Тонкий как паутинка папоротник в большом стеклянном ящике рядом с вазами явно увядал. Она сомневалась, что он протянет еще месяц. Пришлось подавить в себе желание спасти его. В этой стране вряд ли найдется дом, который не мог бы похвастаться таким папоротником в своей гостиной. Все же не спасешь, напомнила Люсинда себе. Увлечение папоротниками длилось уже много лет. Для него даже придумали название — птеридомания, от латинского названия папоротника — птеридофит.
С легкостью профессионала с большой практикой она подавила в себе отвлекающую энергию растений и сосредоточилась на теле. Слабое излучение нездоровой энергии мазнуло по чувствам. Люсинда обладала талантом различать любой тип яда по тому способу, которым энергия ядовитых веществ проникала в атмосферу. Она была настоящим экспертом, особенно если дело касалось ядов растительного происхождения.
Она сразу же поняла, что Фэйерберн выпил яд, как и подозревал Спеллар. Однако ее поразили слабые, но весьма определенные следы энергии редко встречающегося вида папоротника, и Люсинду охватила паника.
Она задержалась на осмотре тела немного дольше, чем это было необходимо, притворяясь, будто анализирует увиденное. На самом же деле ей понадобилось время, чтобы привести в порядок нервы. «Успокойся. Не показывай своих эмоций».
Убедившись, что вполне овладела собой, она выпрямилась и посмотрела на Спеллара.
— Ваши подозрения оправданны, сэр, — сказала она, вложив в свой голос всю весомость профессионализма. — Перед смертью он определенно съел или выпил какой-то яд.
Леди Фэйерберн издала душераздирающий вопль.
— Именно этого я и боялась. Мой обожаемый муж покончил жизнь самоубийством. Как он мог так поступить со мной? — всхлипнула она и упала в обморок.
— Энни! — воскликнула Ханна.
Она бросилась на колени рядом с сестрой и достала миниатюрный флакон, привязанный изящной цепочкой к ее запястью. Открыв пробку, Ханна помахала флаконом перед носом леди Фэйерберн. Нюхательная соль сразу же подействовала — вдова открыла глаза.
Лидо Гамильтона Фэйерберна посуровело.
— Вы хотите сказать, что мой отец совершил самоубийство, мисс Бромли?
Люсинда взглянула на него с сочувствием.
— Я не сказала, что он намеренно выпил яд, сэр. Выяснять, выпил ли он его намеренно или кто-то ему в этом помог, дело полиции.
Ханна вся дрожала от гнева.
— Кто вы такая, чтобы решать, что причиной смерти лорда Фэйерберна было отравление? Ведь вы не врач, мисс Бромли. Вообще-то мы прекрасно знаем, кто вы. Как вы посмели прийти в этот дом и разбрасываться всевозможными обвинениями?
Люсинда почувствовала, что начинает закипать. Подобные выпады всегда были неприятной стороной ее консультаций. Из-за «желтой прессы», в последние годы смаковавшей случаи отравлений, общество было налузгано именно этим способом убийства.
— Я пришла сюда не для того, чтобы выдвигать обвинения, — сказала Люсинда, пытаясь не выдать своего гнева. — Меня попросил высказать свое мнение инспектор Спеллар. Я его высказала. А теперь, с вашего позволения, я уйду.
— Я провожу вас до кареты, мисс Бромли, — вызвался Спеллар.
— Благодарю вас инспектор.
Они вышли из библиотеки и спустились в холл, где нашли дворецкого и домоправительницу. Оба были в явной тревоге. Люсинда этому нисколько не удивилась. В случаях с отравлением первыми, кто подпадал под подозрение, обычно были слуги.
Дворецкий поспешил распахнуть дверь. Люсинда и Спеллар вышли на ступени и оказались перед серой стеной тумана, такого густого, несмотря на дневное время, что нельзя было разглядеть ни небольшой сквер в центре площади, ни дома на противоположной стороне. Кучер Люсинды, увидев ее, оттолкнулся от перил лестницы и открыл дверцу экипажа.
— Я вам не завидую, инспектор Спеллар. Случай сложный, — тихо произнесла Люсинда.
— Значит, вы считаете, что это отравление. Я тоже так думал.
— Боюсь, однако, что это не просто банальный мышьяк. Вы не сможете воспользоваться методом мистера Марша, чтобы доказать свою версию.
— Должен с прискорбием заметить, что мышьяк в последнее время как-то вышел из моды. Особенно с тех пор, как широкая публика узнала о том, что для его обнаружения существует определенный тест.
— Не отчаивайтесь, сэр, это старый и проверенный способ, и он всегда будет популярен, если не из-за его доступности, то по той простой причине, что при длительном и терпеливом применении его симптомы могут быть приписаны почти любому случаю смертельных болезней. Во всяком случае, именно по этой причине французы называют мышьяк «порошком наследства».
— Да, они правы, — состроив гримасу, ответил Спеллар. — Можно лишь удивляться, какое количество пожилых родителей и неудобных супругов поспешили в мир иной именно по этому пути. Но если это не мышьяк, то что же? Я не обнаружил ни запаха горького миндаля, ни каких-либо других признаков цианида.
— Я совершенно уверена, что яд был растительного происхождения. В его основе лежал касторовый боб, который, как вам известно, обладает высокой степенью токсичности.
Спеллар нахмурил лоб:
— Но я считал, что отравление этим бобом вызывает сначала острое и мучительное заболевание. У лорда Фэйерберна, насколько мне известно, отсутствовали какие-либо симптомы опасной болезни.
Тщательно подбирая слова, чтобы сообщить Спеллару правду о данном случае отравления, Люсинда сказала:
— Тот, кто приготовил яд, позаботился о его высокотоксичности и быстродействии. Сердце лорда Фэйерберна остановилось еще до того, как у его тела появился шанс вытолкнуть яд.
— По-моему, мисс Бромли, вы страшно обеспокоены. — Спеллар сдвинул кустистые брови. — Полагаю, что для приготовления такого необычного яда требовалось немалое умение.
На какое-то мгновение в его взгляде промелькнула обычная проницательность, но почти сразу исчезла, сменившись привычным, несколько туповатым, выражением.
— Не просто немалое, а чрезвычайное, — коротко бросила Люсинда. — Такой яд мог приготовить либо ученый, либо талантливый химик.
— Какой-то гений?
— Возможно. — Она вздохнула. — Буду честна, инспектор. Я еще ни разу ни в одном яде не встречала такого сочетания ингредиентов. — И это, подумала она, абсолютная правда.
— Понимаю, — обреченно вздохнул Спеллар. — Скорее всего придется начать с аптек. В этих заведениях всегда подпольно торгуют всякого рода ядами. Какой-нибудь потенциальной вдове ничего не стоит купить там отравляющее вещество. А когда супруг умрет, она всегда может заявить, что это был несчастный случай. Она, видите ли, купила яд, чтобы морить крыс, а муж просто случайно его выпил.