Читать интересную книгу Лоция ночи - Елена Шварц

Мартовские мертвецы

1. Веришь ли, знаешь ли?

Пусть церковь тоже человекИ вросший в землю микрокосм,А нас ведь освятил Христос,Так вознесись главой своейПревыше каменных церквей.

Раньше я все мысли говорила,Я тогда была как люди тоже,На свечу ночную на могилеПод дождем весенним я похожа.

Оглянулась, оборотилась:Есть у церкви живот, есть и ноги.По живот она в землю врылась,А земля — грехи наши многи.

Есть и сердце у нее,Через кое протекалиПоколенья на коленях,Что кровинки — тень за тенью,Гулкий шепот покаянья.

Из тела церкви выйдя вон,В своем я уместилась теле,Алмазные глаза иконПо-волчьи в ночь мою смотрели.

Темное, тайное внятно всем ли?О, сколько раз, возвращаясь вспять,Пяту хотела, бросаясь в землю,Церкви в трещинах целовать.

И, крестясь со страхом и любовью,В ее грудь отверстую скользя,Разве мне ее глухою кровьюСтать, как этим нищенкам, нельзя?

2. Черная бабочка

Звезды вживлены в крылья,В бархат несминаемый вечный,С лицом огромным меж нежных крыл —Мужским и нечеловечьим.Из винтовок она вылетает,Впереди пули летит,Кто видал ее — не расскажет,Как она свое стадо клеймит,Называли, именовали —Ангел смерти трудолюбив,Океаны что мысль пролетала,Каждый колос ревниво срезалаИз бескрайних все новых нив.Закружилась она, зашептала,Легким взмахом сознанье темня:Как же ты воротиться мечтала,Если ты видала меня?

3

Где соловей натер алмазом дробнымИз холщевины небеса,Там умирала, как на месте диком, лобном,Оранжевая полоса.Звезда расколотым орехомК деревьям низко подплыла,И будто ночи этой эхоДуха полночь моего была.Там луны пестрые сияли,И звезды смутно голосили,И призраки живыми стали —Входили, ели, выходилиИ жадно и устало жили.Там звери чье-то тело тащатВ нагроможденье скал,И с глазом мертвым, но горящимВ колодце темном и кипящемБог погребен стоял.

4. Весной мертвые рядом

В мертвых холодном пескеСтану и я песчинкой,На голубом вискеРазведу лепестки и тычинки.Луна пролетает, горя,Только не эта, другая.Мертвых холодных моряБез берегов и без края.

Подросток — только он один — он одинокость с Богом делит,Но уж зовет поводыря его душа, привстав над телом.Никогда ты не будешь уже одиноким — это верно тебе говорю —Духи липнут к душе — всюду кто-нибудь будет — в аду ли, в раю.

Душ замученных промчался темный ветер,Черный лед блокады пронесли,В нем, как мухи в янтаре, лежали дети,Мед давали им — не ели, не могли.Их к столу накрытому позвали,Со стола у Господа у БогаНичего они не бралиИ смотрели хоть без глаз, но строго.И ребром холодным отбивалиПо своим по животам поход-тревогу.И тогда багровый лед швырнули внизИ разбили о Дворцовую колонну,И тогда они построились в колонныИ сребристым прахом унеслись…

Может, я безумна? — о йес!Ах, покойников шумит бор сырой и лес.Ах, чего же вы шумите, что вы стонете?Не ходила на кладбище по ночам.Так чего ж вы стали видимы и гоните?И не тратьтесь на меня по пустякам.

И ты, поэт, нездешний друг!Но и тебя мне видеть жутко,Пророс ты черной незабудкой,Смерть капает из глаз и рук.Он смерть несет, как будто кружкуВоды колодезной холодной,Другой грызет ее, как сушку,И остается все голодный.

Моя душа меня настигла — ой!Где ты была — неважно, Бог с тобой,Любовь из пальцев рвется ко всему,К уроду, к воробью — жилищу Твоему.

А вот и кровь бредет — из крови волоса —Розовые закатила глаза.Я человек — она плачет — я жажду!О Маринетти — тю ля вулю,Ну так и стражди.

