Читать интересную книгу Воздушные головорезы - Александр Афанасьев

Головорезы из ИГИЛ не подходят к нему и близко и не предпринимают никаких попыток разрушить или разграбить его. Хотя всякого исторического добра, находящегося там, вполне достаточно для того, чтобы на западных аукционах выручить за него многие миллионы долларов.

Турки здесь совсем недалеко, до них километров пятнадцать, никак не больше. Откуда я знаю? Потому что видел турецкие грузовики и тяжелые бронетранспортеры. Что они тут делают без объявления войны – непонятно. Но османы явно хотят быть в игре. Плотина водохранилища – первое, что они захватят. Потому что это крупнейший природный резервуар воды. Контролируя его, турки смогут диктовать условия не только Сирии, но и Северному Ираку. На Востоке вода – это жизнь, а ее тут очень много.

Понятно, что Стамбул не афиширует пребывание своих войск в этих местах, а США и НАТО стараются их не замечать. Надо сказать, что у них это вполне получается. Почему? Потому что все западные правдивые и очень даже демократичные СМИ как воды в рот набрали.

Если верить данным, которые нам удалось собрать, этот объект превращен в разведывательный центр. Там активно трудятся пять-семь американцев и примерно вдвое больше турецких разведчиков. Работают они посменно. Их основные задачи: следить за аппаратурой и поддерживать какие-то структуры в городе Ракка, неофициальной столице Исламского государства.

Меняют этих ребят раз в неделю, каждую пятницу, когда у всех мусульман выходной. Любой правоверный в этот день должен отложить в сторону автомат и воззвать к Аллаху, милостивому и милосердному. К замку подходят две лодки, доставляют новую смену, жратву, какое-то оборудование, если оно требуется. Передача данных отсюда в реальном режиме почти не идет, мы проверяли.

Но сегодня состоится шура, то есть совет, сходка. Часть американцев и турок отправится отсюда на это важное мероприятие. Объект окажется плохо защищенным, с ополовиненным персоналом.

Короче, Аллаху акбар.

– Птичка пошла! Есть картинка.

Мы видим, как два внедорожника и пикап медленно выезжают из замка и движутся по перешейку, который отделяет его от материковой суши. Точно такие же автомобили есть и у нас.

– Три машины идут по перешейку.

Я смотрю на экран и вижу, как претворяется в жизнь мой план – превратить один удар в два. Попытаться поймать сразу пару кроликов. Загнать одним ударом в лузу два шара.

– Наблюдаем! – говорю я и оборачиваюсь.

Три человека смотрят на меня. Скоро мы поедем к замку. Вдруг я ошибся и охрана Джабера мне не поверит? Если у них есть какой-то тайный знак, маячок, обозначение или что-то еще, то жить нам осталось недолго. Машины у нас не бронированные, изрешетят их на этом перешейке, и все, конец.

– Все готовы? – спрашиваю я по-русски.

– Так точно!

– Спишь? – Голос веселый.

Мне же отнюдь не до смеха.

– Нет.

– Я эсэмэс послал, встречай.

– Большую?

– С гарантией. – Абонент отключился.

С недавних пор люди, имеющие непосредственное отношение к этим делам, начали называть СМС-сообщениями ракетные, артиллерийские и прочие удары. Пошло это, по-моему, с Донецка. Оно и в самом деле очень удобно – исходящие, входящие.

У нас, соответственно, входящее сообщение в виде двух десятков крылатых ракет, какие только что запущены с боевых кораблей, находящихся в замкнутом, не имеющем сообщения с Мировым океаном Каспийском море. Почти все эти презенты должны оказаться на объектах, расположенных на территории Сирии.

По какому-то весьма странному и, разумеется, совершенно случайному стечению обстоятельств две или три из них направлены на отель «Барон». Именно туда, где проходит сходка, иначе говоря, шура представителей исламского подполья со всего региона.

Часть целей для отвлечения внимания находится в Ракке, а некоторые – на территории Ирака. В том числе вилла, где, по данным моего информатора, отлеживается после ранения Абу Бакр аль-Багдади, халиф Исламского государства. Две недели назад он получил ранение при налете иракских ударных беспилотников на колонну ИГИЛ.

До этого за аль-Багдади два года безуспешно охотились американцы. Потом иракцам это надоело. Они купили китайские ударные беспилотники. При первом же вылете этих аппаратов им почти удалось сорвать джекпот.

Этот факт сам по себе тоже заслуживает осмысления.

Я смотрю на часы. Время еще есть, пусть и немного.

