Конечно, у нас есть сильные люди: это и русский солдат, и труженик села, и шахтёр, многие другие – ответственные, верные профессии, призванию. Как правило, немногословные, незаметно творящие историю России.
Трудно сказать, откуда эта способность к скромному героизму у русских людей. Один из примеров – мой земляк, Герой Социалистического Труда Юрий Фёдорович Бугаков. Он руководит сельскохозяйственным предприятием в Сибири, помогает обрести уверенность в будущем сотням поверивших ему людей. Бугакова уважают, ему подчиняются, за ним идут, потому что он наполняет жизнь созидательными смыслами, важнейший из которых – счастье трудиться на родной земле.
Чтобы обрести уверенность, важно понять, кто мы такие. Приняв христианство, русские смогли согласовать его принципы с нашими особенностями. Сумели терпение, аскетизм соотнести с широтой души, с нашей природно-климатической сутью. В православии сложился союз христианских догматов и русского мировосприятия.
Мы не должны упрощать уроки истории. Но не будет нации победителей без связи поколений. Мы обязаны следовать принципу исторической преемственности, а не бросаться с завидным рвением обучать наших детей тому, что такое Хеллоуин. Изучая многообразие мира, обогащаясь достижениями человечества, надо помнить, из чего скроен русский народ, какие зигзаги истории сформировали наши традиции и мировоззрение.
При множестве национальностей, населяющих территорию современной России, мы остаёмся общностью. Русские щедро делятся возможностями с другими народами, это наш российский феномен. Во многом он сформировался вследствие победы, одержанной осенью 1612 года.
Александр Карелин
Фотоглас № 44
Фотоглас № 44
Фотоглас / События и мнения
Не учите нас толерантности!
Не учите нас толерантности!
Политика / Новейшая история / К 100-летию Октября
Замостьянов Арсений
Интернационализм был основой советского образа жизни. Кадр из фильма «Цирк» (1936 г.)
Теги: политкорректность , общество , негр , политика , толерантность
Зачем отказываться от политического капитала СССР?
Пришли вести о новом веянии: слово «негр» отныне и в России предлагается считать непристойным. Предлагается заменять его на «чёрный» или «африканец». Вроде бы здесь просматривается доброе намерение: не обижать людей за врождённые качества – дело чести и воспитания. Но в русском языке слово «негр» звучит без негативных оттенков, а неологизм «афророссиянин» воспринимается только иронически. То есть нововведения приведут к противоположному результату. Такая «политкорректность» вызывает изжогу.
А ведь это не только языковой вопрос, но и политический. Когда-то мы по части борьбы за права угнетённых народов и рас были «впереди планеты всей». Об Октябрьской революции в последнее время принято рассуждать с высокомерием. В этом едины либералы и националисты, космополиты и патриоты. У каждого – свои соблазны, но от залпа «Авроры» уши затыкают почти все и свою генеалогию ведут от аристократов и кулаков – хотя тридцать лет назад гордились предками-политкаторжанами или красными партизанами… Наша элита слишком безоглядно сдала в архив советскую идеологию. Недавние комсомольские активисты и преподаватели научного коммунизма убедили себя, что «учение Ленина» опровергнуто, что оно обесценилось, как прошлогодний снег. Поторопились вычеркнуть всё советское из повестки дня, даже из запасников души. Но именно революция открыла для нас возможности нового мира. Она была жестоким, но умелым учителем. Отматывать кинопленку назад, отменяя целую эпоху – опасное предприятие. Если мы забываем о завоеваниях революции – значит, скорее всего, нам суждено снова испытать на себе мытарства, которые были издержками этих достижений… Кто забывает уроки, тому предстоит повторение пройденного. С розгами.
