помолчал, дожидаясь, когда всплеск братской любви минует и продолжил:
— Так вот. Те двое были один в один. И одежда, и лохматые головы — всё одинаковое. Я аж не поверил глазам, поближе решил подкрасться. Я в свободное от разъездов время охотничаю понемногу, так что тихо ползать умею. Подобрался к горлопанящим лиходеям так близко, что можно стало слова разобрать. Уяснил я из их разговора для себя следующее: сидели разбойничьи людишки в засаде. Кто-то из городка у излучины, откуда к вам со столбовой дороги ответвленьице начинается, докладывает о путниках. Обо мне, значит, тоже доложили. Ну они в секрет и сели. И тут, на моё счастье, момо них от вашей деревни человек шел. Они решили его по-быстрому обчистить. Для них, злодеев, и простая одежда уже добыча, а на парне, сами видите, костюм простой, но добротный. Выскочили они, значит, всем скопом, навалились, а потом смотрят: нету парня. Зато их главаря аж два стало. Вот эти два космача и спорили кто из них настоящий главарь, а кто подменыш. Надо сказать, в разбойники от большого ума не идут, они, по опыту знаю, дурни редкостные. Но этот их главарь оказался не промах. Сумел в разговоре доказать что он это он, а кто напротив стоит — тот ненастоящий. Припомнил что-то что только он да его подельники знают. Ну, как выплыла наружу правда, так они всем скопом на подменыша и накинулись, бить его начали. Мне парнишку жалко стало, да и смекнул я, что раз подменыш, стал быть, барин. Спасу его, мне награда и выйдет.
— Так и как же ты его спас, один против целой банды вышел? Силён, нечего сказать.
— Не так уж и силён, — купец усмехнулся в бороду, — У меня стрела есть, наговоренная. Купил на ярмарке. Товарец сами понимаете, не вполне законный, но по вашей глуши без такого не поразъезжаешь. Так что урядники на это смотрят сквозь пальцы. Ну, пальнул я, значит, громовой стрелой, они все и попадали, как говаривают городские барышни: без чуйств. Я подскочил, парнишку этого на плечо забросил и ходу.
— Так как же ты его узнал среди разбойников? — не поверил бородатый крестьянин.
— Ну ты даёшь, братец! — хлопнул его по плечу Игнат, — Он же оборотень. Наследственный дар у наших барьев. Если из них дух вышибаешь, они сразу прежний вид принимают.
Телега подъехала к развилке.
— Ну что, Игнат, и ты, торговый человек, пойду я. Мне налево в деревню, вам направо, в господский особняк. Так что пойду я.
— Бывай, — ответил ему купец, — скажи своим, что сегодня я переночую на господском дворе, а завтра, как покажу товар барину, да стрясу с них награду за вырученного сынка, к вам поеду. Есть у меня что показать. Да и у вас, думаю, найдётся для меня товарец какой.
Они солидно, по-мужски пожали руки, и крестьянин пошёл в сторону деревни.
— Ты полезай ко мне, на козлы, — сказал купец, пододвигаясь, — тут места на двоих хватит.
— Благодарствую, — Игнат сноровисто вскарабкался на телегу и уселся рядом с купцом.
— Хочу предупредить тебя, торговый человек.
— О чём же? У барина денег нету, товар в долг просить будет?
— Нет, барин хоть и прижимист, но средства имеет.
— Потому и имеет, что прижимист, — отметил купец.
— И то верно.
— Так о чём же предупредить хотел?
— Как бы тебе сказать… — Игнат прислушался к сопению лежащего в телеге парня, удостоверился, что тот по-прежнему спит, — Вадим-то не сказать чтобы любимый сын у барина. Много он за него не даст.
— А я-то всё думаю, с чего молодой барчук пешком по лесу от вас уйти собрался. Думал, что он из этих, как их…Романтичный. Приключеньев захотел.
— Это тоже. Словом, на большую награду я бы на твоём месте не рассчитывал.
— Ну что ж. Чего-нибудь всё равно даст. Да и за потраченную мной на разбойников громовую стрелу он мне заплатить обязан. Да и барчук наверняка кое-какими средствами располагает. Надавлю на жалось, на благородство — раскошелится как миленький.
Игнат одобрительно хохотнул.
В это время его брат подходя к деревне остановился, повернулся и посмотрел на светящиеся в темноте окна барской усадьбы.
— Ишь ты, освещение у них. Простые люди спят, умаявшись в работе, а эти не спят. Ну ничего, мы свою меру ещё возьмём.
Глава 1
У ворот, ведущих в гостиницу остановился экипаж, той своеобразной ценовой категории, про которую честно можно сказать только одно — дешёвле некуда. Можно сказать — неподобающе дешевый экипаж. Разумеется, дешевый в том смысле, который понимали в Александровской Слободе. Здесь всё было невероятно, умопомрачительно дорого, а как ещё может быть в относительно небольшом городке, сплошь состоящем из особняков наиболее знатных и могущественных семейств Империи? Хотя, следует признать, запредельная цена номера в этом заведении никак не означала высокого качества обслуживания. Этой захудалой гостинице до блеска роскошнейших отелей вроде «Прудов» или вечно соперничавшего с последним «Сераля» было так же далеко, как и, скажем, одеянию провинциальной горожанки до парадного платья Императрицы.
К экипажу тут же подскочил служка и принялся было выгружать багаж.
— Прошу вас не беспокоиться, я вполне способен управиться самостоятельно, — остановил его тихий, какой-то неуверенный баритон, явно в недавнем прошлом срывавшийся в юношеский фальцет.
Слуга от удивления едва не выронил сумки, но сумел совладать с собой и аккуратно опустил их на мостовую. Он давно работал в Слободе и успел уяснить, что аристократы всегда ведут себя непредсказуемо. Наверняка делают это для того чтобы пускать простолюдинам пыль в глаза. Он встретился взглядом с говорившим. Светлые глаза, но точнее определить из цвет слуга бы не взялся — если бы вообще ему пришла в голову подобная мысль. Он отвернулся, и навсегда исчез из жизни Вадима Тушкова, а именно так звали только что прибывшего в Слободу молодого человека. Несколько недель назад после очередного побега, окончившегося гораздо провальнее обычного — что признавал даже папа — он получил, наконец, благословение родителей на отъезд к императорскому двору. Благословение его обрадовало, а вот сумма, полученная вместе с ним, напротив, огорчила. Денег едва хватило на то чтобы добраться до Слободы и сейчас Вадим дрожал при мысли о том, что случится, если ему не хватит средств оплатить хотя бы один день. В Слободу постоянно пребывали дети провинциальных аристократов, что негласно поощрялось, ведь управление огромной Империей требовало великого множества талантливых молодых людей. Разумеется, большинство вновь прибывших никакими талантами кроме магических не обладало, но среди огромного количества пустой породы попадались алмазы.