Зачем Красильникову чужая жена и сын? С его внешностью и деньгами он может получить любую модель.
Я тоже не страшненькая. У меня стройная фигура, теперь особенно. Милое, по словам многих, лицо. С лоском сейчас дело обстоит туго, это да. Да и огня в глазах скорее всего не наблюдается. Зачем бизнесмену уставшая молодая мама?!
Выходим из подъезда. Иван захватывает коляску, но я этому уже не рада. У дороги возле дома стоит большой автомобиль. Не черный, а темно-бордовый. Красивый, если честно. Но для меня это значения не имеет. У авто толстенький мужчина средних лет.
— Здравствуйте, меня зовут Николай. Сзади есть автолюлька.
Он производит впечатление доброго человека. Может, упрошу его поехать к маме? Бредово, но я цепляюсь за каждую соломинку. Иван тем временем с энтузиазмом укладывает наши вещи в багажник авто.
Когда муж отходит я тут же собираюсь воплотить свой план. Подхожу к Николаю, мысленно выбираю самые проникновенные слова. Но первые же буквы моей речи тонут в звуке открывающейся двери машины. И мне остается только вскрикнуть.
Это он — Мирон Красильников. Наш покупатель. Кажется, он стал еще выше. Но что спортивнее, это точно. Наверное, свою серую рубашку с коротким воротничком он шил на такие плечи на заказ. Поверх небрежно надета черная кофта, но смотрится она на нем как изысканный смокинг. На крепких бедрах темные джинсы.
Зачем я разглядываю его с головы до ног? Наверное, пытаюсь хоть что-то понять…
— Спокойно. Лада. Сейчас мы поедем домой.
Я все еще прижимаю к себе сына, смотрю на Мирона в упор.
— Вы с Иваном рехнулись? Что значит, ты купил меня у него?!
В другой момент я бы не рискнула говорить с Красильниковым в таком тоне. Но сейчас мне нечего терять.
— Поговорим обо всем не здесь, — Мирон не теряет спокойствия, — тебе нужно заботиться о ребенке. Едем.
Он не трогает меня, в отличие от мужа, только выжидающе смотрит. По его взгляду я понимаю — это не розыгрыш, и он отсюда не уедет. На нас с маленьким налетает вихрь промозглого ветра — весна уже наступила, но сегодня не теплый день. Я, кажется, еле удерживаюсь на ногах.
— Садись в авто. Лада, — повторяет Мирон, — не дури.
И это он мне говорит?! Тяжело вздыхаю.
— Мирон, зачем тебе всё это?..
Все же мы с Матюшкой оказываемся в теплом салоне. Помогает мне Николай, друг мужа ко мне и малышу не притрагивается. В дороге в основном висит тишина, только Мирон и водитель коротко переговариваются. Я тоже молчу, меня от усталости начинает укачивать. Веки становятся такими тяжелыми, что сами собой закрываются.
И кажется, только я смыкаю глаза, надо мной раздается насыщенный голос.
— Лада, просыпайся.
В последнее время я часто пробуждаюсь от этой фразы. Но сейчас она не раздраженно-визгливая от Ивана. Мужчина возле меня говорит совершенно спокойно. А вот у меня внутри поднимается паника, только вспоминаю подробности недавних часов. Делаю глубокий вдох.
— Тебе плохо? — в тоне Мирона появляется тревога.
Выдыхаю я уже злобно.
— А ты как думаешь?
Ответа я не получаю.
— Николай унес твой чемодан и коляску. Давай, помогу с ребенком.
— Нет!
Игнорирую я и протянутую руку, выбираюсь из авто. Мирон тоже не трогает меня, но и далеко не отходит. Беру малыша, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Еще не хватало мне с ним споткнуться и упасть. Озираюсь по сторонам — я даже не знаю, где мы! Похоже на какой-то подземный гараж.
— Это мой особняк, — Мирон отвечает на мои мысли, — идем в жилые комнаты.
Он шагает вперед, мне остается двинуться следом. Красильников такой же крупный, как мой супруг, но не растерял мужской грации. Он напоминает крупного хищника семейства кошачьих. Хм… А я самой себе — напуганную мышь.
Уже скоро мы приходим в большую комнату. Она изогнута каплей — тут и прихожая, и гостиная, и обеденная зона. Я осматриваюсь только чтобы понять, нет ли здесь каких-то людей. Но вокруг пусто.
— Спальни наверху, — сообщает Красильников, — займись ребенком, а потом поговорим.
Я морщусь.
— Не надо мне диктовать, что делать с моим ребенком. Объясни всё. И… отпусти.
Породистое лицо бизнесмена теряет невозмутимое выражение.
— Куда? Куда отпустить тебя, Лада? К мужу, которого бы я назвал коротким словом…? — Мирон ругается. — Или к старым больным родителям, которым он не даст покоя? А может быть, к старшему брату, на котором трое детей и две ипотеки?
Я опускаю глаза. Как в юности Мирон многое подмечает и говорит в лоб.
— Зачем ты меня… купил? — мне пора вспомнить, что я не та девочка, которая подсматривала за друзьями брата. — Ивану стал не нужен чужой ребенок. А зачем это надо тебе?
Его без того плоские губы еще сильнее напрягаются. Он будто колеблется, но все же прямая натура побеждает. Этот человек не станет молчать.
— Я не против детей в принципе. Но это сейчас и не имеет значения. Матвей не чужой для меня. Это мой сын.
Чувствую звон в ушах.
— Что?!
— Я стал вашим донором, Лада. А теперь собираюсь стать отцом для Матвея. Ты тоже не будешь ни в чем нуждаться.
— Зачем вы придумали это?! — не могу поверить.
Глава 2
Мирон качает головой.
— У меня на руках тест ДНК, сделанный с помощью Ивана. А все подробности так просто не расскажешь. Иди, займись малышом.
Матвей как будто в поддержку отца заходится криком.
Я бы ни за что не уступила, но ребенка надо покормить, переодеть. В конце концов, я не в доме какого-то бандита. Мирона я знаю уже очень давно. Но все равно тяжело. Я еле делаю вдох и выдох.
— Где мы можем расположиться?
Хозяин дома кивает на лестницу.
— Идем наверх.
Он пропускает меня вперед, пока мы поднимаемся. В коридоре, отделанном в светлых тонах, обгоняет. Подходит к одной из белых дверей, толкает ее. Я шагаю за ним и ахаю. Да он готовился!
Большая квадратная комната превращена в детскую. Изначально она ею вряд ли была — здесь просто светлые стены, потолок и паркет. Большое окно, белый шкаф у стены напротив. Но остальная обстановка… Кроватка с белым балдахином, комод- пеленатор, на котором сбоку стоят плетеные корзиночки с детской косметикой. Еще здесь есть матерчатое кресло-качалка. А в углу замечаю портативную люльку.
— Вы будете спать здесь, — сообщает Красильников.
Да, у стены слева кровать в виде софы. Одному человеку места вполне хватит.
— Когда вы обо всем договорились?! Надеюсь, не до беременности?
В голову лезут самые