Неделю назад она зашла в первый попавшийся магазин дамского платья и купила парочку экземпляров, что попроще, безо всяких оборок, кружев и прочей ерунды. Темно-синее и бордовое. Выглядела Мэб в этих нарядах совершенно чужеродным элементом — бледным тощим пугалом, совершенно теряющимся в недрах бархатистого тряпья. Зато широкий подол не мешал нормально ходить. Шаг у Мэб был размашистый, стремительный, и большинство нарядов, которые ей натащили в примерочную продавщицы, такого не позволяли. Не говоря уже о том, чтобы нанести удар ногой с разворота или через препятствие перемахнуть. А в этих двух вполне можно, если приноровиться.
Башмаки под эти наряды она выбрала прочные, со шнуровкой на небольшом устойчивом каблучке, отвергнув напрочь все расшитое матерчатое «баловство». Хорошая обувь в бою — это важно.
Настольный хронометр сверкнул крохотными магическими фейерверками, напоминая, что пришло время в очередной раз отправляться на ковер к эйяру Сариону.
Военная Академия располагалась не так близко от Университета, где находилась сейчас Мэб. Но повозку брать она и не собиралась, предпочитая идти пешком — и прогулка, и легкая разминка после нескольких неподвижных часов в библиотеке.
В назначенное время она поднялась в приемную. Поздоровалась с секретарем, бросила взгляд на собственное отражение в зеркале. Отработанным резким движением стряхнула с плеча соринку, поправила одну из заколок (волосы отросли так, что стали прикрывать уши и приходилось их подкалывать, чтобы не лезли на лицо) и вошла в кабинет.
— Ваше Сиятельство, разрешите доложить, тэн Фринн по вашему распоряжению прибыла!
Эйяр Сарион задумчиво смотрел в окно, заложив руки за спину. Услышав приветствие, он взглянул на Мэб и слегка, самую чуточку, поморщился. Однако, промолчал. Мэб по привычке стояла перед старшим по званию по стойке «смирно», стараясь не думать о том, как нелепо это выглядит в подобном одеянии.
— Присаживайтесь, Фринн, — произнес, наконец, мужчина.
И она даже не сразу поняла… до того это выглядело странным.
— Ну! — строго взглянул он, и девушка как по команде опустилась на стул для посетителей, прямая словно палка.
Очень все странно, она рассиживается в присутствии старшего да еще в платье словно… обычная девица? Мысль неожиданно вызвала панику, и Мэб усилием воли задавила ее в самом зародыше.
— Как учеба? — совершенно по-простецки поинтересовался глава Академии, словно она его племянница, а не подчиненный.
— Хо. хорошо, ваше Сиятельство, нареканий нет, — не слишком уверенно отрапортовала та.
— Фринн, у меня к вам будет весьма ответственное поручение, — продолжал странно вести себя бывший тысячник, а ныне глава Военной Академии. — Завтра к нам прибывает гость из Южной Академии, старший научный сотрудник между прочим. Изучает туманников — эйяр Сарион выжидательно посмотрел на Мэб.
— Тогда ему лучше бы на запад, к Стене, там этого добра..
Их Сиятельство хмыкнул.
— Он и там уже побывал, весьма пронырливый малый. Сейчас хочет побеседовать с некоторыми нашими сотрудниками, с тобой в том числе… ну и еще кое с кем. Едет официально. Поэтому твоя задача: встретить, определить на постой, поспособствовать встречам с нужными эльнами. Ну и досуг… город там показать, и всякое такое, — он сделал неопределенный жест рукой. — Вопросы есть?
Вопрос у Мэб в голове крутился только один «Почему я?», но спрашивать такое их быстро отучили еще на первом курсе, поэтому ей и в голову не пришло его озвучить. Раз начальство велит — надо исполнять.
— Вопросов нет.
— Прекрасно, — потер руки эйяр Сарион. — Подробности узнаешь у Мориана.
Он кивнул в сторону приемной.
— Деньги под отчет получишь у него же. Все, Фринн, свободна. Потом доложишь, как все прошло.
— Так точно, ваше Сиятельство! — девушка по привычке щелкнула каблуками и откланялась.
