— Ты проснулся? — раздался голос. Первый голос, который он слышал в этом мире. "Мужской и достаточно приятный", — помогла сориентироваться Печать. Он открыл глаза и уставился в потолок. Старая штукатурка осыпалась местами, образовав странный, но завораживающий узор. Сейчас важно сойти за своего. Тело лучше знает, как себя вести, оно скроено по местным стандартам. Лучше дать ему волю и не вмешиваться. Побольше наблюдать. Не паниковать, не показывать, что все эти удивительные мелочи для него — новы и поразительны. Что он не знал, что такое окно, до того мига, как посмотрел на него. Что он не знал, что бывают птицы. И небо.
— Эй, ты в порядке? — послышалось беспокойство в голосе и фигура, сидевшая левее окна, встала и приблизилась. Он понял, что смотрел на улицу непозволительно долго и поспешно перевёл взгляд на говорившего. Так вот они какие, люди. И он сейчас, наверное, выглядит как-то похоже. У человека были карие глаза и неровно обрезанные тёмные каштановые волосы. Достаточно длинные, чтобы лезть в глаза, но ещё слишком короткие, чтобы их можно было завязать в хвост. По гладко выбритому лицу и мягким ненатруженным рукам можно было сказать, что он зарабатывает на хлеб не тяжёлым трудом, но такие наблюдения были ещё слишком сложными, и лишь оседали где-то на краю сознания незначительными деталями. Ещё на человеке была странная развевающаяся одежда серого цвета, с длинными рукавами и подолом. "Мантия, маг", — пришло осознание. Наверное, это он открыл те Врата. — Хочешь что-нибудь? Пить? Туалет?
— Пить, — прошептал он и удивился своему хриплому голосу. Интересно, как же он всё-таки выглядит? Маг отвернулся, послышались звон стекла о стекло и тихое бульканье. Вернулся со стаканом.
— Давай, я помогу, — маг приподнял его голову. В рот полилась вода. Какие удивительные ощущения! Но он уже испытывал их. Похоже, пока он был болен, кто-то уже поил его. Он, не удержавшись, закашлялся. Боль, как будто дождавшись сигнала, выскочила из своего укрытия и огненной дугой промчалась по телу. Маг засуетился, принялся вытирать разлившуюся воду, поправлять подушку и одеяло, извиняться за что-то.
— Спасибо, что спас меня, — эти слова показались подходящими, чтобы отвлечь внимание человека. Его суета раздражала не давая сосредоточиться и обуздать эту проклятую боль.
— Не за что, — маг замолчал, но тут же вновь встрепенулся. — Но я одного не пойму: как? Сквозь магический круг ещё никогда не проходил человек! Ты знаешь, что произошло?
Он знал. Но ещё он знал, что если скажет, то ничего хорошего не случится. Поэтому он закрыл глаза и промолчал.
— Кстати, — опять оживился человек. — Я — Натан. Приятно познакомиться.
"Он ждёт в ответ Имя", — запаниковал он. — "Каллан", — подсказала Печать. Именно этим Именем были запечатаны Врата. Он слишком неуклюже взломал их и теперь и оно, и Печать приклеились к нему, связывая с контрактором, магом, призывавшим демона в этот мир. — "Нельзя говорить первоначальное Имя, иначе он всё поймёт", — мелькнула мысль, и, сделав невероятное усилие, он исказил его, прежде чем произнести вслух.
— Киран.
Изменение встряхнуло всё тело, вызвав новый приступ боли. Уже проваливаясь в темноту, он почувствовал, как Имя застыло, приняв новую форму. "Контракт заключён", — отстранённо подумал он. Что бы это ни значило.
Ректор Стефан покачал головой и, указав взглядом на дверь, вышел. В коридоре ещё раз покачал головой и вздохнул:
— Да, определённо он человек. Я не вижу ничего демонического.
Каждый демон, приходящий в мир, пытался выглядеть к человек, и некоторые были настолько искусны, что простые люди могли действительно принять их за смертных. Но у любого демона всегда оставались изъяны, по которым их можно было бы опознать. Неправильное количество суставов на пальцах, или нечеловеческие глаза, ступни без пяток или острые зубы — перечислять можно было бесконечно. И ни один демон не принадлежал этому миру: даже выдав себя за человека, ни один из них не мог истекать алой кровью, как простой смертный, или оставаться лежать в кровати, потеряв сознание. При малейшей возможности их тела растворялись в дым и возвращались в сферы духов. До тех пор, пока контрактор не призовёт их вновь. Для этого было достаточно произнести Имя. Но по собственному желанию материализоваться они не могли.
— Как такое возможно? — в который раз прошептал Натан, всё это время следовавший за ректором по пятам.
— Возможно, ты что-то неправильно указал, когда создавал круг. Как ты сказал, его зовут? Киран? Очень похоже на имя демона, что ты пытался призвать. Возможно, ты его случайно зацепил.
Натан поджал губы. Он не мог указать что-то неправильно. Перед началом Призыва он, наверное, раз двенадцать проверил каждый символ и каждый виток. Но сейчас что-либо доказать было невозможно — кровь Кирана уничтожила круг.
Они помолчали.
— О случившемся не знает никто кроме нас с тобой и лекаря Герба. Думаю, не стоит пока что распространяться об этом, — задумчиво добавил ректор.
— Но все видели вспышку на башне. Разговоры будут в любом случае…
— Разговоры будут. Но о чём? Если бы ты не смог совладать с демоном, то здесь бы не стоял. А если бы смог, то было бы торжественное объявление о добавлении нового Имени в список действующих фамильяров. Ведь так?
— Да.
— Кто-нибудь до тебя призывал человека вместо демона? Кто-нибудь может допустить хотя бы мысль о таком?
Натан задумался. Действительно, ведь никогда раньше ничего подобного не случалось. А Киран, если не считать седины и множества шрамов, выглядит вполне обычно. А о вспышке на башне можно будет что-нибудь придумать. Ректор прав.
— Когда он очнётся, позови меня, я хочу поговорить.
Натан в одиночестве вернулся в комнату. Кирана положили не в лазарете, как обычно поступали с больными, а в комнате Натана — несмотря на то, что Киран был человеком, история его появления была слишком удивительной, и лекарь Герб не захотел рисковать. Ученик ещё раз посмотрел на пришельца. Когда лекарь закончил возиться с ранами, и с тела Кирана смысли кровь, оказалось, что весь он укрыт тонкими белыми полосками старых шрамов, и их количество поражало воображение. Некоторые казались свежее и проходили поверх других, и, похоже, такие ранения, как сейчас, в прошлом для него не были редкостью.
Натан пододвинул стул от окна к кровати и сел. Прошло уже два дня с тех пор, как Киран появился перед ним на Башне Призыва. Два дня Натан не отходил от него дольше, чем на пять минут. Киран на удивление быстро поправлялся — лихорадка прошла, так толком и не начавшись, и раны уже начали затягиваться. Ни воспаления, ни жара. Первые сутки не в счёт. Конечно, больной всё ещё был бледен и холоден, как смерть, но после такой потери крови ничего удивительного. Тем более, что краски уже начали возвращаться на его лицо.