Девушка отняла руку от исцарапанной щеки. Скай не удивился бы, услышав дрожь в ее голосе, но сестра заговорила на удивление спокойно — то ли была в шоке, то ли мужество взяло верх над страхом.
— Ты не убил ее, Скай.
— Убил, я…
— Нет. Посмотри!
Он обернулся и окинул взглядом поле боя. Черные крылья безвольно повисли, скованные смертью. Тело, пронзенное лезвием, распростерлось поверх рунного рисунка.
— Это жертва, — едва слышно прошептала Кристин. — Ты пролил жертвенную кровь.
И с последним ударом часов Скай понял, что она права, и еще — что время замедлило ход, позволив ему выполнить требование руны Уруз. Наступила полночь — по словам Сигурда, мост между сегодняшним и завтрашним днем. Все это пронеслось в голове за долю секунды; затем тьма поглотила сознание, а пол ушел из-под ног — точнее, просто исчез.
По-прежнему шел ливень; правда, теперь он хлестал не по крыше дома или разбитому стеклу, а по лицу Ская. Повернув голову, тот с удивлением следил, как капли стекают по его длинным — подумать только! — волосам.
Он смотрел на свое отражение в отполированном щите. Поразительно! Но еще больше Скай изумился, обнаружив, что отражение принадлежит не ему. Несомненно, юноша, глядящий с металлического диска, очень на него похож — те же глубоко посаженные глаза, светлые волосы. Но густые сросшиеся брови незнакомца явно не знали бритвы.
— Ради Одина, пошевеливайся, Бьорн!
Скай обернулся: держась обеими руками за руль драккара, на него гневно смотрел мужчина огромного роста. Скай узнал его даже с бородой, в меховой одежде, с золотой застежкой в виде дракона на плече. Прежде он звал этого человека Сигурдом, но здесь тот носил другое имя.
— Да, отец, — ответил Скай не своим голосом на чужом языке.
Он схватился за весло и снова взглянул на гладкую поверхность щита. Мгновение они с Бьорном смотрели друг на друга, а потом в обеих парах глаз что-то исчезло.
«Точнее, кто-то», — успел подумать Скай, теряя сознание.
Исчез он сам.
ГЛАВА 9
ВИКИНГ
— Снова общаешься с духами, братец, или размечтался о Гудрун Прекрасной?
Торольф грохнулся рядом на скамью, и Бьорн отвел взгляд от чужого отражения в железном щите. В такие моменты он готов был поверить, что в него вселяется другая душа. Подобное случалось уже не раз, теперь насмешка разогнала оцепенение. Да, красавица Гудрун из Хольмдаля ждала из похода его, а вовсе не Торольфа. Что же касается потустороннего мира… Не все умеют покидать во сне свое тело. Брат просто завидует.
Бьорн не успел ответить колкостью на колкость — сзади вновь раздался отцовский окрик, и парни живо налегли на весло. Торкель Быстрый не желал рисковать своим прозвищем из-за нерасторопности сыновей. Благодаря силе гребцов и опытности кормчего их дружина первой достигла устья реки, обогнав весь норвежский флот и даже королевскую галеру. Трижды, как только позволяла ширина русла, рулевой Харальда Хардрады пытался вырваться вперед, и каждый раз Торкель уходил от погони, оставляя повелителя позади. В конце концов Харальд расхохотался и проревел:
— Вперед, Торкель Гримсон! Ступи на английскую землю раньше всех и прими стрелу, вырезанную для меня!
Бьорн понимал, что правитель доволен. Отец каждый год совершал набеги на этот берег и знал местность как свои пять пальцев. Он приведет армаду к удобной отмели, где воины смогут вытащить суда на сушу. А уж там Харальд Хардрада никому не позволит себя опередить. Как-никак он заявил свои права на целое королевство!
Руки и плечи Бьорна неустанно толкали огромное дубовое весло, но взгляд блуждал по угодьям, раскинувшимся по обе стороны реки. Воины пришли, чтобы покорить эту страну. Англия! Юноша впервые оказался на чужбине, и здешний край напоминал Харейд не больше, чем сам он походил на своего брата-великана, пыхтевшего рядом от натуги. На родном острове нет ничего, кроме крутых берегов да скалистых утесов; выращивать скудный урожай приходится на жалких клочках плодородной почвы. Здесь же, в Англии, тучные поля расстилаются, насколько хватает взгляда. А зрение у Бьорна острое.
Вдали виднелись огромные загоны для скота, тогда как на Харейде редкие коровы проводили большую часть года в хозяйском доме. Впрочем, сейчас хлева пустовали — местные угнали скот от греха подальше, едва заслышав, что на горизонте появились драккары северного народа. И все же цветущее изобилие этой земли бросалось в глаза даже Бьорну, хоть он и не успел повидать свет. Вот она, их добыча.
Его взгляд вновь упал на корабль, а мысли вернулись к золоту. Король обещал воинам щедрую награду за помощь в овладении королевством. И викинги откликнулись на призыв к оружию, собрав военный флот такой мощи, какую не помнили и старожилы. Тем не менее родные Бьорна — отец, мать, братья, решительно все — были против его участия в походе. Слишком юн, твердили они в один голос. Это в пятнадцать-то лет!
Ночью фюльгия Бьорна покидала тело и странствовала без преград, но и при свете дня он мог в любой момент перенестись мыслью куда пожелает. Полезная уловка, когда надо отвлечься от тяжелой работы — например, гребли! Вот и сейчас память вернулась к состязанию, которое он сам же и устроил.
— Пошли, Ингвар, — крикнул Бьорн, вытаскивая брата из-за стола, где тот резался в кости с приятелями. — Есть развлечение получше.
Ингвар отпихнул его; он вовсе не желал бросать партию в самом разгаре.
— Иди остынь, Медвежонок. Мне надо отыграться, а то все будущие трофеи достанутся этим олухам.
«Олухи» загоготали. Бьорн наклонился к брату и прошептал:
— Я подстрелил гуся. Он твой, если пойдешь. Юноша хорошо знал вечно голодного Ингвара.
Жареную дичь тот предпочтет не одной партии в кости! К тому же Бьорн — его любимый брат, самый близкий по возрасту, хоть и младше на целых пять лет. Ингвар неохотно встал.
— Сейчас вернусь, — пробубнил он, гогот усилился.
Они вышли из хижины, и Бьорн быстро повел брата на окраину деревни к одинокой ели, куда приходили воины, чтобы поупражняться в стрельбе из лука. Несколько мальчишек толпились у дерева, вытаскивая стрелы из твердой коры.
Ингвар встал как вкопанный, завидев, куда направляется младший.
— Где гусь? — недоверчиво спросил он.
— Надежно спрятан. — В глазах Бьорна зажегся огонек. — Разве я не сказал? Сначала докажи, что стреляешь не хуже меня. Ты просто забыл.
— Бьорн, — прорычал Ингвар, — сколько раз тебе повторять? Я лучший лучник на всем Харейде. А может, и на всем Западе.
— Если так, то я сразу за тобой, — заявил Бьорн. — А в один прекрасный день ты промахнешься.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});