какие ворота.
— Стеф, прием!
— А?
— Ты вообще меня слушаешь?
— А ты как думаешь?
Сережа недовольно хмурится.
— Короче, в целом план такой: мы привлекаем новых инвесторов, модернизируем производство, открываем новые филиалы по всей стране. Фирма растет, бренд набирает популярность, денежные обороты увеличиваются в разы. Все счастливы. Что скажешь?
Я развожу руками.
Сережа поджимает губы.
Ой! Кажется, в этот момент его обезьяна должна была радостно хлопать тарелками?
— Первая встреча уже через час, — заявляет, пялясь в экран своего телефона. — Людвига только что скинула где. Ты готова ехать?
— Готова.
Нагорный приземляет пустую чашку из-под кофе на блюдце, жестом подзывая официанта. Легким взмахом руки оплачивает наш счет своей пафосной золотой картой.
Я хватаю сумочку и тут же подскакиваю с места. Дожидаюсь, когда встанет Сережа.
Мы идем к лифтам.
— Правда, я до сих пор не понимаю, зачем тебе я. Не разумней ли было взять с собой Людоедовну?
— Людвига нужна мне в головном офисе. Без нее там будет бардак. И вообще, она не мой секретарь. Она мой зам. Кстати, а почему Людоедовна, Ростовцева?
— Потому что она вечно смотрит на меня так, как будто готова сожрать! Я больше чем уверена, что на завтрак она пьет кровь младенцев.
— Ты преувеличиваешь, — ржет Сережа.
— Я преувеличиваю? Позавчера на собрании она всему коллективу напомнила, что я засоня. На прошлой неделе не дала уйти на обед, а две недели назад разбудила меня своим звонком посреди ночи и заставила вносить правки в черновые эскизы, якобы их срочно надо сдать, хотя дедлайн был назначен только через месяц! — увлеченно жалуюсь, размахивая руками. — Так что да, она страшная и злобная баба, — оглядываюсь. — Эй? Сережа? — рядом со мной его нет.
Не поняла. Куда успел сбежать? Опять за какую-нибудь юбку зацепился?
Оборачиваюсь. Ага, вот он. А что…
— Ч-что ты делаешь?
Нагорный что-то пихает официанту в нагрудный карман, улыбается и бодро нагоняет меня. Без предисловий тянет к моему лицу свои руки.
Я отшатываюсь.
Парень поднимает и покручивает зажатый в пальцах цветочек. Это пышная белая ромашка с ярко-желтой сердцевиной. Красота нереальная.
— Позволишь?
— Где ты ее взял?
— Где взял, там уже нет.
— Зачем?
— Иди сюда, Карамелька. Не вредничай.
Послушно делаю шаг обратно. Задерживаю дыхание, когда его пальцы касаются моих волос, путаясь в буйных кудрях. Сережа зводит прядь за мое ушко и втыкает ромашку.
Всего на мгновение его глаза цвета шоколада замирают, любуясь проделанным, а горячие подушечки задерживаются на моей щеке. Ласково и нежно поглаживая, большим пальцем касается скулы и добирается до уголка губ. А за ним и его взгляд. Падает на мои губы…
Я делаю тяжелый вздох. Если он не прекратит, то я окончательно рискую потерять связь с реальностью. Его глаза они… Почему я в них тону? Они засасывают. В яркой радужке бушует пламя и тлеют угли, а яркие золотые крапинки, как воришки — солнечные лучики — пляшут и манят. Ох…
— Стеф…
— Я… кхм…
Отступаю и убираю мягко, но настойчиво руки парня со своего лица.
— Мы опаздываем. Так вот, о чем мы говорили? — разворачиваюсь и, старательно пряча дрожь в ногах, топаю к лифтам.
— О Людоедовне, — проскальзывает разочарование в тоне Сережи. — Не пойму, у вас с ней какие-то контры, Ростовцева?
— У меня с ней — нет. У нее со мной — да.
— Да ладно? — искренне удивляется мой “босс”, щелкая на кнопку вызова лифта.
Я провожаю взглядом зеленую стрелочку и бегущие цифры на табло.
Десять, девять, восемь…
— И чему ты удивлен? Я была уверена, что ты специально ее вымуштровал, чтобы она на меня всех собак спускала. Если кому в офисе от твоего зама и достается, так это мне. Ростовцева то, Ростовцева се, сядь, встань, гавкни, прокукарекай…
— Зачем мне ее на тебя натравливать, Карамелька?
Двери лифта разъезжаются, я захожу первой и только потом отвечаю:
— Понятия не имею.
А, немного помедлив, добавляю:
— Просто она появилась в нашем коллективе ровно два года назад. Это наводит на определенные мысли.
Мы с Нагорным переглядываемся.
И снова тот же лифт. И снова мы наедине. И снова все внутри переворачивается. С одной только разницей: в этот раз я отвожу взгляд, разрывая наш зрительный контакт первой. Все время до открытия дверей смотрю в зеркало на ту самую ромашку у себя в волосах. Она одна. А у меня в квартире сейчас вянет в одиночестве целый потрясающий букет.
Букет таких же шикарных ромашек…
Подаренных, как всегда, в утро вторника…
И, как всегда, без открытки и имени отправителя…
Цветы от анонимного поклонника…
А что если…
Стреляю глазами в сторону Сережи.
Он ведь тоже знал, что в этот вторник, в одиннадцать утра меня не будет на работе…
Парень вскидывает вопросительно бровь.
— Слушай, Сереж…
Начинаю и прикусываю язык. Да нет, чушь!
— Слушаю.
— Забей.
— Что такое, Стеф?
— Ничего. Глупости, — отмахиваюсь. — Показалось.
С чего бы ему тебе слать целый год цветы, Ростовцева? Скажешь тоже!
Мы молча возвращаемся в номер. Я меняю джинсы на легкий сарафан, Сережа остается в том же, в чем спускался на завтрак. Собираю волосы в пучок и проверяю, чтобы нежный цветочек был хорошо закреплен.
Удостоверившись, что мы выглядим так, как подобает серьезным людям, сгребаем свои лэптопы и выдвигаемся в сторону кафе, в котором назначена первая встреча.
День, как в любой нормальной командировке, проходит в работе. С той только разницей, что работаем мы на берегу моря, под крики чаек, в уютном и милом кафе.
Новым потенциальным инвестором “номер один” оказался седовласый мужичок в годах, который все два часа встречи не спускал с меня своих сальных глазенок. Как провалился взглядом в декольте моего сарафана, так там и сидел! И даже попытки Сережи рыкнуть и приструнить мужика не помогали сдвинуть его фокус. Неприятный тип.
Но отвлекающий маневр Нагорного сработал. Мужчины пришли к консенсусу. Плюс один «спонсор» у нас в кармане.
После встречи мы остаемся в том же кафе. Сережа копается в отчетах фирмы, я разбираю наброски новой осенней коллекции, которые коллеги скинули мне на почту. Картинка удручает. Ничего интересного, креативного, любопытного. Ничего такого, за что хотелось бы расцеловать отдел дизайна.
Я так и пишу в ответном письме:
“Плохо. Работаем лучше!”.
А вот мне работать сегодня не хочется совершенно. Я с ленцой гуляю взглядом по телам на пляже и страшно завидую их лежачему положению на шезлонгах…
Время подбирается к четырем. Телефон Сережи разражается звонком.
Я отрываю взгляд от экрана ноутбука, парень отвечает, даже не глянув на имя вызываемого абонента.