мастеровитых, уступавших не только кельтским коллегам, но даже своим предкам-германцам. Упрощение было очень заметным. Во всех кольчугах, которые продавали в Люнденвике, в одном фрагменте можно было увидеть кольца разного диаметра, толщины и формы. Понятно, когда важные участки тела защищают более толстыми кольцами, но, глядя на скандинавские кольчуги, появлялось подозрение, что изготавливались они по мере поступления колец от разных кузнецов и от разборки старых доспехов. Длиной они были от силы до середины бедер, а рукава – до середины плеча. Невысокие полукруглые шлемы изготавливались не из одного куска железа, а из четырех сегментов, редко из двух, причем не приклепанных к пластинам каркаса, а зажатых между парами их, что менее трудоемко, но и менее надежно. У некоторых спереди был приварен наносник из металла другой толщины, из-за чего мог запросто отвалиться при сильном ударе, или полумаска, напоминающая широченную оправу слишком больших очков под выпуклыми бровями с вертикальными насечками. К навершию у многих был прикреплен кабан, который служил не столько украшением, сколько амулетом. И викинги, и саксы искренне верят, что зверь будет участвовать в бою, защищая своего хозяина от потусторонних сил, излучаемых амулетами соперника. Никаких рогов, как позже будут изображать шлемы викингов, я не видел ни у викингов, с которыми приплыл, ни у торговцев на рынке. Только у одного купца видел на навершии рогатого быка, но такого маленького, что рога были почти не заметны. По низу шлема иногда были отверстия с кольцами или без них для крепления нащечников, наушников и назатыльника или бармицы, которые продавались отдельно, а иногда всего по две дырочки с боков для пришивания подбородочного ремешка, чтобы доспех не слетел при ударе. Щиты за редким исключением были круглыми, диаметром сантиметров восемьдесят, плоскими, изготовленными из одного слоя досок, обтянутых кожей снаружи и внутри. Кожа по верхнему краю щита обычно была приклепана и усилена узкой железной полосой. С внешней стороны в центре имелся плоский умбон, который защищал левую кисть, державшуюся с внутренней стороны за приколоченную железными гвоздями рукоять. Также внутри крепился кожаный ремень, который перед боем перекидывали через шею, чтобы брал на себя часть веса, а на переходе позволял нести щит за спиной. При этом железные умбоны, полоски на края и заклепки продавались отдельно, поэтому даже простому крестьянину не составляло особого труда заготовить деревянные дощечки и два куска кожи и сколотить такой щит. Самыми ходовыми товарами были длинные ножи, обычные и саксы, и топоры, как для мирных нужд – односторонние плотницкие и колуны, так и боевые – маленькие двулезвийные метательные, которые в предыдущую мою эпоху назывались францисками, побольше однолезвийные одноручные и еще больше, весом грамм триста-пятьсот, двуручные. У некоторых топоров середина лезвия была выбрана для уменьшения веса. Наверняка это сказывалось на пробивной силе, но махать таким уж точно намного легче. Вторыми по спросу были наконечники копий, основного сейчас оружия. Они длиной сантиметров тридцать-сорок и вытянутой треугольной формы, не листовидной, с тонкими, острыми, боковыми гранями, благодаря чему можно было нанести неглубокую рубящую рану. Имелись и наконечники для дротиков с тонкой мягкой шейкой, которая сгибалась при попадании в твердое, явно творчески скопированные с римского пилума. Наконечники стрел тоже продавались, но не ахти, потому что ни викинги, ни саксы лук не жаловали, используя только на охоте. Еще меньше предлагали мечей. Они были длиной от полуметра до почти метра и изготовлены из мягкого железа с приваренными к краям клинка лезвиями из твердой стали. Иногда попадались из мягкого сердечника, «обернутого» сталью, как было распространено в мою предыдущую эпоху. Только у одного середина была из дамасской стали, причем, судя по орнаменту, из двух разных кусков, а края из обычной. Даже у этого гарды, как таковой, не было, а всего лишь прямая перекладина для упора кисти. Кавалерии, как рода войск, ни у саксов, ни у викингов нет. Наверное, потому, что лошади грести не умеют, а для пассажиров на драккаре нет места. Коней используют только для транспортировки воина к полю боя, если туда невозможно добраться по реке или морю, поэтому мечи имеются только у богатых и служат, скорее, для обозначения статуса, хотя, конечно, могут применяться и в бою. Несмотря на низкое качество, цена на оружие и доспехи была высокой, потому что украшались золотом, серебром и драгоценными камнями. Последних, как по мне, было даже чересчур. В общем, роскошь перебивала недостатки.
У саксов покупали зерно и муку, мед и воск, овечью шерсть и сукно, речной жемчуг и другие драгоценные камни, скот и рабов. Последних было особенно много: все семь королевств постоянно воевали друг с другом и продавали пленников. Было у саксов и собственное вино. Как мне сказали, виноград сейчас вызревает в южных районах острова, но вино получается не ахти, поэтому с удовольствием покупают его у заезжих купцов, в том числе у Хасколда.
Хотя я заметил, что сэконунга торговая прибыль интересовала постольку поскольку. Сперва он слишком задрал цену, а потом быстро скинул товар дешевле рынка. Продавали дружинники, а Хасколд разгуливал по торжищу, поселению, наведавшись даже в разрушенный римский город, то есть вел себя, как я – любознательный турист. И еще расспрашивал всех, используя меня в роли переводчика, какие города есть поблизости, как до них добраться?
У меня появились некоторые предположения на счет его визита в Люнденвик, которые я решил проверить, сообщив:
- Выше по течению есть брод. От него уходят дороги в обе стороны. Если пойти по любой из них, выйдешь к какому-нибудь городу.
- Откуда ты знаешь? – подозрительно поинтересовался Хасколд.
- Не первый раз здесь, - коротко ответил я и добавил: - Военная добыча всегда больше, чем торговая прибыль.
- Это верно! – улыбнувшись и хлопнув меня по плечу, согласился он.
К вечеру почти все вино было продано, кроме двух бочек, и поутру, погрузив на борт купленных рабов, юношей и девушек, с отливным течением покинули Люнденвик. Я предполагал, что уйдем в балласте, чтобы вернуться и ограбить какое-нибудь селение выше по течению реки, но теперь не оставалось места для добычи. Разве что отпустить рабов на волю, но Хасколд был явно не способен на такие безумные поступки. Викинги считают, и я с ними согласен, что рабом может стать только трус или, как они говорят, человек с большим сердцем, потому что, чем крупнее этот орган, тем сильнее он бьется, трясется, распространяя по телу страх,
В устье Темзы мы не повернули вправо, чтобы в