3. Помимо активного использования в конкурентной и политической борьбе, налоговые преступления являются центром, сосредоточением различных интересов. Во-первых, конечно же, фискальных. То, сколько могут приносить бюджету доначисления от выявленных фактов уклонения от уплаты налогов, не сопоставимо с суммами, поступающими по результатам расследования всех иных экономических преступлений. Первые в несколько раз больше. Во-вторых, это как внутриполитический, так и внешнеполитический интерес: регулировка со стороны власти условий игры на предпринимательском поле и демонстрация мировому сообществу позитивного инвестиционного климата, частью которого является благоприятная налоговая и разумная уголовная политика. В-третьих, возможность в любой момент показать любому, кто в доме хозяин, когда речь пойдет об угрожающей криминализации сферы налогообложения или серьезном форс-мажоре экономико-финансового характера.
Нормальное и устойчивое состояние защищенности налоговой системы страны может быть обеспечено в том числе и балансом всех вышеперечисленных интересов: без шараханий ни в сторону превращения расследования налоговых преступлений в пустую формальность, дань непонятной традиции, ни в сторону закручивания гаек и всего остального, что закручивается.
4. Привлечение лица к уголовной ответственности за совершение налогового преступления невозможно без документального подтверждения данного факта. Помимо основного доказательственного набора в виде надлежащего лица, самого факта совершения преступления, экспертных заключений и свидетельских показаний, в основу обвинения должен быть положен подготовленный соответствующим специалистом документ, из которого со ссылками на нарушенные нормы налогового законодательства следовало бы заключение о том, на какую сумму и от уплаты каких налогов с физического или юридического лица произошло уклонение. Наличие такого документа является обязательным условием, основой расследования налогового преступления. Без него уголовное дело будет лишь набором справок, протоколов допросов, копий документов.
5. Налоговое преступление в современном УК РФ раскрывается через термин «уклонение», который, согласно толковому словарю С. И. Ожегова, означает отклонение в сторону, чтобы избежать чего-нибудь, а также устранение, отказ от чего-нибудь.
Он не является уникальным для уголовного права и используется в конструкциях других статей УК РФ, например: уклонение от отбывания ограничения свободы, лишения свободы (ст. 314 УК РФ), уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы (ст. 328 УК РФ) и др.
Применительно к налогам данный термин, с нашей точки зрения, является вполне уместным, хотя и не охватывающим все многообразие потенциальных криминальных ситуаций в сфере налогообложения, поэтому в современной редакции УК РФ используются также термины «неисполнение» и «сокрытие».
Рассматривая далее специфику налоговых преступлений, отметим, что в настоящее время проглядываются в целом два основных подхода к налоговым преступлениям. В странах с сильной, оснащенной, профессиональной и мало подверженной коррупции налоговой службой и стабильным налоговым законодательством налоговые преступления пресекаются на их предкриминальном фоне – на стадии налогового правонарушения. Здесь же возмещается и причиненный ущерб, а также штрафные санкции и пени. Лишь в единичных случаях, когда по тем или иным причинам игнорируется возможность завершить все в рамках административных процедур или есть явный криминал, налоговое расследование перерастает в уголовное.
Напротив, в странах с постоянно меняющимся налоговым законодательством, периодически реформируемой налоговой службой, в которой наблюдается постоянная смена работников, и высоким коррупционным индексом, прослеживается тенденция криминализации налоговых правонарушений, воздействия на налогоплательщиков методами уголовного закона, а не налоговых процедур.
Действительно, здесь явно прослеживается прямая зависимость одного от другого: устоявшейся налоговой системы, сильной и неподкупной налоговой службы и уровня налоговой дисциплины, способности государства получать неуплаченные налоги, экономя средства уголовной репрессии.
Думается, что настало время затронуть и некоторые накопившиеся дискуссионные и проблемные вопросы в сфере изучения налоговой преступности.