От секретаря Мэб вышла только через час, зато под завязку груженая бумажками, записками, информацией и деньгами. Важная, видать, птица этот, как его… Аодхан Ибдхард. Вот же имечко, язык бы не сломать. Впрочем, у южан все такие. И говорят они сами с характерным придыханием, словно что неприличное нашептывают. Был у Мэб в десятке один южанин. Ками — все так его и называли, а когда пришлось документы заполнять, оказалось, что полное имя его — Камхинта. Хороший парень… был. Пел красиво так. Говорил, что весь их народ петь умеет, потому что любимы они самой Весенней Девой. Мэб тряхнула головой, отгоняя воспоминания. О чем она там?.. Ага, Аодхан Ибдхард, тридцать два года, старший научный сотрудник Южной Военной Академии, тема диссертации засекречена. Ну да ладно, вот завтра и увидим, что это за сотрудник такой.
На следующий день, ровно в указанное в бумаге время Мэб находилась у почтовой станции. Прогуливалась туда-сюда в ожидании — нужный ей экипаж прилично запаздывал. Она даже обратилась к работнику станции, который дежурил в специальной будке, спросила, все ли в порядке, не было ли замены в расписании. Дежурный сверился со своими заметками и усмехнулся:
— Нет, барышня, изменений нет. Извозчик на прошлой станции сообщил, что один из пассажиров нервный попался, может, поэтому.
А спустя еще полчаса наконец-то пропажа нашлась — тройка весьма уставших корриденов, управляемая возницей, выполнив лихой разворот, остановилась прямо перед указателем.
— А я смотрю, милейший, вам собственная жизнь не дорога, — раздался из недр экипажа несколько манерный мужской голос. — Кому было сказано полегче на поворотах? Растрясете мой саквояж — взлетите на воздух вместе со всем своим добром.
Лицо возницы дернулось, словно он из последних сил сдерживался, чтобы не послать оратора по известному адресу. Победил профессионализм, и извозчик молча спрыгнул со своего места, чтобы услужливо распахнуть двери пассажирского отделения. Оттуда сразу побежали эльны. «Побежали» в данном случае вовсе не преувеличение. Пассажиры выскакивали из салона бодро, вне зависимости от возраста и комплекции, подхватывали свои чемоданы и сумки и, опасливо оглядываясь назад, удирали подальше от экипажа. У Мэб возникло плохое предчувствие.
Последним, не спеша, из салона вышел индивид, и Мэб с некоторой обреченностью поняла, что это и есть ее… хм… объект. Выглядел «объект»… как бы так объяснить… Вот бывают лица такие красивые, что глаз не отвести, бывают, наоборот, столь уродливые, что взгляд притягивают — не хочешь, а нет-нет да еще посмотришь. А бывают странные… глянешь на таких, и диву даешься: «Как это природа додумалась собрать такое несочетаемое вместе? Кто вообще так делает?». Первый раз просто взглядом окинешь, второй раз обернешься, чтобы проверить, не показалось ли, а потом начинаешь намеренно разглядывать, как картину сумасшедшего художника. Вот этот был из таких.
Невысокий, Мэб где-то по середину лба, худощавый, узкоплечий словно подросток. Смуглый как все южане. Волосы цвета темной меди чуть ниже ушей. Одет в старомодный зеленый сюртук и коричневые узкие брюки, заправленные в высокие сапоги. В руках рыжий замшевый саквояж. А лицо… Черты резкие, волевые — подбородок, тяжелая нижняя челюсть, тонкий нос, острые скулы. А вот глаза и рот словно с другого лица приставлены, с девичьего притом. Губы пухлые розовым бутончиком, а глазища серые, огромные, с опахалами темно-рыжих ресниц. На свои тридцать два старший научный сотрудник точно не выглядел. Да и на научного, тем более старшего, тоже не походил. Если не приглядываться, так вообще мог сойти за студента. Точнее за курсанта — спину-то держал по-военному прямо.
— Выгружайте, аккуратнее только, — разрешил он и пробежался взглядом по редкой группе встречающих. При виде Мэб глаза его восхищенно округлились, а бутончик приоткрылся розовой буковкой «о».
— О! Вы, должно быть, госпожа Мэйбхэль! — радостно захлопал он ресницами, совсем как девица, чем сбил встречающую с толку. Но не настолько, чтобы она не успела отметить взгляд прибывшего— острый, изучающий, внимательный.
— Тэн Фринн к вашим услугам, господин Ибдхард. — Кивком поприветствовала Мэб приезжего. Фамильярности она не терпела.