Читать интересную книгу Инспектор Вест начинает игру - Джон Кризи

— Тронут вашей оценкой. А что вас, не пойму, так тревожит?

— Я бы не назвал это «тревогой», но не знаю, как выразиться? Дурным предчувствием, что ли? Слишком часто скрещиваются наши пути с Джеремией Скоттом, особенно здесь, на юге. И всякий раз у меня возникает ощущение, что он готов вцепиться мне в горло.

— Вы хотите сказать, что он питает к вам личную неприязнь?

— Мне об этом неизвестно. Как правило, он достаточно вежлив. Вообще-то мы встречаемся только в тех случаях, когда останавливаемся в одном отеле, ну и, как известно, к вечеру он уже «лыка не вяжет». Впервые встречаю человека, который бы поглощал спиртное без счета.

— А вот я не верю, чтобы он по-настоящему напивался, — задумчиво произнес Колеман. — Скотт умеет пить и ума не пропивать! «Тактос» не терпит соперничества, а за последние годы мы перехватили у них много заказчиков. И, большей частью, по вашей милости. Я не стану закладывать голову, что Скотту особенно приказано заняться вами и постараться вас свалить. Но это не личная вражда, Рэнделл, если это вас пугает.

— Иногда мне тоже так кажется… Не то, чтобы это было очень важно, однако я хотел бы знать, как следует держаться со Скоттом!

— Всего навсего занимайтесь своим делом. Тогда вы застрахованы от грубых ошибок. Кстати, не исключено, что сегодня тоже столкнетесь со Скоттом. Головная контора договорилась о вашей встрече с Перриманом на три часа.

— В таком случае Скотт наверняка побывает там еще утром, — с гримасой проворчал Рэнделл.

Он пробыл в управлении до половины одиннадцатого, после этого до 13.25 успел съездить в три места, договорился о двух существенных заказах, после чего поехал в «Сиблей». Это был маленький фешенебельный ресторанчик, расположенный в узком переулке, отходящем от Черрингкросс-роуд. Ему пришлось оставить автомобиль на разбомбленной площадке, ныне превращенной в место стоянки машин, и пройти пешком последнюю сотню ярдов.

Швейцар Льюис, стоявший у входа, с интересом наблюдал, как приближающийся к углу человек завернул за него и чуть было не сбил с ног молодую девушку, спешившую с противоположной стороны.

— Ох! — воскликнула девушка. Лицо у нее побледнело, глаза испуганно блестели, — ох… Гай!

— Сайбил, дорогая! Что с тобой… что-то случилось?

— Ничего. Просто я боялась опоздать.

— Я тоже, — рассмеялся Рэнделл, беря девушку под руку, — а вместо этого мы оба явились тютелька-в-тютельку. Дорогая, у меня сногсшибательные новости.

— Правда, Гай?

Страх, если таковой когда-то и был, исчез из глаз девушки. Льюис задумчиво посмотрел на парочку и улыбнулся. Они его даже не заметили.

Держась за руки, они вошли в мрачный вестибюль «Сиблея». Только сейчас Льюису пришло в голову, почему девушка так торопилась. Он припомнил, как, подходя к ресторану, она оглянулась через плечо. За ней виднелась фигура какого-то мужчины; он сразу же повернул назад, как только она встретилась с Рэнделлом. У Льюиса мелькнула смутная мысль, что девушка убегала от этого типа. Очутившись внутри, Рэнделл продолжал говорить, пока они шли за официантом к заранее оставленному за ними столику в самом углу зала.

— Честное слово, потрясающая новость! Сегодня утром я получил письмо от Джима. Джима Вилсона из Управления.

— Да, дорогой, я знаю, о ком ты говоришь.

— Нежданно-негаданно все окончилось благополучно. Практически он обещал мне в самом недалеком будущем Мидленд. А в качестве свадебного подарка надбавку в две сотни фунтов в год. Замечательно, да?

— Великолепно!

Подошел официант. С ним посоветовались и сделали заказ — красное вино и креветки. После чего официант ушел.

— Да, — продолжал Рэнделл, совершенно открыто беря Сайбил за руку, — это означает тысячу фунтов в год, дорогая, а если считать комиссионные по прошлым годам, то еще две, две с половиной тысячи в год, как минимум. Думаю, с такими деньгами ты сумеешь свести концы с концами?

— Свести концы с концами? Гай, да это же чудесно!

— Дорогая, можешь не волноваться: мы с тобой при деньгах!

Официант принес закуски и вино.

Они вышли из ресторана в половине третьего. Сайбил вернулась к себе в контору на Стрэнде. Рэнделл же поехал к Перриману.

Коммерсанты пищевых продуктов занимали огромное здание в Сити неподалеку от Гильд-холла.