По моим предположениям, в замке находится полностью развернутая станция перехвата и слежения, американская, разумеется, которая отслеживает работу всех средств связи региона. Она ценна сама по себе, хотя бы своей технической архитектурой и принципами работы. Я считаю, что тут есть некие хитрые штуковины, которые собирают информацию в течение недели, а потом отправляют ее в Турцию и гораздо дальше, в Лэнгли.

Но джекпот мы сорвем, если сумеем раздобыть неповрежденные компьютеры турецкой или американской разведки. Потому что в них может быть информация о паролях, например, от A-Space, закрытой социальной сети для работников американских спецслужб. Точки входа мы знаем от Сноудена, но понятно, что янки с тех пор поменяли все пароли.

Эта сеть создана как аналог Фейсбука. Секретность работы этого ресурса обеспечивается тем, что он располагается в Interlink Web. Так называется специальная американская правительственная сеть, которая не имеет ни одного пересечения с общедоступным Интернетом.

Это значит, что они могут нас видеть и шпионить за нами, а мы за ними – нет. Я считаю такую ситуацию в корне неправильной и несправедливой.

Я еще раз смотрю на часы.

Конечно, я не рассчитываю получить права администратора или доступ к блогу директора ЦРУ. Важен сам факт того, что засекреченная социальная сеть, предназначенная только для своих, вскрыта российскими агентами. Они получили доступ к информации, содержащейся там. Это приведет к волне недоверия и подозрений, к повальным проверкам, к затратным и длительным мероприятиям по обеспечению безопасности, к закручиванию гаек. В конце концов, заметно осложнится работа всего американского разведывательного сообщества.

Это нам только в плюс. Чем больше американцы будут работать вхолостую, заниматься утечками информации, проверками и перепроверками, тем сильнее станет у них дефицит времени. Тем меньше вреда они смогут нам причинить.

– Стартуем!

Пикап, идущий за нами следом, отстает. С него в нужном месте должен высадиться снайпер. Дело в том, что перешеек, ведущий к Джаберу, выходит на каменный утес, откуда отлично простреливается вся эта узкая полоска земли и часть замка. Снайпер вооружен винтовкой «ОСВ-96». На таком расстоянии она остановит даже бронетранспортер.

Впереди поворот, за ним тусклый блеск воды. Мы почти на месте.

– Стоп!

В этот момент за утесом, на другом берегу водохранилища, полыхает вспышка, раздается глухой грохот. Все это тут же повторяется.

Ракеты!..

– Салим, здесь Искандер. Что видишь?

– Наблюдаю взрывы в городе слева от меня. Очень сильные, иншалла!

Салима можно понять. Он оказался в ситуации, когда надо было выбрать одно из двух – верность присяге или собственной племенной группе. Салим предпочел второе и тут же стал отщепенцем.

Он был родом как раз из Ракки, столицы этой мухафазы. Его могли убить только за то, что он солдат. Салим сражался и выживал как только мог, был ранен. Некоторые его родственники были убиты, другие все еще воевали на другой стороне.

Его родной город теперь находился под властью ИГИЛ, для которого бойцы Сирийской свободной армии, равно как и их родственники, – такие же отступники.

Его тетушка, все еще жившая в Ракке, рискуя жизнью, посылала ему информацию из города. Последний раз она сообщила, что в ее районе находится банда численностью в полторы тысячи человек. Все до одного чеченцы, арабский не понимают. Они собираются уходить в Турцию.

«Когда вы нас освободите?» – спрашивала тетушка.

Тут, кстати, надо пояснить, что чеченцами в этих местах называют всех русскоязычных людей.

Собственно, Салим как раз и попался на глаза армейской разведке как простой солдат, который получает информацию из Ракки, бандитской столицы. Его проверили – чист. Теперь он работает с нами.

– Вижу еще вспышки.

– Тебя понял, Салим. Все внимание на цель.

Все эти сирийские солдаты смотрят на нас как на высшие существа, как на спасителей. Я не шучу. С ними отмякаешь душой. Особенно после того отношения, которым тебя, русского, одаряют на Кавказе, Украине, в Грузии. Там ты тиран, оккупант, клятый москаль и прочее в том же духе. Здесь – брат, спаситель, последняя надежда.

Понять не могу, почему так. Есть люди, которые живут далеко от России. Они совсем не такие, как мы, но искренне любят нас и надеются на нашу помощь. А те кровные братья, с которыми мы триста с лишним лет просуществовали в одном государстве, называют нас кацапами и оккупантами.