И все-таки могучий Дионис,Обняв за икры Великий пост,Под лед летает к рыбам внизИ ниже — ниже — выше звезд.И в их смешенье и замесе,В их черно-белой долгой мессеПолзу и я в снегах с любовью,Ем серый снег вразмешку с кровью.И в эти дни, в Великий пост,Дождь черный сыплется от звезд,Кружком обсели мертвецы,Повсюду волочу их хвост.И Юнг со скальпелем своимНадрежет, не колеблясь, душуИ имя тайное моеГорячим вдышит ветром в уши.Косматый мрак с чужим лицомМоим прикинулся отцом,Свою непрожитую силуИз жирной киевской земли,Из провалившейся могилыВливает в вену мне — возьми!Нет, не про вас души алтарь!Что надо вам, умершим всем?И так я, как безумный царь,И снег, и глину, звезды ем.Пью кровь из правого соскаТакую горькую — напрасноЗа плечи тащите меняВ ад, как в участок, вы — так страстно.Всю вашу цепь столкну в овраг —Душой, не телом, в теле — тесно,Когда Страстной я слышу шаг,Гром тишины ее небесной.Вы, звери, крыльями шумя,Хотите поглотить меня,Вы, птицы, сладкий тленный мозгИз кости алчете — из сердцевины.Аркольский я — пусть слабый — мост,Толкнете — полетит в пучинуКосмический Наполеон,И мир, и свет, и блеск времен.Стоит, меняя маски, лицаИ пятки мне вдавив в глазницы.Меча вы слышите ли звон?Всю вашу цепь столкну в овраг —Душой, не телом, в теле — тесно,Когда Страстной я слышу шаг,Гром тишины ее небесной.

5

Смерть — это веселаяПрогулка налегке,С тросточкой в руке.Это — купаньеМладенца в молоке.Это тебя варят,Щекотно кипятят,В новое платьеОдеть хотят.Смерть — море ты рассвета голубое,И так в тебя легко вмирать —Как было прежде под водоюВисеть, нырять,Разглядывая призрачные рукиИ тени ног, —Так я смотрю сквозь зелень, мглу разлукиВ мир, как в песок.Ты умер — расцветает сноваФиалковый цветок.Ты, смерть, — пчела, и ты сгустить готоваВ мед алый сок.Не бойся синей качки этой вечной,Не говори — не тронь меня, не тронь, —Когда тебя Господь, как старый жемчуг,Из левой катит в правую ладонь.

1980

Ночная толчея

Одежды ангелов суть их тела.

1. Усилие

По эту сторону биеньяСердечного — я в темноте,Но я за гриву хвать мгновенье —Ему уже не пролететь.Как рыба в дыры под землей,Соединивших две реки,Так я скользнула пустотой,Напрягшись, — тяжкою стрелойВ жары духовные — рукойДуши, самой душойНебесные задеть огни.Чтоб все бесовское во мнеПризнали ангелы своим —Раз прокалил его в огнеСвоей печатью Элохим.Так вытянувшись и закрывГлаза заемные, земные,Я помнила, что тьма былаКогда-то Богом, но стекла,Землей сгустясь, а я — пчела,И светом я верну ее в края родные.

2

Ночь. Перевертывается картаСвоею черной стороной.Они сначала без азартаИграют, козыряя мной.. .

Туманный передернет снова,Трехглазый шепчет — не отдам,И вот уж я — валет трефовый,Разорванный напополам.

3. Темный ангел

Все это было со мною во снеПри голой, и скользкой, и спелой луне.

I

Проникновенье пара в пар(А сонная душа есть дым непрочный)Или невиннее всего,Иль, может быть, — всего порочней.Как бы повторяя паденье,Ангел свалился с небес,И, в темное облако слившись,Кружили мы под потолком.И кости мои растворились,И кровь превратилась в ихор.Чужим ли крылом, заемнымЯ пробовала взмахнуть.Долго во мне он копался —Как будто зерно искал,В котором вся сладость земнаяИ тайна, — и не отыскал.

II

Темный дух к душе моейПриникнул — к вене кровеносной.Из тела выщелувшись, яБольшою стану вдруг и грозной.Огненным сияющим медведем,Всю меня свечением обняв,Трепетом все кости мне сломав…В нем обида темная играет.Ты не видишь — я ведь умираю,Мою душу тела вне всю корчит,Он меня зашепчет, защекочет.Пламя пожирает свой подсвечник,Погляди — ведь мы несемся в вечность,И со мною скоро ты растаешьВ сполохах и вздохах. Понимаешь?

4