Читать интересную книгу Три недели страха - Си Бокс

Мелисса побледнела, переводя взгляд с меня на Энджелину.

— Она сказала, что отец хочет забрать ее.

— Забрать? — Мелисса повысила голос. — Он ни разу ее не видел!

Я встретил Мелиссу тринадцать лет назад, когда мы оба были студентами университета штата Монтана. Она была худощавой черноглазой брюнеткой — привлекательной, умной, спортивной, самоуверенной, с высокими скулами и полными губами, выдающими все ее мысли. Я увлекся ею сразу. Я ощущал, когда она входит в переполненную комнату, еще не увидев ее. Но тогда у Мелиссы была длительная связь с футбольной звездой курса. Они были необычайно красивой парой, и я ненавидел его всей душой. Я чахнул по Мелиссе — мысль о ней будила меня по ночам. Когда стало известно об их разрыве, я сказал моему другу Коуди, что собираюсь жениться на ней. Он посоветовал мне выбросить это из головы, пойти напиться и лечь спать. Вместо этого я стал ухаживать за Мелиссой. Она считала меня надежным и забавным. К своему удовольствию, я обнаружил, что способен рассмешить ее. Все, что я хотел и хочу спустя все эти годы, — сделать Мелиссу счастливой. Когда через три года мы поженились, она заявила, что хочет детей. Это было следующим логичным и легким шагом. Вернее, мы так думали.

Теперешнее выражение ее лица сокрушило меня и вызвало желание кого-нибудь избить.

Я подошел и взял на руки Энджелину, которая радостно запищала. До того, как эта малышка вошла в нашу жизнь, я не знал, насколько сильно способен любить. Она была очаровательной — темноволосой и румяной, с большими и широко открытыми, как будто постоянно удивленными, глазами. Когда Энджелина просыпалась и поднимала головку с подушки, волосики у нее торчали в разные стороны. У нее было четыре жемчужных зуба — два сверху и два снизу. Но самым лучшим был ее смех, начинающийся глубоко в животе и постепенно охватывающий все тело. Смех был заразительный — мы начинали смеяться тоже, и тогда Энджелина хохотала еще сильнее, пока не изнемогала. Мы даже обращались к нашему педиатру, но он только рукой махнул. Недавно Энджелина научилась говорить «па» и «ма». На меня она смотрела, как на самое огромное и сильное существо на планете, пробуждая желание защитить ее от всего и всех. В ее глазах я был богом, который не мог бы совершить ничего неправильного. Я не хотел ее разочаровывать, но чувствовал, что, принеся эти новости, сделал это.

Я подумал, что неправильно понял адрес или название заведения, так как, когда мы вошли, я не мог найти Джули Перала ни за одним из столиков и ни в одной кабинке. Я уже достал телефон, чтобы позвонить ей, когда увидел ее машущей рукой из отдельного кабинета сзади, предназначенного для встреч и вечеринок.

Джули Перала была широколицей и широкобедрой, с мягким взглядом и утешительной профессиональной улыбкой. В ней было нечто одновременно сострадательное и прагматичное, и нам она понравилась сразу, когда мы впервые встретились с ней так много месяцев назад. Она проявила сочувствие к нашей ситуации и рассказала куда больше о «размещении», чем те, с кем мы общались в других агентствах. Ничего не делало ее счастливее, сказала она нам, чем размещение, где удовлетворены все три стороны — биологическая мать, приемные родители и ребенок. Она вызывала доверие. Я также подметил в ней грубоватое чувство юмора и подумал, что она могла бы здорово разгуляться после нескольких порций выпивки.

— Кофе? — спросила Джули. — Я уже позавтракала.

— Нет, спасибо, — ответил я.

Мелисса прижимала к себе Энджелину и смотрела на Джули Перала так, как, я надеялся, никогда не будет смотреть на меня.

— Я знакома с администратором, — сказала Джули, отвечая на вопрос, который я собирался задать, — и знала, что смогу получить этот отдельный кабинет. Пожалуйста, закройте дверь.

Я повиновался и сел, пока она наливала кофе из термоса.

— Я очень рискую, встречаясь с вами, — продолжала Джули. — В агентстве убьют меня, если узнают. Нам советовали контактировать теперь только через адвокатов.

— Но? — подбодрил я ее.

— Но мне очень нравитесь вы и Мелисса. Вы хорошие, нормальные люди. Я знаю, как вы любите Энджелину. Поэтому я чувствовала себя обязанной поговорить откровенно.

— Я это ценю.

Мелисса продолжала сердито глазеть на нее.

