тётку Марфу и обоих братьев Крутилиных, которым, кажется, перевалило уже за сто лет. В строю оставались Иван Васильевич, которого все величали дедом Мазаем, похоже, за обладание лодкой, бодрая, несмотря на возраст, бабка Таисия Прокофьевна и сравнительно молодой Степан Егорович — шестидесятипятилетний крепко сбитый жилистый дядька, с которым мы и скоротали первый вечер по моём прибытии. От него я узнал и о смерти соседей, и о том, что Генка, наконец, «взялся за ум», бросил лентяйничать и лоботрясничать и уехал весной в Пензу за лучшей долей. Магазин, раньше открывавшийся раз в неделю, теперь работал раз в месяц, когда Зойка, молодуха из райцентра в пятидесяти километрах, приезжала сюда на разваленном «жигулёнке» с мешком провизии и, матерясь, отпирала проржавевший замок таким же ржавым ключом.
Вообще в Полянах долгожительство было какой-то местной особенностью, практически все старики доживали до девяноста лет, а многие уходили и за сотню. Здесь любили это обсуждать, приводя разные объяснения такому феномену. Нам эти разговоры казались чудачеством — местными легендами, существующими всегда и в любом селе.
Посиделки с Егорычем затянулись допоздна, старика сморило, и он уснул, растянувшись на широкой лавке между столом и стеной. А я глянул на часы (времени было около двух ночи) и вышел на крыльцо перекурить. Небо впервые за месяц с лишним прояснилось, и моё внимание привлекла яркая багряно-красная звезда. Она была намного крупнее других звёзд, и сперва я принял её за увеличившийся в размерах Марс, однако быстро понял, что красная планета здесь не при чём — она не могла бы сблизиться с Землёй настолько, чтобы приобрести такой размер и яркость.
Звезда светила так ярко, что мне даже показалось, будто предметы отбрасывают слабую тень, порождаемую её блеском. Поднеся руку ближе к стене, я убедился, что это, действительно, так, да и сама рука освещалась слабым красноватым светом, впрочем, перебитым серебристым, как только Луна вышла из-за облачка.
Поудивлявшись, но решив, что разбираться в этом дело не моё, а астрономов, я вернулся в дом. Егорыч спал на лавке, шумно всхрапывая, и в лунном свете выглядел несколько апокалиптично. Накинув на старика клетчатый плед, я бросил на пол старый матрас, извлечённый из шкафа, и, оказавшись на нём, мгновенно уснул.
Проснувшись наутро, я обнаружил, что Егорыч уже ушёл. Плед был аккуратно сложен и лежал на краю лавки. Я умылся из рукомойника и рассмотрел в облупившееся зеркало основательно выступившую щетину — в отпуске я всегда даю лицу отдохнуть от бритвы.
Нужно было прибраться в доме к приезду Игоря с Иванычем. Впрочем, особенного беспорядка не было, Генка поддерживал здесь кое-какой порядок, пока не уехал. За три-четыре месяца после его отъезда только пыль скопилась, и я принялся протирать мебель и пол. Вода у меня была в колодце, колодец до вчерашнего дня был накрыт, а вчера мы с Егорычем сняли крышку и взяли воды для насущных нужд.
Покончив с этим примерно к обеду, я пошёл выпрашивать у Егорыча баньку, тем более, что тот и сам накануне о ней упоминал. С похмелья голова была немного тяжеловатой, а парная в таких случаях действует безотказно. Егорыч жил через двор и уже ждал меня, растапливая баню, у которой было два выхода, и второй, «пожарный» как его называл старик, выводил аккурат к мостку на речке, откуда можно было прыгать в воду. Глубина здесь была небольшой, но для «освежиться» — в самый раз.
Банька затянулась, и когда я выбегал из парилки в очередной раз, Солнце уже клонилось к закату. Вынырнул я лицом к востоку и увидел там, градусах в двадцати пяти от горизонта вчерашнюю красную звезду.
До сих пор я думал, что среди бела дня в небе можно увидеть только одну звезду — Венеру. Но, во-первых, Венера всегда идёт рядом с Солнцем, поэтому она видна или на восходе, или на закате, когда солнечные лучи не перебивают её яркость, а во-вторых, Венера светит молочно-белым светом, а эта звезда — красным. Да и размер — она отнюдь не была точкой в небе. Это был малюсенький, но диск, у которого, присмотревшись, я даже различил неровные края.
После парилки в голове прояснилось, и звезда вызвала у меня интерес. Подошёл Егорыч, проследил мой взгляд:
— Никогда такой в нашем небе не было, — и тон у него при этом был такой, будто звезда в наше небо пришла из какого-то вражеского неба, от которого, как известно, можно ждать чего угодно.
Я вышел на берег, и Егорыч протянул мне полотенце.
— Или ещё попаримся? — спросил старик.
— Не, хватит, — отказался я. — Пойду ужин готовить да вещи разберу. А то вчера и кровать не разобрал, на полу пришлось спать.
— Тебе бы на тот берег сплавать, водички из родника попить для-ради… прогонит бодун.
Егорыч говорил об источнике за рекой, который был виден в окно нашего дома, выходившее на реку. Сельчане говорили, что в нём была какая-то святая вода с необыкновенными свойствами. На первых порах мы пару раз набирали оттуда воду, она была вкусная, с приятно-солоноватым привкусом. Но нам лень было ходить с вёдрами в обход через деревянный мосток, когда прямо у порога был колодец. Я махнул рукой и пошёл домой.
Странная звезда не покидала мою голову, тем более, что к вечеру она поднялась довольно высоко и испускала тусклый красноватый свет. Располагалась она примерно в том секторе неба, где в этом году курсировал Юпитер, но двигалась намного медленнее его. Когда стемнело, я долго всматривался в небо, пытаясь по движению красного диска определить, звезда это или планета. Мне показалось, что диск слегка изменил своё положение среди звёзд, но изменение это, если и было, то столь незначительным, что уверенно я ничего утверждать не мог. Я вспомнил, что звёзды, в отличие от планет, мерцают, но и это знание мне не помогло: как я ни всматривался, а может быть именно из-за этого, ничего понять не удавалось — иногда казалось, что загадочный объект «подмигивает» мне, но затем оказывалось, что он светит непрерывным ровным светом. В конце концов, занятие это мне надоело, и я ушёл в дом.
Поужинал я быстрозавариваемым супом и рыбными консервами и отправился спать. Красная звезда, как назло, расположилась аккурат в оконном проёме возле койки и каждый раз, открыв глаза, я видел её сияющей на небосводе.
Утром, наскоро позавтракав, я в очередной раз отложил рыбалку и отправился в деревенскую библиотеку.
Здание библиотеки располагалось в