в олигархи и не приложил руку к созданию Яндекса, не влез в политику и не попытался спасти СССР. Как он там сказал, с 1978 года здесь?
Я встал, чуть размялся. В целом, кроме распоротой руки, серьезных повреждений у меня не было. Синяки, мелкие ссадины, царапины. Достаточно помыться, обработать легкие раны и хорошо выспаться. Через недельку, максимум другую — буду как новенький.
Примерно минут через двадцать я услышал, как за стеной остановилась машина. Прозвучал гудок клаксона. Скорее всего, подъехал Петров.
Я направился к выходу из внутреннего дворика, миновал сломанную дверь. Поискал взглядом выход — вновь лезть через двухметровый забор совершенно не хотелось.
Двинулся вперед и почти сразу разглядел лежащий среди травы пистолет. Это был «Макаров». Наверное, Петров обронил, когда пытался меня догнать.
Подобрал ствол, сунул его в карман толстовки.
Поначалу я подумал, что будет черная «Волга», которую я видел у гастронома, где покупал лимонад. Но потом отмахнулся от этой мысли — Андрюха не настолько глуп, чтобы представить своим товарищам того, что кого разыскивает вся Припятская милиция.
Я отыскал калитку, вышел и обогнул пристройку по кругу. Увидел белую машину такси, тоже «Волгу». Точь в точь такую же, как в фильме «Бриллиантовая рука». Рядом стоял Петров, выглядел он уже бодрее. Куртки на нем уже не было, вместо нее какая-то спортивная олимпийка. Лицо вымыто и слегка обработано, на лбу широкий пласт лейкопластыря.
— Такси? — удивился я.
— Не совсем, — махнул рукой тот. — Служебное авто.
За рулем был молодой водитель, типичной восточной наружности. Это уже потом, лет так через двадцать, его родственники будут сидеть во всех маршрутках и дружно нарушать правила дорожного движения. Ну или шаурмой торговать.
Не шибко мне хотелось лезть в салон — ведь все кровью запачкаю. Но других вариантов не было. В общем, забрался я на заднее сиденье, рядом сел Петров.
— Поехали, — он повернул голову в мою сторону. — Адрес?
— Я покажу. Адреса и сам толком не знаю.
Через минут двадцать меня высадили у края дороги, которая вела к дому друга подполковника Кошкина. Недавно прошедший дождь превратил и без того плохую дорогу в сплошную грязь, тут только «УАЗе» можно продраться.
Напоследок сказал Петрову, что врача не нужно — сам как-нибудь разберусь. Тот понимающе хмыкнул, но настаивать не стал. Там же в машине я передал ему найденный «Макаров». Не скажу, что он сильно обрадовался, но ствол забрал.
До дома я добрался минут через двадцать.
Закрыв за собой дверь, я просто рухнул на диван в гостиной и мгновенно отрубился. Успел только глянуть на часы — одиннадцать пятнадцать.
* * *
Глаза я открыл почти в полной темноте — лишь слегка угадывался лунный свет, проникавший через окна снаружи. Где-то неподалеку ухала сова. Надо же, не знал, что под Припятью совы жили.
Взглянул на часы — почти три ночи. Ни хрена ж себе меня выключило! Вот что бывает, когда организм затрагивает скрытые внутренние резервы.
С трудом поднялся, по ощущениям казалось, будто меня долго и интенсивно били. Впрочем, так оно и было. Думаю, Петров сейчас чувствует примерно то же самое.
Включил свет, отыскал аптечку. Перевязал свою опухшую руку — рана выглядела плохо. Нужно бы посетить медсанчасть, вот только как это сделать?
Насколько я помню, милиция там никогда не дежурила на постоянной основе. Ну, за исключением короткого послеаварийного периода — тогда было организовано оцепление, чтобы члены семей не прорвались к облученным. Это касалось пострадавших в пожаре работников станции и самих пожарных.
В общем-то, если привести себя в порядок, можно попробовать получить помощь. Придумать правдоподобную легенду. Например, травму руки получил на охоте или на рыбалке. Наверное, утром так и сделаю.
Сходил в душ. В доме его не оказалось, а расположенный на улице «летний вариант» оказался весьма прохладным. Впрочем, я все-таки помылся.
После этого почувствовал себя значительно лучше. Обработал лицо и свой разбитый нос — сейчас он выглядел печально. К счастью удалось вправить его обратно без последствий. Хрящи неприятно похрустывали, отчего болью аж в затылок отдавало. Но перелома, вроде бы, не было.
Затем я перекусил тем, что осталось от сухих пайков. Запихивал в рот все съестное, запил горячим чаем. Завел будильник на десять утра, после чего вновь рухнул на тот же диван. До четырех утра не спал, потом все-таки вновь задремал.
Проснувшись, наскоро влил в себя чай, переоделся в свою старую одежду, которую взял из схрона Лисицына и неторопливо отправился в медсанчасть. Расстояние небольшое — пара километров.
Если я правильно понял, мой новый друг посодействует в сложившейся проблеме и снимет меня с розыска. По крайней мере, из тех эпизодов, что касались стычки с участковым Роговым и убитой девушки. Хорошо, если эта следственная группа будет заниматься своими убийствами и не станет выяснять, кто я такой на самом деле.
Разумеется, быстро отмазать меня не получится — понадобится неделя, а то и две.
До «МСЧ-126» добрался без проблем. Далеко на горизонте прошествовал патруль, но до меня им не было никакого дела. Попробуй-ка с такого расстояния по кривому фотороботу опознай человека…
Обратился регистратуру, меня тут же сопроводили в процедурную.
Уже пожилой хирург сам оказался заядлым рыбаком и очень понимающим мужиком. Он основательно подошел к решению проблемы, зашил рану, наложил удобную повязку. Про нос и общее состояние лица, тоже упомянул. Пришлось сочинить историю про яростный спор между собутыльниками, который закончился типичным мордобоем. В принципе, получилось очень правдоподобно. Главное, что нужную медицинскую помощь я получил, а остальное меня не волнует.
На выходе из медсанчасти я неожиданно столкнулся с… Майором Прудниковым!
— Савельев? Ты, что ли? — прищурился офицер, перегородив проход. За полгода он набрал лишнюю массу, став немного похож на колобка.
— Здравия желаю, товарищ майор! — удивленно ответил я. — Вы тут как?
— Да не майор я уже, — скривился Прудников. — И вообще, больше не военный. Комиссовали меня в начале лета, по состоянию здоровья. Каждый месяц теперь прихожу на осмотр. Сердце после того пошаливает. Так, погоди! А ты почему здесь? Что с рукой?
— После тех событий, многое изменилось. Долго рассказывать. В общем, недавно травму получил. Был на перевязке. Кстати, как у вас отношения с Маргаритой? Как Богдан?
При этих словах, Прудников как-то странно улыбнулся.
— Сильно торопишься? Я сейчас на осмотр к кардиологу схожу, вернусь минут через пятнадцать. Все расскажу. Подождешь?
— Честно говоря, тороплюсь, товарищ майор, — я постучал пальцем по часам.
Тот сначала нахмурился, но быстро вспомнил, что я все еще военный и выполняю чьи-то