— Если я окажусь виноватой, то буду очень огорчена, — сказала Джули. — Я надеялась, что мы сможем побеседовать накоротке, без адвокатов — по крайней мере, сейчас.

— Выкладывайте, — предложил я.

Ей понадобилась минута, чтобы подыскать слова.

— Не могу выразить, как скверно я себя чувствую в связи с возникшей ситуацией. Это никогда не должно было случиться с такой приятной парой, как вы.

— Согласен.

— Нам незачем утаивать от вас, что судья Джон Морленд связался с нами три месяца назад, — продолжала она. — Мы надеялись, что сможем уладить это, не беспокоя вас.

— Кто такой судья Морленд? — спросил я. — Биологический отец?

— Нет-нет. Биологический отец — его сын Гэрретт. Он учится в старшем классе высшей школы Черри-Крик. Ему восемнадцать.

— Невероятно, — промолвил я.

Джули пожала плечами:

— Согласна. Но если бы мы смогли уладить это друг с другом, то не были бы сейчас здесь. Не возникло бы никакой проблемы.

— Девяносто девять процентов, — сказал я. — Помните, вы назвали эту цифру, когда я спросил вас, подпишет ли биологический отец отказ от родительских прав?

Ее лицо омрачилось.

— Помню. И это правда. За свою жизнь я участвовала в почти тысяче размещений, и такое случается впервые. Мы просто не предполагали, что это возможно.

— Разве вы не говорили, что пытались найти биологического отца? — сердито спросила Мелисса. — И что он согласился подписать отказ?

Джули кивнула.

— Что же произошло?

— Мы отыскали его в Нидерландах, где он был на каникулах с матерью. Кажется, он гостил у родственников матери. С ним говорила моя сотрудница. Она объяснила ему ситуацию и позже рассказала, что он был удивлен. Он согласился подписать отказ и дал нам номер факса, по которому его можно найти. Мы отправили бумаги.

— Но он не подписал их, — сказал я.

— Мы упустили мяч. Женщина, которая контактировала с ним, ушла из агентства. Если бы кто-нибудь из нас мог предположить, что он откажется подписать, мы бы держали вас в курсе дела. Но насколько мы знали, он не жаждал быть родителем. Конечно, мы его не принуждали. Решить должен был он сам.

Мой гнев дошел до такой точки, что пришлось отвернуться.

— Юридически мы выполнили все необходимое, — почти виновато сказала Джули. — Мы поместили для него объявления и сделали все, что требовалось. Отсутствие подписанных бумаг не является необычным, так как судья по семейным делам всегда выписывает документы приемным родителям в таких случаях. В конце концов, мы не можем допустить, чтобы отсутствие биологического отца задерживало размещение.

— А вы контактировали с отцом Гэрретта? — спросил я. — Не поэтому ли он вмешался?

— Обычно мы не входим в контакт с родителями биологического отца. Это считается принуждением.

— Но вы знали о Джоне Морленде?

— Нет.

— Интересно, что не знала и мать Гэрретта, которая была с ним в Европе, когда ваше агентство его отыскало. Как она могла не знать?

Джули пожала плечами:

— Для меня это не имеет смысла, как и многое в этой ситуации. Может быть, она знала, но не хотела говорить мужу.

— Значит, судья Морленд появился на сцене, когда Гэрретт рассказал ему?

— Насколько я знаю, да.

— И тогда адвокаты Морленда связались с агентством.

Она посмотрела в пол.

— Да. Письмо от них пришло менее чем через десять дней после объявления. Если бы они подождали еще две недели, семейный суд гарантировал бы вам усыновление. Но время для вас неудачное.

— Похоже на то, — саркастически заметил я.

— Если вы и Мелисса решите не оспаривать права Морленда, наше агентство сделает все, что в наших силах, чтобы выправить для вас ситуацию.

— Что вы имеете в виду? — спросила Мелисса.

Джули вздохнула и посмотрела на нее:

— Я участвовала во встречах с нашим начальством и нашими адвокатами. Я знаю, что мы бы немедленно вернули все гонорары и бесплатно организовали новое размещение. Вы бы оказались во главе приоритетного списка на нового ребенка. Мы бы выплатили вам с Мелиссой большую компенсацию и принесли извинения. Все это в том случае, если сможем обойтись без суда и прессы. Думаю, вы согласитесь со мной, что последнее, чего хотели бы все, — это лишить детей шансов на будущее размещение в любящие семьи, которых такая ситуация может отпугнуть от усыновления.

— Это исключено, — сказала Мелисса скорее самой себе, чем Джули.

— Почему бы вашим адвокатам не связаться с нашими насчет этих встреч? — предложил я.