не знают до конца историю нашей семьи.
Матвей быстро кивает.
— Я все понял, пап!
Сын мал для каких-то речей в ответ. Но только сейчас я понимаю, что с информацией об Иване он прибежал именно ко мне. И, говоря о мифическом «реальном» отце, не прекращал называть меня папой. А еще не испугался и не усомнился в моих словах. Так что может быть, я не самый плохой отец на свете.
Но пора бы вспомнить о прекрасной и большей по количеству части нашей семьи. Быстро возвращаемся и застаем их на лужайке взбудораженными. Только теща ушла доделывать закрутки огурцов. Лада же перед домом с нашими двумя малышками.
— Мама сильно ругалась на Зою Петровну, — сообщает глазастая Дашулька.
Этой девице скоро пять, и она самая молчаливая из нашей троицы. Старшая из моих дочек чем-то пошла в деда и многим в мать. Любит книжки, мультфильмы и часто витает в облаках.
Подхожу и беру ее на руки. Надо ловить момент, пока дочка окончательно не выросла.
— Даже так? — поднимаю брови.
Лада машет рукой.
— Я и не кричала совсем. Просто строго попросила не лезть к моим детям!
С годами жена стала жестче. Это совсем не относится к семье, за редкими моментами. Но если кто-то трогает меня или детей… в ней просыпается львица. Впрочем, довольно адекватная.
— Баб Зоя злая! — тут сбоку раздается вердикт от малявки Дианы. — И Алиска куклы не дает!
У самой боевой единицы из нашего «детсада» суровое выражение личика и надутая губа. Грозная двухлетка! Да уж, поход к соседской девочке Алисе на всех произвел впечатление. Но надо бы выкинуть его из головы.
— А не пора ли нам разрезать арбуз? — поднимаю бровь.
Дашка сразу подпрыгивает.
— Хочу арбузика!
Лада поворачивается в сторону крыльца, но там уже стоит ее мама.
— Я покормлю их. Отца еще позову, а то и на даче сел у телека! А вы можете пока погулять в тишине, скоро подъедет Агриппина и посидим все.
После рождения внучек бабушка окончательно успокоилась, мы общаемся мирно. И предложение она внесла годное.
— Хорошо, — киваю ей.
Беру за пальцы любимую, мы идем глубже в сад. У тестей все же приличный участок.
— Меня напугал этот отголосок прошлого, — Лада крепче сжимает мою руку, — почему людям неймется?
На пару секунд подношу ее ручку к губам.
— Плевать. Главное, что мы любим и всегда верим друг другу.
Конец