все, что они видели или даже лучше записали во время короткого, кровавого, одностороннего боя. Все, кто был на заправочной станции "Шелл" или у Баббы, тоже были обработаны. В результате более двух десятков свидетелей попросили остаться, чтобы детективы более подробно допросили их, а также было собрано множество телефонов и планшетов, содержащих фотографии и видеозаписи.
Почти все изображения, которые они содержали, уже были загружены на ту или иную платформу социальных сетей к тому времени, когда первая патрульная машина прибыла на место происшествия – в конце концов, это был двадцать первый век,-и лучшие кадры уже показывались на телевизионных станциях по всей стране. Весь медийный корпус, собравшийся в Хантсвилле на казнь, бежал к шоссе 190, чтобы сообщить о событиях, которые помешали ей, а другие новостные организации имели еще больше персонала и оборудования, спешащих на этот участок шоссе Восточного Техаса.
Вдобавок ко всей этой шумихе число сотрудников правоохранительных органов, присутствовавших на месте происшествия, росло, как вирусы в чашке Петри. Губернатор запросил помощь у ФБР и вызвал техасскую Государственную гвардию, но четкой цепочки командования еще не было установлено, и поэтому между представителями различных местных, государственных и национальных организаций происходила обычная перепалка, все толкались, чтобы убедиться, что они принимают любую заслугу, которая идет на любой клочок успеха, избегая при этом надвигающегося дерьмового шторма критики и обвинений, который обрушится на любого, кого сочтут ответственным за сегодняшнюю катастрофу. Например, майор Роберт Малинга из техасских рейнджеров.
- Боже мой, Конни, ты когда-нибудь в своей жизни видела что-нибудь подобное?- спросил он, пробираясь между обуглившимися остатками сбитого вертолета к обломкам "Беарката". В нескольких ярдах от них молодой полицейский, совсем еще ребенок, стоял на коленях у обочины дороги, и его тошнило в траву. Прямо за ним в ветвях сосны, словно детский футбольный мяч в пригородном саду, торчала расчлененная голова в наушниках пилота вертолета.
‘Я была на экскурсии в долине Печ, Афганистан’ - сказала женщина, идущая рядом с Малингой. - Там все стало по-настоящему кинетическим. Видел автобусы, пораженные самодельными взрывными устройствами, рынки после того, как Т-люди взорвали себя. Это прямо там, наверху, с лучшими из них.’
Консуэла лейтенант Эрнандес стал вторым-в-команде Малинга по. Каждый раз, когда она возвращалась домой, все остальные женщины в семье – ее сестры, мать, бабушка, тети, двоюродные сестры, все они – говорили ей, какой красивой она была бы, если бы только сделала усилие. Но делать усилие, просто чтобы найти какого-нибудь неряху и провести с ним остаток своей жизни, как это делали все остальные женщины, было не в стиле Конни. Она прослужила шесть лет в качестве специального агента по уголовным расследованиям в корпусе Военной Полиции США, прежде чем поступить в Рейнджеры. Не прошло и недели после прибытия в компанию, как она уже убедила Малингу, что та хороший полицейский. Единственное, чего он не мог понять, так это почему она была рейнджером. - Депутаты парламента всегда были прекрасным местом для того, чтобы женщина могла вырваться вперед. Но мне неприятно это говорить, у рейнджеров не было самой большой репутации, когда речь заходит о гендерном равенстве.’
‘Я знаю, - сказал Эрнандес. ‘Именно поэтому я здесь. Просто хотел получить шанс разозлить вас всех.’
На какую-то долю секунды Малинга испугалась, что его посадили с профессиональным брейкером, тем самым, который был всего лишь одной бесцветной шуткой от иска о дискриминации по признаку пола. Затем он заметил лукавую улыбку, играющую в уголках рта Эрнандеса, понял, что она дергает его за цепочку, и расхохотался. С этого момента они прекрасно ладили друг с другом.
‘Теперь я действительно чувствую себя снова в Пече’ - сказал Эрнандес, глядя на Беарката.
Задняя часть бронетранспортера была полностью уничтожена. Задняя ось рухнула так, что вся машина повалилась на землю. Двое следователей с места преступления уже пробирались к машине. В свете их факелов Малинга разглядела почерневшие трупы бойцов спецназа, которые сидели на заднем сиденье машины, когда на нее напали. Все они были одеты в шлемы и бронежилеты, но их тела были разорваны на части явной жестокостью нападения.
‘Что же, черт возьми, на них нашло?- Спросила малинга у одного из криминалистов.
- Все, - ответил следователь. - Во-первых, там был какой-то снаряд, достаточно мощный, чтобы пробить броню сзади машины, как будто она была не толще консервной банки. А потом кто-то просто выстрелил из ружья с невероятного расстояния-не более чем с двадцати футов. Мы насчитали на дороге почти шестьдесят патронов двенадцатого калибра, и они, должно быть, стреляли невероятно быстро. Никто из находившихся внутри не успел выстрелить ни одного патрона.’
‘Они были не в том состоянии, чтобы стрелять, - сказал Эрнандес. ‘Даже если бы взрыв не убил их, они были бы полностью оглушены и дезориентированы. Поговорим о вспышке взрыва.’
‘Есть ли где-нибудь следы преступников? Отпечатки пальцев, ДНК, что-нибудь еще?- Спросила Малинга.
Следователь отрицательно покачал головой. ‘Насколько мы знаем, нет. Есть предел тому, что мы можем сделать здесь, поэтому мы заберем машины для осмотра. Но я уверен, что нам повезет, если мы вообще что-нибудь найдем. Они подожгли грузовики, на которых ехали. Кем бы они ни были, они точно знали, что делают.’
‘Так оно и было, - согласилась Малинга. Отойдя от Беарката, он обратился к Эрнандесу: ‘Вы знаете самый распространенный знаменатель среди осужденных преступников? Тупость. Конечно, они социопаты, склонны к злоупотреблению психоактивными веществами, имеют исключительно высокий уровень клинической депрессии и все такое прочее. Но самое главное-они тупые. Но только не эти парни. Они были по-настоящему умны, во всяком случае, тот парень, который за них отвечал. И у них были деньги. У них были грузовики, машины для побега, автоматическое оружие, ракеты класса "земля-воздух", черт возьми.’
‘Это серьезная монета, - согласился Эрнандес.
‘Итак, возникает вопрос: был ли Джонни Конго достаточно богат и умен, чтобы собрать все это из тюрьмы, или же это сделал кто-то другой?’
- Умный и богатый, да?- Эрнандес задумался. ‘Я не знаю, арестовать ли этого образцового человека или выйти за него замуж.’
Джо Стэнли спала рядом с Гектором кроссом в главной спальне его лондонского дома, очаровательного старинного особняка Мьюз, безукоризненно оформленного в сдержанном мужском стиле, всего в двух шагах от Гайд-Парк-Корнер, когда ее разбудило жужжание телефона у прикроватной тумбочки. Она потерла глаза и с трудом разглядела на экране имя Ронни Бантера. -