самая настоящая кость!
- Птичья костка! – с готовностью подтвердил и Тихон. – Отвязка твоя!
Заполоша вспорхнула Лиде на плечо и поводила косточкой над головой, словно перепиливала невидимую нить. Лида не ощутила совсем ничего, но по тому, как заулыбались домовые, поняла, что это действие сработало.
- Забирай на память! – волосатка сунула Лиде подарок от баенной. – Пригодится ещё. Станет тебе помогать.
Наверное, следовало расспросить про то подробнее, но Лида лишь поблагодарила скупо и засобиралась на улицу.
Уже рассвело. Окрестности тонули в тумане. Воздух словно был соткан из множества искристых кристаллов. Иней покрывал дома и деревья, нарос кружевами на стареньком тулупчике и платке тётки Таи. Смахивающая на снежную бабу, медленно брела она по деревне. Лидино приветствие пропустила мимо ушей, едва удостоив её взглядом.
Повинуясь внезапному порыву, Лида побежала к тёткиному дому – проверить, там ли сейчас рябая. Дверь подалась легко – внутри было выстужено и пусто. Огонь в печи погас. Объедки на столе покрылись плесневелой коркой. Гостей, что являлись недавно на досветки, сейчас не было. Лишь свешивалась с лежанки куча тряпья, но Лида не решилась её потрогать. Побоялась, что та опять оживёт.
Задерживаться в доме Лида не стала, выскочила обратно на мороз и медленно побрела в сторону машины.
Из-за дальних деревьев на неё смотрел волколак. И когда Лида вскинула в приветствии руку – склонил голову, здороваясь в ответ.
- Николай! Возвращайтесь! Вас ждут! – Лида было рванулась в его сторону, но волколак не стал её дожидаться, слился со стволами и исчез.
- Поздно, - вздохнуло позади. Лохматый Тихон притоптывал на морозе и шмыгал посиневшим носом. – Проворонили мы Николашу. Теперя и он, и не он.
- А хоть бы и так. – заполоша куталась в редкую пуховую шальку, переступала в нетерпении латанными валеночками. – Всё одно возвернётся. Без дому нельзя.
- Он не захотел подходить, - пробормотала Лида виновато и, не сдержавшись, всхлипнула. – Наверное, из-за меня. Всё из-за меня!
- Не кручинься. – утешила её заполоша. – Ты найдешь свое счастье. Оно тебя не пропустит. Помни об этом.
– Найдёшь! – кивнул, соглашаясь, Тихон. - Хорошая ты, Лидуха. Непутевая малость. Но это пройдёт.
- Спасибо вам! – поблагодарила домовых Лида. – Я правда могу уехать? Меня выпустят отсюда?
- А ты попробуй, - подмигнула ей заполоша. – Тогда и поймёшь.
И Лида засобиралась к своему миру, к своим друзьям и куклятам.
Позже, когда всё уляжется в голове, и отступят разочарование и обида, она обязательно запишет все свои злоключения! Отстранённо и подробно, как будто всё случилось с кем-то другим. А потом, возможно, соберёт истории в книгу...
Прощаясь с домовыми, Лида задала самый главный вопрос – отчего в Глушь заманили именно её? Почему недоле понадобилась её кукляха?
- А то ты не знаешь, - улыбнулась заполоша. – Особые они у тебя получаются. Желания исполняют. Вон она и позарилась.
- Мастерица ты, Лида. – прогудел Тихон и неловко потянулся обняться.
- Ну, доброй дороги! – заполоша пустила пёрышко по ветру.
Оглядев на прощание домовых, Лида тронулась за ним.
Пёрышко летело не спеша, и Лида благополучно миновала угрюмый незнакомый лес.
Притормозив у дороги, она оглянулась назад – неприметный съезд исчез, затерялся среди деревьев. Ветер стих. Снежинки лениво скользили в воздухе, оседая крупными хлопьями на машину.
А было ли всё это? - вдруг подумалось Лиде. Глушь. Досветки в доме у тётки Таи. Многоголовые сёстры. Недоля. Домовые. Николай...
Она и сама не ответила бы с точностью – настолько всё отодвинулось в памяти, сделалось расплывчатым и далёким.
Лида попыталась представить лицо Николая и не смогла. Лишь виделись синие-синие глаза, яркие словно весеннее небо.
Пёстрое заполошино пёрышко на капоте затрепетало и растворилось среди снежинок.
Не заметив того, Лида улыбнулась своим мыслям и поехала домой.