Рэнделлу пришлось назвать свое имя одетому в форму швейцару, который позвонил директору компании Самуэлю Перриману. Обычно посетителей провожали до соответствующего кабинета, только избранным разрешалось действовать самостоятельно.

На этот раз Рэнделл впервые удостоился подобной чести. Он весело улыбнулся и беспечно ответил:

—О да, разумеется, — когда швейцар спросил у него, знает ли он, где находится святилище самого мистера Самуэля.

Рэнделл поднялся на лифте на шестой этаж, но когда он вышел на площадку, его охватило сомнение, и он остановился в нерешительности, глядя налево и направо. Из-за стеклянной двери огромного операционного зала появился крошечный мальчишка рассыльный, который с вежливой улыбкой подошел к Рэнделлу.

— Не могу ли я вам помочь, сэр?

— Я ищу кабинет мистера Самуэля, то есть мистера Перримана, — сразу же поправился Рэнделл, — ведь он находится на этом этаже?

— Совершенно верно, сэр. Вот сюда, сначала первый поворот налево, затем второй направо, на двери имеется табличка. Второй направо.

Рэнделл повернул налево и вторично в этот день чуть не наткнулся на человека. На этот раз это был мужчина, который все же ухитрился отскочить назад, а потом, узнав Рэнделла, не то улыбнулся, не то скорчил рожу. Это был Джеремия Скотт.

Глава 2

Последний поворот

Джеремия Скотт не соизволил посторониться. В узком проходе Рэнделлу с ним невозможно было разойтись. Он выдавил из себя неискреннюю улыбку. Налитые кровью глаза Скотта подозрительно и с вызовом смотрели на Гая, словно стараясь его оскорбить, сделать больно или даже напугать.

Молчание нарушил Рэнделл.

— Хеллоу, Скотт!

— Какая приятная встреча. Жаль, что чуточку опоздали. В эту минуту сбоку отворилась дверь, на пороге возникла

незнакомая фигура мужчины.

— Добрый день, мистер Скотт, — сказал человек.

Значит, с представителем «Тактоса» они были знакомы. Скотт кивнул в ответ и отступил в сторону.

— Думаю, в скором времени мы снова наткнемся друг на дружку, — сказал он, обращаясь к Рэнделлу. — Пока! — и ушел.

Высокий широкоплечий малый с тяжелой походкой. Вышедший из конторы незнакомец сказал:

— Я бы не принимал всерьез шуток мистера Скотта, мистер Рэнделл. — И двинулся по своим делам. Рэнделл вновь остался один. Он внимательно посмотрел вслед говорившему и только после этого двинулся дальше по коридору до двери, на которой имелась золотая надпись: «М-р Самуэль Перриман». Рэнделл постучал, и дверь сразу же открыла невысокая плотная девица в черном костюме и белой блузке.

— Мистер Рэнделл? — спросила она.

— Да, я мистер Рэнделл.

— Входите, пожалуйста, мистер Самуэль освободится через минуту.

Рэнделл услышал за дверью ворчливое хмыканье Перримана.

В этом кабинете стояли два письменных стола, две пишущих машинки, три несгораемых шкафа, диктофон и магнитофон. На обитых деревянными панелями стенах не было никаких украшений, кроме двух фотографий. Фотографии были знакомы Рэнделлу, как впрочем, они были знакомы и всем жителям Великобритании и множеству городов за границей.

Женщина была средних лет с типично-благопристойной улыбкой, компетентная, деловитая, идеал рачительной хозяйки среднего класса. Мужчина был чуточку старше, не мужчина, а «судья Гарди» с седеющими волосами и усталой, но доброжелательной улыбкой. У него был такой вид, как будто он отдыхает, откинувшись в кресле после трудового дня в шумной конторе. Примечательным в этих портретах было то, что они были выполнены всего лишь по плечо. Эффект же создавался выражением лиц. Здесь, словно говорили они, уголок старой Англии. Их знали все, как «Мистера и Миссис Перриман». Они красовались бок о бок на всех перримановских продуктах: пакетиках с супом, бульонных кубиках, желе, всевозможных порошках и всяческих изделиях, относящихся к еде, которую можно положить в жестяночку или пакетик. Изображения супругов были неотделимы от знаменитых английских полуфабрикатов.

Рэнделл был поглощен созерцанием фотографий, когда вновь появилась секретарша с приятным известием:

— Мистер Самуэль вас ожидает, мистер Рэнделл.

— Благодарю.

Перед ним распахнули вторую дверь, и он с большим любопытством вступил в кабинет Великого Человека. Эпитет «Великий» был уместен применительно к репутации Самуэля Перримана, его положения в обществе и даже административных и финансовых способностей, но отнюдь не к его наружности. Природа обошла его ростом и осанкой, зато наградила непропорционально крупным лицом и головой. Он сидел за огромным столом орехового дерева спиной к четырехстворчатому окну. Жестом руки он пригласил Рэнделла сесть в кресло.