добывать показания с помощью экспресс-методов допроса очень просто.
На самом деле, сделать так, чтобы человек не потерял сознания, не умер во время такого допроса, было непросто. А пытать так, чтобы человек, оказавшийся невиновным, мог уйти из пыточных застенков на своих ногах без помощи лечебной магии, мог только Нурий и один из его самых талантливых учеников. А вот об них-то они и не вспомнили.
Поэтому-то Уле и приходилось много времени проводить в местной комендатуре и время от времени устранять последствия излишнего рвения дознавателей.
Олег представил, как растроится Рита, когда он сообщит ей, что в сотрудничестве с наркоторговцами оказались замешаны и двое егерей. Не из тех, что были расквартированы в Рудном, а из взвода пограничников, нёсшего службу на перевале отделявшем в этих местах Винор от Бирмана.
— Может не будем ей ничего говорить? — спросила Уля расстроенная за свою подругу, — Кроме Вокера, проводившего допрос того сержанта, и нас с Нечаем, никто об этом не знает. Прибьём по-тихому, и всё. Ритку жалко, она так своими орлами и орлицами гордится. Шерез ей потом жизни не даст, изведёт сарказмом, ты же его знаешь.
— Посмотрим, — Олег пока сам не решил, стоит ли говорить об этом Рите, — Пошли на границу двоих своих ниндзя к начальнику заставы, дай им жетон, пусть лейтенанту всё объяснят и устроят несчастный случай этим продажным шкурам. Лейтенант пусть пока никого из своих бойцов в это не посвящает. Ниндзя пусть сошлются на мой личный приказ.
На третий день Олег на одном из кораблей проплыл вниз по Псте, вдоль гор Винорского кряжа, до небольшого посёлка искателей.
Этот безымянный посёлок, стихийно возникший в местах, где в текущих с гор ручьях и речушках можно было намывать золото, а в самих горах находить самоцветы, напоминал поселения Дикого Запада, как их изображали в виденных Олегом вестернах. Даже местный кабак больше напоминал салун.
Встретили здесь Олега уважительно, но настороженно. Искатели, Олег уже имел представление, это люди своеобразного характера и склонные к неподчинению любой власти. Тем не менее, какое-то подобие гильдии они всё же создали — любой социум нуждается хотя бы в каких-то правилах и организации.
С главой гильдии у Олега был долгий и интересный разговор. Граф узнал много нового о своих южных владениях, заодно, не без помощи угроз, добился обещания, что гильдия искателей не будет больше принимать заказы на поиск и доставку дурманящих грибов.
Вместе с главой гильдии и одним из нечаевских сержантов поднялись к пещерам в горах, где собирали эти дурманящие грибы. Как ни странно, выглядела эта отрава вполне прилично, внешне напоминая обычные опята.
С огромного валуна, выпирающего с крутого склона, Олег полюбовался красивой картиной, открывшейся перед ним.
"Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги." Эти вспомнившиеся, к месту, строки песни вдруг неожиданно резко вогнали Олега в депрессию.
Знаком руки он отослал к разложенному костру своих спутников, а сам уселся задницей на холодный камень валуна. Ему не было страшно что-то себе простудить — магия, такая магия, она всё вылечит. Страшно не было, а вот тоска навалилась по-полной.
Зачем он вообще ввязался во всё это? Не проще ли, и правда, было бы набить себе в Скрыте пространственный карман деньгами, найти себе спокойное место, где-нибудь на западе материка, хоть в той же Кринской империи, купить себе домик на берегу тёплого океана и зажить спокойной жизнью сельского лекаря?
Немного потосковав и пожалев себя, он прогнал эти мысли. Теперь уже ничего не изменить, во всяком случае, в видимом будущем. Он слишком много вовлёк в свою орбиту людей, к которым успел привязаться и полюбить. Бросить их сейчас, он просто не сможет. Может быть когда-нибудь потом, в отдалённом будущем, когда они смогут совсем обойтись без него.
Его взгляд обратился на запад, туда, где Пста впадала в болота прибрежья Ирмени, и где он мечтал построить свой Санкт-Петербург, город-порт на Ирмени, пусть и название он ему придумает другое.
От мечтаний, которые пока больше подошло называть прожектерством, его отвлёк сержант контрразведки, пригласивший своего графа ужинать.
В Рудный Олег вернулся уже полностью избавившийся от своих переживаний. Даже немного подсмеивался над своей накатившей не к месту слабости.
— Восемь из трёх десятков, — доложил Нечай Олегу количество стражников, которых он решил оставить на службе, — Семнадцать будут сегодня повешены, виселицы для них и для тридцати одного члена банды уже готовы — одиннадцать, для главарей и особо отличавшихся, на центральной площади, остальные — на набережной. Четверых стражников я просто выгнал. Лентяи и пьяницы, но мерзостей не совершали.
— На замену нашёл людей?
Нечай, на вопрос графа, посмотрел на него с укоризной.
— Когда? Лейтенант мой занимается сейчас поиском, а пока охрану порядка будут нести егеря, я с их командиром взвода договорился, — ответил он, — Мои парни здесь остаются, уверен, что подберут достойных.
Задерживаться дольше необходимого в Рудном они не стали. Дождавшись окончания казней — присутствовать на них графа и виконтессу положение обязывало, они отплыли в обратный путь.
В этот раз плыть пришлось против течения, поэтому времени ушло на день больше. Подгонять гребцов плетьми он не дал.
— Так что насчёт Риты? — вернулась к своей просьбе Уля, на очередной остановке на берегу.
— Ей самой скажем, а больше никому. Пусть сама решает, что ей предпринять.
Глава 8
На обратном пути они встретили несколько кораблей и барж, которые после снятия ограничений, загрузились продовольствием и товарами для Рудного и других поселений в низовьях Псты.
От экипажей этих судов узнали, что в Промзоне идёт массовая зачистка кварталов, расположенных вдоль Вонючки. Хватают не только тех, кого подозревают в каких-нибудь преступлениях, но и бродяг, бездомных, безработных, нищих, попрошаек.
Правда, со слов одного из шкиперов встреченного судна, успехи на этом поприще пока весьма скромные — после чисток в комендатурах стражников не хватает даже на обычное патрулирование, да и голодранцы не дураки, разбегаются и прячутся весьма успешно.
Но пошли слухи, что к облавам могут привлечь армию.
— Похоже, что Бор решил реабилитироваться, — сказал Олег Нечаю, — Лишь бы не перестарался.
— А как тут перестараешься? Я уже давно хотел вам предложить почистить Промзону.
— Ого, я раньше не замечал за тобой такой ретивости, — удивился Олег, — И куда весь этот народец девать? Вешать людей только за то, что