Абсолютно невменяемая, бормочущая что-то о древнем зле и с обмороженными конечностями.
Несмотря на усилия отца Макара, в желтую прессу просочились материалы о том, что эта шайка сумасшедших сидела возле тела своего товарища и молилась. При них нашли все доказательства преступления, а также генетическая экспертиза подтвердила причастность к убийству студента Стаса Ростова. Его труп отыскали чуть дальше, прикопанный в снегу. На теле обнаружили следы от выстрелов арбалетными болтами и многочисленные гематомы. Безутешная мать требовала возмездия для садистов, но жизнь их уже наказала.
Все трое кастрировали себя и готовились умереть вместе с другом, которого сами убили. Бывает. Страшная трагедия.
За стеной вновь раздались крики, а Бубенчик застучал в клетке.
— Бубен, помолчи. Мамочка занята чтением городских сплетен и выбором нового платья, — я с садистским наслаждением ткнула на сайт центрального универмага, выбирая из множества брендов самые дорогие по фильтру. Сейчас потрачу несколько миллионов на тряпки, достигну дзена.
— Оторву папе ушки и ножки, затем сварю из них холодец, — пропела я, тыча пальцем в уродливый мешок ядовито-розового цвета с ужасными лимонными квадратами.
Сей шедевр текстиля стоил таких денег, что Бубенчик забился в конвульсиях и изобразил предсмертный обморок, едва я показала тому цену.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что ты притворяешься? — нахмурилась, закидывая в корзину к покупке вельветовый плащ цвета индиго и сапоги с розовыми бантиками и дырками по бокам для лета. — Не твои же деньги трачу, — промурлыкала я, одним касанием пальца уменьшая банковский счет Эйдана на полмиллиона.