— Да, прочел в утренней газете. Самоубийство, я полагаю.
— Возможно. Но это еще следует уточнить. Один из членов семьи, а именно сын Фэйерберна, обратился в Скотленд-Ярд с просьбой провести расследование.
— Я об этом не слышал.
— По понятным причинам семья хотела бы, чтобы Расследование было негласным.
— Как вы об этом узнали?
— Детектив, который ведет расследование, попросил меня высказать свое мнение. Мне уже приходилось консультировать мистера Спеллара.
— Я знаю Спеллара. Он член общества «Аркейн».
— Вот как? — Она вызывающе улыбнулась. — Также как и я, мистер Джонс.
— Это я тоже знаю. Человек, не принадлежащий к этому обществу, не знает, что мое агентство вообще существует, и уж тем более не знает, как со мной связаться.
Она зарделась.
— Да, конечно. Простите меня. Боюсь, что я иногда излишне осторожна. — Она откашлялась. — У моей семьи неважная репутация. Я уверена, что до вас дошли слухи.
— Я в курсе некоторых сплетен, скажем так.
— Не сомневаюсь. — Она сжала кулаки. — А эти сплетни могут повлиять на ваше решение принять мое предложение?
— Если бы могли, я бы не пришел к вам. Вы же знаете, что общество «Аркейн» не всегда придерживается тех правил, какие приняты в светском обществе. — Он на мгновение умолк. — Это относится и ко мне.
— Понимаю.
— Полагаю, вы слышали сплетни и обо мне?
— Да, мистер Джонс, — тихо подтвердила она. — Это одна из причин, по которой я попросила вас сегодня прийти ко мне. Я слышала, что вас очень интересуют тайны.
— Многие считают, что это моя слабость. Но в свое оправдание я должен сказать, что меня интересуют только очень странные случаи.
— Я, правда, не знаю, можно ли квалифицировать мой случай как странный, но уверяю вас, что считаю его вызывающим крайнее беспокойство.
— Почему бы вам не рассказать обо всем поподробнее?
— Да, разумеется. — Она выпрямилась и расправила плечи. — Как вам, должно быть, известно, я обладаю некоторыми способностями в области ботаники. Помимо всего прочего, я умею распознавать яд. Если это яд растительного происхождения, я, как правило, могу назвать точные составляющие отравляющего вещества.
— Вы пришли к выводу, что лорд Фэйерберн был отравлен?
Она одарила его насмешливой улыбкой:
— Вижу, что вы не задумываясь пришли к верному заключению. Да, лорд Фэйерберн, вне всякого сомнения, выпил какой-то смертельный яд. Единственный вопрос в том, было ли это убийство или лорд сам покончил с жизнью. Честно говоря, я считаю, что инспектору Спеллару будет крайне тяжело доказать, что это было убийство.
— Общеизвестно, что отравление трудно доказать, даже если имеются веские доказательства наличия в организме мышьяка или цианида. Присяжных слишком легко убедить в том, что это был либо несчастный случай или добровольный уход из жизни.
— Знаю. Но если имеются смягчающие обстоятельства… — Она вдруг замолчала.
— Почему вас так заботит исход этого дела, мисс Бромли? Ведь расследование ведет Спеллар, а не вы.
Люсинда глубоко вдохнула, словно собираясь с духом. Она пыталась скрыть напряжение, но Калеб безошибочно определил ее волнение. Ее не просто беспокоил исход расследования смерти лорда Фэйерберна. Она была напугана.
— Когда инспектор Спеллар пригласил меня в дом Фэйербернов осмотреть тело умершего, я убедилась…
— Вы осматривали тело? Она нахмурилась:
— Да, конечно. Как иначе я смогла бы определить возможность отравления?
Калеб был поражен.
— Господи. Я об этом не подумал.
— О чем не подумали?
— Я знал, что Спеллар иногда прибегает к вашей помощи, но не думал, что вам приходится осматривать тело жертвы, чтобы высказать свое мнение.
Она удивленно подняла брови:
— А как иначе я могла бы давать консультации?
— Я просто решил, что Спеллар делится с вами уликами, — признался он. — Например, показывает вам чашку со следами яда или одежду жертвы.
— Ясно. Вы считаете, что то, что я делаю для инспектора Спеллара, неподходящее занятие для леди.
— Я этого не говорил.
— В этом не было необходимости. — Она махнула рукой, будто отметая его попытку оправдаться. — Уверяю вас, что в этом суждении вы не одиноки. Никто, за исключением инспектора Спеллара, не одобряет того, что я делаю. На самом деле я думаю, что и Спеллар не слишком меня одобряет, но он настолько предан своей профессии, что более чем охотно пользуется моей помощью.
— Мисс Бромли…
— Если учесть несколько необычную репутацию моей семьи, я привыкла к неодобрению.
— Черт возьми, мисс Бромли, нечего приписывать мне свои слова. — Прежде чем сообразить, что он делает, Калеб вскочил и оперся обеими ладонями о стол. — Я не собираюсь вас судить. Не скрою, я удивился, узнав, что для консультаций вам необходимо осматривать тела жертв. Но согласитесь, это не совсем обычное занятие для леди.
— Вот как? — Она разжала кулаки. — И кто же, по вашему мнению, ухаживает за теми, кто тяжело болен? Большинство людей умирает дома, а не в больнице, и именно женщины оказываются у постели умирающего.
— Мы говорим о жертвах убийства, а не о тех, кто умирает от естественных причин.
— Вы считаете, что один вид смерти страшнее, чем другой? Если это так, то это означает лишь то, что вас не звали к умирающим. Так называемая естественная смерть может быть гораздо ужаснее — болезненнее и медленнее, — чем скорая смерть от отравления или пули в голове.
— Черт побери, вы втянули меня в бессмысленный разговор. Я здесь не для того, чтобы обсуждать ваши консультации, мисс Бромли. Это вы послали за мной, так что давайте займемся делом.
Она бросила на него холодный взгляд:
— Это вы все начали.
— Ничего подобного, черт побери!
— Вы всегда употребляете такие слова в обществе леди, сэр? Или вам кажется, что вы вольны использовать столь красочные выражения, потому что перед вами сейчас именно я?
— Извините, мисс Бромли. Но должен признаться, Удивлен, что леди, консультирующую полицию по поводу убийств, может шокировать немного грубоватый язык.
— Вы намекаете на то, что я не слишком приличная леди?
Он выпрямился и отошел к окну.
— Такого странного разговора у меня уже давно не было. И к тому же такого бессмысленного. Если вы будете столь любезны и сообщите, зачем вы меня позвали, мы сможем продолжить нашу встречу.
Его слова прервал резкий стук в дверь. Обернувшись, он увидел домоправительницу с подносом. Миссис Шют посмотрела на гостя таким буравящим взглядом, что Калеб понял: она слышала весь его разговор с хозяйкой.