— Мисс Фонтанна, мы умрем? — спросила прелестная — только внешне — Энни, прервав ее внутренний монолог.
— Скорее всего. — «Ну, честно говоря, это не всегда самая лучшая стратегия», — подумала она, вздрогнув, когда какофония стенаний и рыданий возобновилась. — Девочки. Девочки! — закричала она, чтобы ее услышали сквозь их галдеж. — А ну-ка прекратили нытье! Вы должны радоваться, ну вроде как. По-моему, мы отправляемся в рай. Как я слышала — это не такое уж и плохое место.
Даже если это происходило с почти еще детьми, особенно с ее подопечными, но такова оказалась воля Бога — «который на самом деле не должен подпускать паникующих мужиков к вождению автобусов».
«Упс. И опять-таки, сейчас, пожалуй, не самое подходящее время подвергнуть сомнению Его план. С чего это я пытаюсь разозлить Его?»
Перейдя на песню, она быстро довела своих девочек до радостного безумия, так как единственная религиозная песня, которая пришла ей на ум, была рождественской, но, по крайней мере, в ней был хоть какой-то церковный подтекст. Хотя, кого заботят слова, когда сладкие голосочки ее учениц были столь прекрасны и издавали столь восторженные и полные энтузиазма звуки, которые, несомненно, умаслили бы даже самых сварливых из божеств. Их ангельские голоса поочередно замолкали в тишину, когда автобус затрясло. Свет внезапно исчез, и от глубокого грохота автобус вокруг них завибрировал — «нельзя сказать, что это обнадеживает, но все же это лучше, чем разбиться насмерть. Надеюсь».
Луиза отвернулась от этих вопрошающих лиц и выглянула в лобовое стекло и, прищурившись, вглядывалась в темноту. Сначала она не видела ничего. Дрожа от неуверенности, она прикусила губу. Хотя ее подопечные, наверное, и заслужили свое место на небесах, благодаря тому, что они несовершеннолетние — просто ангелами они явно не были, — ей же еще предстояло сделать совсем крошечном покаяние.
«Пойдя во второй класс, я пнула Лукаса по яйцам за то, что он назвал меня своей девушкой. С этого момента список прегрешений только рос».
Но неужели ее мнение как учительницы — плохо оплачиваемой и недооцененной — для этих сироток хоть что-то значит? «Пусть даже зачастую я сравниваю их с дьяволятами».
Она вздохнула с облегчением, когда появился и приблизился слабый свет, и этот покачивающийся фонарь наверняка в руках держал Питер, чтобы провести их через Врата рая. Или его звали Полом? Она вечно путалась в их именах.
Впрочем, она никогда не думала, что Питер / Пол будет выглядеть зеленокожим гоблином с острыми клыками и ярко-красными глазами. Похожим на того, которого она увидела на дороге прямо перед тем, как они резко свернули. Но уродливее. «Ой-ой, наверное, Всемогущий слышал кое-что из ее грешных мыслей».
«О, нет… неужели мы оказались в аду? Это было бы кошмаром».
Однако, как выяснилось впоследствии, Бог не имел никакого отношения к тому, что произошло дальше.
Глава 2
— Псст.
Рывок за рукав заставил его повернуться, чтобы посмотреть, кто хочет с ним поговорить. Никого рядом не заметив, он собрался уже повернуться, чтобы заказать еще одну порцию выпивки, когда рывок пожестче наряду с раздраженным «Я здесь, внизу» заставил его посмотреть вниз.
Бракс бросил оценивающий взгляд на инопланетянку, пытавшуюся привлечь его внимание. Самка с покрытой бородавками кожей едва дотягивала до его талии, а ее красные глаза в действительности не придавали ей большой привлекательности, но, возможно, его захмелевший лучший друг не возражал бы против ее отнюдь не звездной внешности.
— Эй, Ксарн. — Он похлопал своего приятеля по плечу.
Ксарн резко развернулся от барной стойки, в каждой руке держа по горячительному.
— Чего тебе?
— Тут самка, которая нуждается в твоих услугах.
— Серьезно? Которая? — ухмыляясь острыми зубами, он принялся смотреть по сторонам, приглядываясь к окружающим их самкам, но не тем.
Бракс схватил его за голову и нагнул ее вниз. Ксарн заморгал глазами, прежде чем стряхнул с головы его руки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Она коротышка.
