— Ах да, она ведь племянница эрла Фартингдейла… — пробормотал доктор. — Однако, смотрите — как бы Вас не опередили, мистер Ланиган.
— Опередил? Кто? — изумился инспектор О`Ларри.
— Убийца. — пожал плечами Уоткинс. — Или его сообщник. Вернее — сообщница. Насколько я знаю, никто из пансионаток Института или монахинь, кроме сестры Епифании, не пропал. Следовательно та персона, что получила посылку с пирожными, все еще скрывается или в обители, или в Институте Благородных Девиц. Ожидает возможности достать то, за чем охотилась — иначе какой бы смысл ей там оставаться?
— Отвести от себя подозрения, э? — крякнул Ланиган, останавливаясь прямо посреди Зала Приема, рядом с моей конторкой. — Нет, это чересчур рискованно. Ну, а почему Вы так убеждены в невиновности сестры Епифании?
— Хотя бы и потому, что ничто не препятствовало ей скрыться с посылкой еще до того, как она вошла в обитель. — спокойно ответил доктор.
— А вот тут Вы ошибаетесь. Препятствие стоит слева от вас, за конторой дежурного констебля. Ведь Вы проводили сестру до самых ворот обители Святой Урсулы, констебль Вильк? — с некоторым ехидством произнес мистер О`Ларри.
— Совершенно верно, сэр, до самого порога. — кивнул я.
— А что-то помешало бы ей солгать, что у нее есть еще дела, за пределами патрулируемого им участка, например, на рынке? — иронично изогнул бровь мистер Уоткинс. — И что она желает принести все разом, а не бегать туда-сюда?
— Хм, немного странно, но не подозрительно. — ответил инспектор Ланиган. — Но ведь злоумышленники… Или одна лишь злоумышленница — чтобы ударить кинжалом и достать прямо до сердца нужна недюжинная сила, а у сестры Епифании она есть, — могли и не быть уверенными в том, что нужный им предмет прибыл именно в этой посылке.
— Я больше скажу. — добавил мистер О`Ларри. — Искомый предмет, если дело и впрямь в нем, мог быть получен матерью Лукрецией гораздо раньше, а вчерашняя посылка может и вовсе не иметь никакого отношения к преступлению.
— Весьма маловероятно, инспектор. — парировал доктор. — Хотя и возможно, разумеется. Также возможно, что убийство как-то связано с придворными интригами: дядюшка покойной все же Третий Морской эрл как-никак. Но это я тоже почитаю мало похожим на истину — в этом случае дело немедленно забрала бы морская контрразведка, чего не наблюдается. Ну а что касается недюжинной силы, так с тем же успехом вы могли бы подозревать и констебля Вилька.
Я поперхнулся воздухом от такого поворота разговора.
— Ну, знаете ли! — взъярился Ланиган. — Вы тоже весьма сильный человек, доктор! Мне отлично известна та история времен Вашей службы в гуронской кавалерии, когда Вы, в приграничной стычке, голыми руками задушили двухметрового ирокеза!
— Вот видите, инспектор, — флегматично пожал плечами мистер Уоткинс, — подозревать сестру Епифанию лишь на том основании, что она не была Господом обделена силой, несколько… преждевременно. И, я бы на Вашем месте проверил, где же были заказаны пирожные.
— Ба, да в любом кафетерии. — всплеснул руками О`Ларри. — Мы их проверим, разумеется, но это займет много времени. И, не думаю, что опий в пирожные подложили именно при изготовлении. Хотя, разумеется, все возможно.
— Прошу прощения, сэр. — я кашлянул. — но это ниппонские пирожные. Мне доводилось видеть подобные в заведении мистера Сабурами.
— Хм, а "Цветок вишни" расположен рядом с обителью… — инспектор задумался.
— Как, констебль?!! — воскликнул мистер Ланиган. — Вы знаетесь с художниками и монахинями, разбираетесь в коллекционным оружии, да еще и ниппонскую кухню изучили?!! И это я еще молчу про Ваш хук левой. Нет, мистер Вильк, определенно, вы уже второй день меня беспрестанно изумляете!
— Констебль — один из ценнейших сотрудников Третьего участка. — улыбнулся доктор Уоткинс.
— Да бросьте, господа, у Ода Сабурами столуется половина Третьего участка. — отмахнулся мистер О`Ларри. — С тех самых пор, как мистер Вильк, на спор, отведал ниппонской стряпни. Должен заметить, что оторвать его от пищи в тот раз было бы абсолютно невозможно никакими силами, что послужило продукту хорошей рекламой. К тому же для констеблей, находящихся при исполнении, хозяин заведения подает еще и пончики.
— Прекрасное прикрытие, Брендан. — язвительно произнес Ланиган. — Кто же станет подозревать кормильца полицейских?
— Вы сегодня склонны подозревать, старший инспектор, положительно всех. — хохотнул его младший коллега.
— Такая служба. — желчно ответил тот. — Впрочем, шутки шутками, а давайте-ка заглянем в этот Ваш "Цветок вишни" по дороге в обитель, да порасспросим хозяина. Доктор Уоткинс, вы с нами?
— Нет, господа, боюсь у меня есть еще масса дел на сегодня.
— Ну что же, как желаете.
Джентльмены раскланялись, и покинули участок, направившись каждый своим путем (инспекторы, притом, прихватили с собой дежурный наряд), а я продолжил исполнять свои обязанности дежурного.
День выдался, нельзя сказать, чтобы шебутной. Обычный вышел-то день. Пара горожан была, написавших заявления о мелких кражах, констебли доставили в кутузку несколько пьянчуг и побродяжек, вчерашних задержанных отконвоировали к мировым судьям, ну и вся тому подобная рутина — ничего необычного.
Пару часов спустя вернулся из Святой Урсулы дежурный наряд, причем у всех четверых констеблей, его составляющих, лица были весьма озадаченные.
Старший наряда, констебль Хайтауэр, подошел ко мне, чтобы, как это и положено, записать в книге дежурства данные о том, куда они направлялись, и что на месте прибытия делали.
— Ну, что там у Сабурами? — задал я ему вопрос, терзавший меня всю первую половину дня. — Его не закрывают?
— Успокойся, ничего с твоей любимой закусочной не случится. — усмехнулся Мозес. — Вины за ним никакой не нашли. Пирожные в обитель, да, пек он, потом его сынишка их отнес и отдал сестре-привратнице у калитки. За что же его закрывать-то?
— Эх, по всему видать, опий в них Епифания подложила… — расстроился я. — Зачем ей это?
— Как знать, Айвен? — пожал плечами Хайтауэр. — Может и она, а может и нет. Кабинет абатиссы-то открыт сегодня оказался.
— Да ты что?!! — изумился я. — Это что же, и печати сломаны?
— Ну а как же. — Мозес кивнул. — И внутри форменный бардак — все, ну абсолютно все перевернуто вверх дном, единственно что стены целы. Я думал старину Ланигана карачун хватит, так он от злости аж затрясся-то.
— Поди, и разнос монахиням устроил? — хмыкнул я.
— А вот и, представь себе, нет. Вызвал сестру Амброзию, она сейчас за аббатису, показал ей, что за безобразие в кабинете покойной творится, — бедняжка чуть чувств не лишилась, — да и начал тайники искать. Нашел за съемной панелью несгораемый шкаф, вмурованный в стену.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});