добавлялась выручка от плодов сада. В лес ходить Наташка ленилась — некогда ей было. А Надя деньги, вырученные от продажи лесных ягод и грибов, прятала — они ей нужны были, чтобы осуществить свой замысел.
Надя давно приучилась заботиться сама о себе.
Поэтому на этом столе давно не наблюдалось что-либо сготовленное. Но Надю не удивила водка и консервы на столе: у Наташки появилась новая затея — выгодно выдать свою падчерицу замуж.
Надя с удовлетворением отметила, что Наташка спала, теперь она не могла помешать тому, что она намеревалась сделать, и встала на лавку рядом с громадиной печью. С краю полатей виднелась взлохмаченная седая голова отца.
Надя тронула рукой седые волосы.
Отец уже не спал, потому что он тут же поднял голову.
— Доча? — проговорил он, увидев Надю.
Почувствовался сильный перегар.
Надя бросила на него взгляд полный сомнения.
Но, ей показалось, что он уже был почти трезв, и в голове девушки мелькнула мысль, что с утра ей везет. Оглянувшись на дверь в зал, она прижала палец к губам, и шепотом проговорила:
— Тихо, папа, мне надо с тобой переговорить.
— Что-то случилось? — обеспокоенно пробормотал отец и сел, свесив ноги.
— Да. — Прошептала Надя.
— Что?
Надя опустилась на пол.
— Пошли в мою комнату, мне надо что-то тебе сказать, — проговорила она вполголоса и пояснила: — Я здесь не хочу говорить — Наташка может услышать.
Отец почесал затылок, и противиться не стал.
— Пошли, — сказал он и слез с печи.
Войдя в Надину комнату, отец с любопытством огляделся, — он не помнил, когда тут был в последний раз.
— Уютно, — с каким-то удивлением сообщил он результат осмотра.
Надя заперла дверь на запор, и показала на табуретку, около миниатюрного столика. Столик исполнял многие обязанности. Он был и рабочим: на краю столика лежала стопка книг и тетрадей. Он был и обеденным: здесь стоял небольшой электрочайник, рядом с ним пара чашечек, ложечка, открытая пачка сахара, печенье.
— Садись, — сказала Надя и взялась за чайник. — Чаю будешь?
Отец присел на табуретку, но от чая отказался.
— Некогда, Наташка вот-вот проснется. Так, доча, что у тебя случилось?
Надя села на кровать. Ее комната так была мала, что ее колени коснулись коленей отца.
— Это секрет. Это не надо было бы тебе говорить, потому что из-за этого может сорваться мой план. Но я не могу тебе не сказать, — потому что ты единственный на свете человек, который любит меня. И я люблю тебя…
Отец кивнул головой.
— Не бойся, я никому не скажу.
— Особенно Наташке — клянись?
— Особенно — Наташке!
Надя, опустив глаза, и, нервно сжимая тонкие пальцы, так что они побелели, сообщила:
— Сегодня я получаю аттестат.
На землистых щеках отца появилась краска.
— Ох! — сказал он. — Прости…
В его глазах блеснули слезы. Он знал, что был виноват перед дочерью. Одурманенный алкоголем, он просто не замечал её. И теперь он изумлением вдруг увидел, что его дочь стала взрослой, красивой девушкой, и он ничего не сделал для этого.
— И как школу кончаешь? Много троек в аттестате? — Задал он запоздалый и ненужный вопрос.
— У меня нет троек. У меня нет даже четверок. У меня одни пятерки. — С мстительной гордостью сказала Надя.
Отец опустил голову.
— Прости.
— Ты ни чем не виноват, — сказала Надя, но не поверила этому сама, поэтому быстро продолжила: — А я хочу уехать из деревни в город.
— Зачем? — спросил отец.
— Я хочу учиться. Я хочу выбиться в люди.
— Но у тебя же… Алексей Борисович…
— Я ненавижу этого уголовника. А если Наташке он нравится — пусть сама выходит за него замуж. А я вообще никогда не выйду замуж, — решительно отрезала Надя, и ее глаза полыхнули ненавистью.
Отец поспешно поднялся.
— Виноват я… погоди, — сказал он и быстро вышел из комнаты.
— Куда? — вскинулась Надя.
Но ненависть прошла и Надя обмякла, откинувшись спиной к коврику на стене. На коврике белой краской были нарисованы два оленя среди деревьев. Коврик был тонкий и через него ощущалась холодная бревенчатая стена. Надя подумала. — «Виноват, не виноват, — это уже не имеет никакого значения. Потому что я взрослая и должна сама устраивать свою жизнь».
Отец тут же вернулся. Вернулся очень быстро. В его руках был синий полиэтиленовый пакет с красными розами. Отец вынул из кармана комок денег и сунул ей в руки.
— Вот возьми, доченька, тут немного, но это все, что я сумел сохранить, тебе они пригодятся. Ну, доченька удачи тебе…
Надя привстала. Денег действительно было немного, но ведь тут имело значение не их количество, хотя, честно говоря, и количество пригодилось бы, а то, что отец дал их. Этого он не делал лет десять.
Отец подал ей пакет. Надя положила деньги на стол и взяла пакет. Пакет был тяжелый. Отец сказал:
— Тут альбом с нашими фотографиями… Ты его спрячь. А в альбоме есть конверт с адресом маминой подруги, может, пригодится…
Надя вынула из пакета тяжелый сверток.
Отец кивнул головой.
— Там еще один пакет.
Надя вынула второй сверток. В прозрачном полиэтиленовом пакете виднелась картонная папка.
— Что это? — Надя подняла на отца удивленные глаза.
— Открой, — попросил отец.
Надя открыла папку и увидела документы.
— Вот, дочка, посмотри, что я сделал.
Заинтересованная Надя начала перебирать документы и увидела, что сверху лежала сберкнижка. Она была на имя Нади. Она даже вскрикнула от неожиданности:
— Папа, откуда это?
Отец улыбался довольный произведенным эффектом.
— А это дочка все, что мы с тобой заработали за эти два года.
— Папа о чем ты говоришь, я ведь не работала.
— А кто ухаживал за скотиной, которую мы сдали? — спросил отец. — А потом со мной наконец-то расплатились за работу. Вот и получилась кругленькая сумма.
Надя открыла книжку. В ней числилась приличная сумма, по деревенским меркам конечно, но эти деньги решали половину проблем, которые возникали перед Надей, если она уедет в город. Ведь ей надо было где-то пристроиться, и, пока не найдет работу, на что-то жить.
Надя подумала, что удивительно, как отец не пропил эти деньги. Значит, она все же, ошибалась — отец помнил о ней.
Надя почувствовала, как к её горлу подступил комок.
— Спасибо, папа, — с трудом вымолвила она.
Отец вздохнул.
— Денег немного, но сама понимаешь… когда уезжаешь?
— Наверно, через месяц, — ответила Надя и обратила внимание на лежащие в папке документы:
— Ну, а это что? — спросила она.
Отец задумчиво проговорил:
— А это дочка гарантия того, что, если не дай бог со мной что-либо случиться, ты не останешься без