— Какой ты недальновидный, — усмехнувшись, ответил Бракс на его слабую шутку. — Думай не об этом, а о том, что рост у нее в самый раз, чтобы достать до члена.
Понимание озарилось в глазах Ксарна, и он присмотрелся к зеленой инопланетянке расчетливым взглядом. Затем он покачал головой.
— Еще недостаточно сильно напился, чтобы забить на то, что у нее острые как бритва клыки.
Пожав плечами, Бракс обратился к самке.
— Извини, но тебе придется подождать. Может, если вернешься попозже, после того, как он выпьет еще пару кружек Квергонского эля, он будет в куда большем настроении.
Получив отказ, черты ее лица осунулись, а ноздри — все три — раздулись.
— Я не ищу сексуальных приключений. Вы Бракс и Ксарн, не так ли? Величайшие наемники этой Галактики, раз уж кузены Ксарна, Трен и Джаро, ушли в отставку, да?
— Мы всегда были лучшими, — ответил Ксарн, резко оборачиваясь. Он тут же пренебрег своим элем, чтобы ответить на это ехидное замечание. — Мои окаянные кузены просто лучше знали, как играть на средства массовой информации.
— Как скажете. Мне все равно. У меня для вас работа.
— На самом деле мы сейчас в ней не особо нуждаемся, — ответил Бракс. — Мы только что провернули пару неплохих ограблений, я имею в виду рейсов по приобретению товаров, так что с кредитами на данный момент у нас все в порядке. Как бы то ни было, мы благодарим тебя за то, что вспомнила о нас.
— Но там сокровища.
— Не…
— Эй, брат по мечу, давай не будем спешить. — Ксарн подчеркнуто положил руку на плечо Бракса. — Расскажи поподробнее об этом сокровище.
— Оно практически бесценно. И запрещенное, поэтому-то оно и представляет такую ценность.
— Насколько запрещенное? Черный рынок — это заноза в моей фиолетовой заднице. Никогда не знаешь, где эта черная дыра тебя выплюнет. И я отказываюсь снова туда возвращаться. Там заправляют треклятые разбойники.
Скрежет ее зубов пересилил даже рев живой музыки.
— Тогда забудьте о сокровищах. Я вам заплачу. Заплачу, удвоив ваш обычный гонорар.
Заинтересовавшись, Бракс спросил:
— Чтобы сделать что?
— Чтобы убить весь экипаж корабля, но в первую очередь его капитана.
— За что?
— За то, что он подлый ублюдок.
— Ты его жена? — полюбопытствовал Ксарн.
— Нет.
— Его любовница?
— Нет.
— Тогда с чего бы его убивать?
Она скорчила лицо, обнажив желтые зубы, оканчивающиеся зазубренными остриями.
— Потому что он сжульничал, играя со мной в карты, но никто не смеет со мной мухлевать и остаться безнаказанным.
— Сколько ты потеряла?
— Десять кредитов.
Брови Бракса наверняка врезались в потолок.
— Десять кредитов? Это ж не причина кого-то убивать. Стащи его сапоги и продай их. Привяжи его руками и ногами к бочке и в публичном месте отшлепай, но ты же в курсе, что наш обычный гонорар намного, намного больше, чем эти десять кредитов, которые ты потеряла?
Ее глаза прищурились от гнева, что сделало ее уродливее, чем раньше, что он счел невозможным.
— Трусы позорные. Тогда я найду кого-нибудь другого, кто это сделает. — Она тяжелым шагом пошла прочь, но ее эффектный уход был испорчен, когда инопланетянин намного выше ее ростом впечатал ее в официанта, а тот пролил на нее свой поднос с выпивкой. Бракс уже повернулся к бару, когда она прокричала, что убьет их обоих за их дерзость.
— Сумасшедшая штучка, правда? — пробормотал Бракс.
— Ага, будто бы мы взялись за убийства по такому жалкому оправданию. Мы в не таком в отчаянном положении, чтоб браться за такую работу. — Ксарн хлопнул ладонью себя по губам, но слишком поздно.
Бракс все равно врезал ему.
— Дубина. Лучше надейся, что это пустоголовое существо, считавшее себя богом, не услышало тебя.
— Мне кажется, что этот малый, Мерфи, перебрался в другую Галактику, — ответил Ксарн не совсем уверенным тоном, оглядывая задымленное помещение.