Интеллигенция гнушается родством с Октябрём. О революции вспоминают если не с ненавистью, то со стыдливостью. Вот, мол, было такое помрачение умов. Самая удобная версия известна: прилетели какие-то инопланетяне, нагрянули бесы – и заварили кашу. Главное – не признавать, что в советской истории – наши корни. Что попытка жить не под властью дельцов и феодалов – это не ересь, а черновой прообраз будущего. Вместо осмысления – солженицынские проклятия или страусиный манёвр головой в песок. 25 лет назад Россия отказалась от политического капитала Октябрьской революции. От наших достижений по части «освобождённого труда», равноправия, дружбы народов, народного просвещения… Мы слышим о «подсоветской оккупации», о «большевистском иге». Столь затейливый поворот совестливой мысли выгоден тем, кому выгодно обнуление нашей государственности, распад и дипломатическое унижение. Ведь высокий международный статус нашей страны до сих пор обеспечивается главным образом отзвуками давних побед и советской дипломатической прытью. Когда-то мы были конкурентоспособными и провозглашали свою правду для всего мира… Влиятельных адвокатов у Октября не будет: юристы не работают бесплатно, а хозяевам жизни выгодно, чтобы «советчину» боялись и ненавидели. Чтобы видели в революции только трагедию, причём бессмысленную.
Самое печальное, что нам всё равно придётся осваиваться в «новом мире», который развивается во многом именно по намёткам Октября. В том числе и на негритянском направлении. Много лет именно наша страна была лидером по части прометеевской веры в человека. Именно за это на памятном слёте евангелистов Рональд Рейган назвал серпасто-молоткастую сверхдержаву империей зла. Потом те, кому это материально выгодно, постарались спровоцировать всеобщее разочарование в этой вере. И во многом мы впали в сладчайшие предрассудки образца примерно XV века. Но советская оснастка в нашенских амбарах всё-таки осталась, и не Западу учить нас толерантности. Уж мы по этой части – маэстро! Нужно только вспомнить кое-какие навыки, отказаться от слепого заимствования и сформировать систему ограничений, которая отвечает нашим интересам. А мы всё отбрасываем «крамольные революционные» традиции.
Об интернационализме в СССР вспоминали не только на симпозиумах и в отчётах по грантам. Он был основой советского образа жизни. Да, механизм часто давал сбои. Но в Америке в те годы не раз полиция забрасывала бомбами негритянские кварталы – и это не пропагандистская байка. По-русски слово «негр» звучало сочувственно, его произносили с симпатией, а иногда и с восторгом. Про Поля Робсона так и писали – выдающийся борец за права негров. И такое определение Робсона не обижало, он был другом Советского Союза. А Сергей Михалков то и дело декламировал стихотворение-быль о случае в театре, когда на спектакле «Хижина дяди Тома» московская девочка вышла из зала и…
«Кто купит негра? Кто богат?» –
Плантатор набивает цену,
И гневно зрители глядят
Из темноты на эту сцену.
«Кто больше?.. Раз!.. Кто больше?.. Два!»
И вдруг из зрительного зала,
Шепча какие-то слова,
На сцену девочка вбежала.
Все расступились перед ней.
Чуть не упал актёр со стула,
Когда девчушка пять рублей
Ему, волнуясь, протянула.
И воцарилась тишина,
Согретая дыханьем зала.
И вся Советская страна
За этой девочкой стояла…
И это не выдумка, не пропаганда. Как и кинофильм «Цирк», когда в апофеозе весь советский народ поёт колыбельную песню чернокожему мальчику. Картина, немыслимая в Штатах в те годы. Представьте себе такой сюжет в гитлеровской Германии! А ведь сталинский режим приравнивают к Третьему рейху. На Западе это стало хорошим тоном. За такими декларациями следует ущемление в правах, а мы даже не пытаемся показать, что первыми на государственном уровне боролись против расизма.
А разве не начинался наш лучший в мире кукольный театр спектаклем «Джим и Доллар» про негритёнка? И наконец, разве не наша страна помогала африканским государствам освободиться от колониальной зависимости? А почему герой повести Виля Липатова, комсомолец Столетов коллекционировал фотографии стариков-негров – неужто из презрения к ним? А ёлочные игрушки – негритята? Неужто на них поглядывали с колонизаторским высокомерием? В конце концов, за какие ценности товарищ Хрущёв размахивал ботинком в ООН?
Да, сегодня мы превратились в страну, в которой на футбольных стадионах молодые ребята ухают, намекая на расовую неполноценность чернокожих атлетов. Но эти ухающие подростки – результат уже антисоветского воспитания, самого духовного, самого вариативного в мире. Вполне предсказуемый результат.