1. Как один из способов попытаться сказать новое слово в правовой науке достаточно часто в последнее время используется метод обобщения всего того, что было проанализировано ранее в различных по юридической природе областях, но объединенных при этом одним предметом исследования. В нашем случае это касается попыток слить в одну теорию все, что связано с налоговыми правонарушениями (административные правонарушения в области финансов, налогов и сборов, собственно сами налоговые правонарушения и налоговые преступления).
С нашей точки зрения, тенденция если не опасная, то не имеющая под собой достаточно веских оснований и разумной аргументации уж точно. Об этом можно было бы говорить, если бы административные, налоговые и уголовные составы совпадали бы по конструкциям, но различались бы по размеру причиненного ущерба. Однако в перечисленных трех отраслях права диспозиции и санкции сконструированы строго в соответствии с традициями трех разных кодексов.
К тому же на сегодня мы имеем такие разновидности государственной политики, как налоговая политика и уголовная политика, которые существуют отдельно друг от друга, пересекаясь лишь тогда, когда идет речь об установлении уголовной ответственности за противоправные деяния в сфере налогообложения. К тому же все, что связано со сферой налогообложения, отличается повышенной волатильностью: завтра не только могут измениться сами диспозиции и санкции, но и какой-то из кодексов – потерять налоговые составы. И куда тогда деваться с теорией единого налогового проступка?
2. Еще один вопрос, который постоянно обсуждается, когда речь заходит о налоговых преступлениях. Должна ли наступать уголовная ответственность, если лицо погасило суммы налоговой задолженности, штрафные санкции и пени, или в таком случае можно ограничиться только материальным наказанием? Есть те, кто считает, что независимо от того, возмещен ущерб или нет, преступление было совершено, и лицо должно понести за него наказание, а добровольное возмещение ущерба может являться лишь смягчающим обстоятельством. Есть также и те, кто считает, что государство должно ограничиться только фактом получения недостающих сумм налогов и штрафных санкций.
Обе точки зрения имеют право на жизнь. Все зависит от того, какая цель преследуется, что на данном конкретном этапе государство желает получить: мощную профилактику налоговой преступности, замешенную на неотвратимости наказания с высоким возмещением причиненного ущерба, или голый фискальный интерес, но окрашенный в либеральные тона. К тому же действительно стоит подумать, нужно ли пытаться поместить под пресс уголовного закона тех, кто впервые уклонился от уплаты налогов и добровольно возместил государству ему причитающееся. Хотя в данном случае термин «добровольное возмещение» можно применять условно, так как сложно говорить о какой-либо иной разумной альтернативе, кроме как заплатить в бюджет, когда речь идет о возможной перспективе реального лишения свободы. В любом случае, налоговое законодательство – вещь для обывателя не самая простая, да и пока наша налоговая служба по части приветливости и готовности давать разъяснения – не образец для подражания, можно говорить о возможности исправления в первый раз налоговых недоразумений в крупном и особо крупном размере без уголовно-процессуальной терапии.
3. С 1 января 2011 г. к подследственности Следственного Комитета Российской Федерации отнесено расследование уголовных дел о налоговых преступлениях, предусмотренных ст. 198–199.2 УК РФ.
Специалисты отмечают: «Новые нормы позволят сконцентрировать налоговые дела в СКР, разделят оперативные действия (останутся у МВД) и следствие, что сделает практически невозможным заказные дела. При этом число налоговых дел снизится, так как СКР не станет заниматься мелочевкой, но бюджет недополучит налогов»1.
Насчет недополучения налогов автор статьи абсолютно прав. Что касается невозможности возбуждать заказные дела, то данный тезис представляется весьма спорным, не подкрепленным разумной аргументацией. Разрыв оперативной и следственной составляющих не станет препятствием для тех, кто захочет использовать возможности уголовного преследования за налоговые преступления в своих интересах, а лишь приведет к тому, что те немногие оставшиеся налоговые преступники смогут избежать неблагоприятных для себя последствий.