Что начнём? – не поняла Лида и на всякий случай поздоровалась. – Добрый вечер. Я - Лида.
- Лида, Лида... - хлопнула в ладоши фигура. Сунувшись поближе, затрясла Лидину руку, забормотала довольно. – Лида-Лида-Лида-а-а!..
С рябого веснушчатого лица не мигая смотрели тёмные изюмины глаз, безгубый рот кривился некрасивой улыбкой.
Да она не в себе! Лида осторожно попыталась высвободить руку. Что за день такой выдался, всё наперекосяк!.. И не уйдёшь никуда, придётся терпеть.
Перекинув косицу через плечо, рябая потянула Лиду к столу:
- Садися давай. Как соберутся – первая и начнёшь!
- Вы о чём? – окончательно запуталась Лида. – Что я начну, объясните!
- Придут, придут. Чую шаги. - повторила рябая баба. – Что стала, Тая? Встречай гостей.
Тётка Тая без возражений покинула комнатушку.
- Я тоже выйду. Подышу... – Лида попыталась выскользнуть следом.
- Садися говорю! – рябая преградой возникла в проходе. – С полуночи начнём.
Ошарашенная Лида попятилась. Как рябая смогла перенестись вот так, незаметно? Может мне это почудилось? После потрясения на дороге?
- Уходи! Уходи! – что-то подталкивало её, побуждая бежать. Да только куда она пойдёт одна? Среди ночи и незнакомого леса!
- Боюсь, что помешала вам, - голос Лиды чуть сел от страха. – Я лучше в машине пересижу, не хочу вас стеснять.
Погрозив ей пальцем, рябая прислушалась к чему-то, и вскорости из печи раздалось негромкое – ку-ку, ку-ку, ку-ку...
Прокуковав невнятно двенадцать раз, странный голос умолк, а снаружи затопали, загомонили весело долгожданные гости. Тётка Тая кричала громче всех:
- Сама пришла! Сама назвала имя! Мы и не думали, не ждали!
Глава 2
Говорили явно о ней! Лида напряглась, не представляя, что последует дальше. Подхватив сумочку, зашарила внутри, пытаясь нащупать старую металлическую пилочку для ногтей. И прихватив, зажала в кулаке.
Какая-никакая, а всё же защита. Пусть только попробуют сунуться – проткну любого!
В дверь, между тем, показалась первая гостья. Опрятная старушонка при крепком посохе приветливо покивала Лиде и направилась прямо к печи – греться. Следом вбежали смеющиеся девчонки – сестрицы лет семи-восьми. Их было невозможно различить. Одинаковыми казались и потертые коричневые шубейки, и серые валенки, и длинные косички с отливом в рыжину. Тонкие шейки туго обхватывали шарфики-косынки. У одной чёрного, у другой белого цветов. Девчонки покосились на Лиду и снова чему-то прыснули.
- Наверное, внучки, - предположила Лида, и напряжение чуть-чуть отступило.
Щупловатый вертлявый мужичонка волоком втащил за девчонками тяжёлую корзину. Не глядя на Лиду, принялся выкладывать на клеёнку какие-то свёртки да кульки.
Тая вошла последней, с размаху плюхнулась на стул. Лида хотела обратиться к ней, но горло перехватило спазмом, едкий запах тухлятины набился в нос. Он шёл от свечи, откуда-то появившейся на столе.
Под чёрным пламенем комната будто поплыла, по стенам задвигались тени.
Гости заговорили разом – нахваливали разложенные мужичонкой припасы.
А Лида вдруг обнаружила, что сидит во главе стола!
Вокруг помещались остальные гости.
Подцепив ручкой от посоха какую-то кость, старушонка тянула её к себе. Прихватив с двух сторон зубами рыхлый, сочащийся красным кусок, сестры яростно мотали головами, не желая отпускать добычу. Мужичонка по-тихому что-то жевал, урча. С бороды свисала тонкая нитка слюны.
- Ешь, ешь! - рябая подсунула Лиде кость с ошмётками мяса.
И Лида не смогла это вытерпеть – вскочила, чтобы сбежать.
По стенам шарахнулись тени, и картинка разом поменялась – на столе появилась обычная еда!
Гости чинно восседали на местах, жадно поедая мясную нарезку и запечённые золотисто-коричневые куски какой-то птицы. В щербатой плошке высилась горка маринованных помидоров и лежал кривой огурец.
На Лиду совсем не обращали внимания. И всё же ей чудился чей-то недобрый взгляд – от него топорщились дыбом волоски на коже и, замирая, холодело под сердцем.
- Уходи! Уходи! – подтолкнуло её изнутри, и решившись, она повернулась к тётке Тае, чтобы попрощаться.
Хозяйка сидела молча, уперев глаза в пол. Еда перед ней оставалась нетронутой, тётка даже не попробовала её. Казалось, что она дремлет, но всё же Лида заговорила с ней:
- Не хочу мешать вашим гостям. Пойду лучше. Спасибо, что приютили.
Тётка взглянула отрешённо, словно не узнавая. В глазах плавала пустота.
- Пойду я, тётя Тая, – повторила Лида, но рябая снова сунулась к ней, пододвинула поближе тарелку.
- Ешь! Ешь! – повторила сердито. – Чтобы до крошечки!
Аппетитная и поджаристая, лежала на тарелке сейчас увесистая куриная ножка, а рядом - пара запечённых картофелин в масле.
Лида вдохнула и раскашлялась - от угощения несло болотными газами и серой.
Гости чавкали в упоении, облизывали с пальцев сочащийся сок. Свеча трещала и чадила. Лица кривились, плыли на сторону черты.
И чудились Лиде клыки да бельма, мерещились щетина да рога... Одна из сестричек цапнула с тарелки картофелину, вгрызлась в неё гнилыми обломанными зубами...
- Мне нужно на улицу! – не выдержав, Лида полезла из-за стола. – Подышать! И вообще...
Ей никто не препятствовал, не пытался помешать. Не веря такой удаче, Лида выскочила за дверь и очутилась в... той самой комнатушке! Вернулась туда же, откуда стремилась убежать!
Она снова рванулась к выходу, и опять дверь привела её обратно. В голове зашумело, пол дёрнулся и исчез из-под ног...
- Ты дыши, дыши! – рябая появилась откуда-то сбоку. Подхватив Лиду, усадила обратно за стол. На старой скатерти валялись теперь одни объедки – голодные гости сожрали всё.
- Хорошо, сытно! – цыкнул зубом щуплый мужик.
- Сытно, сытно. – согласилась с ним старушонка. – Теперя можно поговорить!
- Сказы хотим, сказы! – потребовали на два голоса сёстры.
- По жребию будем! – рябая взмахнула облезлой шапкой и бросила в неё несколько щепок.
После сунула Лиде под нос и грубовато велела:
– Тяни!
Плохо понимая, что делает, Лида вытащила коротенькую щепку. Под разочарованный вздох, положила её на стол.
- Мимо, мимо, - недовольно выдохнули девчонки.
- Мимо, - разочарованно провыл мужичонка.
- А, ну-ка, ты! – старушонка кивнула рябой.
- Гостям первым! – возразила та и пошла с шапкой по кругу.
Старушонке тоже досталась короткая щепка. Как и мужичонке с сестрицами. Перевернув шапку, рябая подхватила оставшийся длинный кусочек и, разломав, закинула за спину. Присев перед печкой, вздохнула чему-то и проронила нехотя:
- Ну, слухайте! Только чур не перебивать!..
...В деревне нашей много кто умел наводить чары. Но самым главный над всеми