— Но он не поведал, как именно!
Скай растянулся на полу — колени уже саднило от жестких досок, а глаза устали всматриваться в рунный узор из дневника Сигурда. Брат с сестрой провели на чердаке уже три часа с тех пор, как взрослые ушли на званый ужин. До полуночи оставалось всего десять минут, а они по-прежнему не имели ни малейшего представления, что предпринять, когда раздастся бой часов.
— Может, дедушка упомянул хотя бы имя этого предка?
— Нет. Сказал только, что это мужчина и что мы оба с ним связаны.
— А где он жил? Чем занимался? Он был фермером? Дворником? Клоуном?
— Он не сказал об этом ни слова, — раздраженно отрезал Скай.
— Да, не много от тебя толку! Ладно, давай попробуем еще раз.
Казалось, Кристин, в отличие от брата, нисколько не устала. Оставив без внимания очередной стон, она поднесла книгу к тусклому электрическому фонарю. Новая лампочка светила ничуть не ярче прежней. Этой ночью на луну рассчитывать не приходилось — дождевые тучи наглухо затянули небо. Чтобы не промокнуть, ребята заткнули дыру в окне полиэтиленовым пакетом. День дразнил летним теплом, но к вечеру похолодало, и Кристин накинула на плечи норковый воротник. Скай старался не смотреть на блестящие глаза-бусины.
— Один символ ты уже использовал — это Отала.
— Руна, вызывающая предков, — произнесли они в один голос.
Скай опасливо потрогал камень, ожидая, что тот снова его обожжет или в мгновение ока перенесет куда-нибудь. К его удивлению, ничего не произошло. Отала была холодна на ощупь, словно вся энергия разом покинула ее.
— Сигурд велел взять Турисаз и на время забыть про остальные?
— Да, по его словам, камни надо брать по одному. Наверное, потому, что у меня еще нет опыта. Турисаз — руна атаки? — спросил он, выпрямившись.
— Да, но в книге написано, что у нее гораздо больше значений. Это еще и испытание, путешествие. — Кристин наклонилась к брату. — В пути ты узнаешь что-то новое о самом себе и проверишь собственные силы.
— Нужно будет с кем-то потягаться? — проворчал Скай. — Раз это что-то вроде экзамена, почему бы тебе туда не отправиться? Ты ведь у нас отличница.
— Я бы с радостью, уж поверь.
Скай рывком сел и схватил руну. Та казалась чуть теплой, но не шла ни в какое сравнение с обжигающей Оталой. Он вздохнул.
— От твоей книги тоже мало проку. В ней, случайно, не говорится, как попасть внутрь?
Он взмахнул камнем, прежде чем положить его на место.
— Нет, — ответила Кристин с досадой. — Тут нет ничего о проникновении в отдельные руны, зато описывается, как выкладывать рисунки и толковать их. Про чужие комбинации, кстати, тоже ни слова.
Она вдруг щелкнула пальцами.
— Точно! Мы придумаем собственный узор!
— И тогда через семь минут нам откроются тайны вселенной? — усмехнулся Скай, покосившись на часы.
— Может, и нет. Я немного успела прочитать, но книга однозначно советует положиться на сердце, а не на голову, — ответила Кристин, прижав руку к груди.
— Сигурд сказал то же самое. — Скай снова опустился на колени и потер глаза. — Что будем делать?
Кристин перелистывала страницы. Наконец она остановилась.
— Вот самая простая комбинация. Выбираешь три руны и выкладываешь в ряд. Первая значит…
— Так и сделаем, — перебил Скай. — Уже почти полночь. С чего начинать?
— Переверни камни засечками вниз. Руны из схемы Сигурда тоже, нам нужен весь алфавит.
Скай повиновался.
— Что дальше?
— Перемешай их, но только в одном направлении, будто рисуешь спираль против часовой стрелки.
Держа книгу в одной руке, другой она чертила в воздухе круги.
— Почему?
Кристин сосредоточенно читала.
— Раньше говорили «противосолонь». Видимо, когда затеваешь такое дело, надо двигаться против солнца.
— Какое дело?
Она подняла на него глаза и усмехнулась:
— Страшное.
Ворча сквозь зубы, Скай выполнил указание. Камни постукивали под его руками, и ни один не перевернулся рисунком вверх, хотя Скай не особо церемонился.
— Что теперь?
— Ты должен сосредоточиться. Очисти сознание от посторонних мыслей, представь, что ты в пустоте, потом сфокусируйся на своем вопросе. Выбери три камня и положи их в ряд, но пока не смотри.
Он закрыл глаза, но темнота внезапно взорвалась цветными вспышками, голову заполнили образы: Сигурд, морской сундук, руны, говорящая норка, скрип ступенек, могильные камни, кладбищенская грязь, люди в капюшонах. Чем отчаяннее Скай пытался прогнать их, тем быстрее они проносились перед его внутренним взором. Вопрос? У него их десятки, все они теснятся в мозгу, отталкивая друг друга, словно участники забега. С тех пор как сундук очутился в доме, жизнь Ская состоит из одних вопросов… Хотя пара из них не давала ему покоя и раньше. Правда, после знакомства с дедовым наследством одни лишь руны владели его мыслями.
Неужели Кристин хочет, чтобы он выбрал из тьмы загадок одну-единственную?
Даже с закрытыми глазами Скай чувствовал нетерпение сестры — та ждала, когда он сделает выбор. Это не облегчало задачу. О себе он не беспокоился, но как не подвести Кристин? Будто они снова идут по забору — если один упадет, второй должен вернуться.
Вернуться! Пот выступил на похолодевшей коже. Картинки в сознании мелькали, сменяя друг друга, Скай не успевал рассмотреть их. Внезапно накатила легкая тошнота; казалось, он разучился дышать. Скай схватился за грудь, словно в попытке заставить легкие работать; что-то попалось ему под руку. Кожаный кисет — под мягкой поверхностью таится твердый комок, который был с ним всю жизнь… И даже до рождения. Эта плоть соединяет его с матерью, а через ее кровь — с вечностью. Плодный пузырь, сорочка — такая же, как у Сигурда. Едва Скай прикоснулся к оберегу, как вихрь образов в голове стих, оставив лишь один вопрос:
— Как мне попасть к предку?
Когда голос отзвучал, юноша открыл глаза и немедленно выбрал три руны. Камни ничем не отличались от остальных, но Скай не сомневался: ему нужны именно эти.
Он выложил их в том же порядке, в каком взял, затем вопросительно глянул на Кристин. Кузина пожирала его глазами.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Тогда переверни первый камень. Он поведает о настоящем.
Скай так и сделал. Символ показался ему знакомым.
— Райдо! — воскликнула Кристин. — Ух ты! Какова вероятность, что выпадет символ из расклада Сигурда?
— Довольно большая. — Скай тоже удивился, но часть его стремилась оспорить вмешательство судьбы, отказать совпадению в мало-мальской значимости. — Рун всего двадцать четыре, а в рисунке их аж пять. Вероятность, что выпадет, например, Райдо, — больше, чем один к пяти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});