— Сучий сын! — ловчий схватился за огонь, жалея что не может оказаться внутри клетки. После очередного взмаха, у дракона занялись волосы — это было жуткое зрелище: пылая, и — не обращая внимания на пламя, дракон извивался, силясь дотянуться до противников. На него вывернули не одно ведро воды из колодца: только тогда он затих: толи смирившись, толи осознав, что именно люди собираются сделать.
Он позволил разомкнуть кольцо у ошейника, терпеливо дожидаясь своего часа — и в самый последний момент рванувшись снова… Все-таки достав до живой плоти — когти распороли ворот туники, впились до кости… Ловчий упал на спину, отползая — дракон уже отскочил к противоположной стороне клетки, прижимая руки к ошейнику, все еще охватывающему его горло. Кайт приказал привязать факелы на длинные древки, — и только так они смогли выгнать дракона в загон.
Когда дверь за ящером закрылась на надежный замок, главный ловчий вздохнул с облегчением, утирая пот: действительно, дракон…
Стрекало оказывало на дракона совершенно обратное действие — он бросался на него, жаждая впиться в глотку человеку, поэтому спровоцировать его было легко. На руки, царапающие воздух загнутыми когтями, длинной едва ли не больше самих пальцев, тут же накинули прочную веревку.
Каким бы маленьким не был дракон, двоим служителям, вовсе не обиженным силушкой приходилось прилагать все старания, что бы удерживать его у прутьев и дать возможность другим войти в клетку. Заметив ловчих, приближающихся к нему со спины, дракон забился еще сильнее, и Кайт поторопился набросить ему на голову прочный мешок. Дракон изворачивался по-змеиному, пытался достать его ногами, потом вдруг расслабил все тело и рухнул, увлекая за собой и главного ловчего.
Хитрость не удалась — тот успел затянуть шнур на мешке, а без рук освободиться было невозможно даже для дракона, хотя он упорно пытался располосовать веревку когтями. Недолго думая, Кайт зарядил змеенышу ногой в пах — раз он сейчас обликом подобен человеку, то и от некоторых слабостей тоже не избавлен.
Нескольких мгновений, на которые сопротивление оборотня ослабло, хватило ловчему, что бы развернуть его в нужную сторону, и теперь заведенные за голову вывороченные руки дракона были плотно прижаты к прутьям вольера. Веревку обмотали вокруг надежно вкопанного столба.
Кусаться дракон тоже не мог, и затих. Но как только к нему попробовали подойти — ударил внезапно и точно: обоими ногами прямо в грудь одному из ловчих — парнишка отлетел, захлебнувшись кровью, на столько сильным был удар. Разъяренному Кайту все это надоело. Он взял уже не стрекало, а обычную, довольно толстую палку и без всякого сожаления обрушил ее на дракона, стараясь попадать по животу и бокам, беззащитным в человеческом теле. Дракон хрипел и бился, хоть и не видя, а целясь в него босыми ногами, вместо того что бы закрыться. Последний удар Кайт направил в голову — к чертям и принца, и его безумные идеи!
И все равно зверюга попыталась их пнуть, хотя уже не так сильно и промахнулась.
Кайт снова ударил его по яйцам. Дракон свернулся клубком, но те же ребята — самые сильные, между прочим! — резко дернув его за лодыжки, накинули на щиколотки еще по петле. Концы веревок закрепили на кольцах, вделанных в пол для цепи — зверинец все-таки… Дракон тяжело и часто дышал, но сделать уже ничего не мог. Кайт сдернул у него с головы мешок — вслед клацнули зубы. Ловчий хмыкнул — самое трудное сделано. Принц Соно сумасшедший, если собирается его приручать!
Служители зверинца опрокидывали на дракона одно ведро воды за другим, — странно, тот даже не дергался. Наоборот, на сколько возможно откинув голову, подставлял лицо ледяному потоку. Лоб у него был рассечен до крови — и тебя, скотина, можно достать…
Значит, драконы любят воду, — отметил главный ловчий, и приказал принести в вольер большую лохань вроде тех, из которых поили лошадей.
От проведенной процедуры дракон намного чище не стал, от него все так же воняло, но можно было предположить, что он позаботится о себе и сам. Затем пришла очередь кузнеца — принц пожелал, чтобы на драконе, должном свидетельствовать о величии и славе его рода, был его знак. Тавро, над которым кузнец трудился все утро, только ждало своего часа. При виде раскаленного железа у своей груди, дракон оскалился и снова забился. Тело его выгнулось, когти пропороли собственные ладони, и хриплый клекот бурлил в глотке, пока кузнец прижимал тавро к коже. Этот знак — пядь на полторы — в виде ящера, кусающего свой хвост, не скроет даже чешуя, если он перекинется…
Дракон на драконе — забавно…
Перетертая когтями веревка, удерживающая руки, все же лопнула. Дракон рванулся вверх, целясь в горло кузнецу, стоявшему ближе всех, — тот едва успел отпрянуть.
По знаку главного ловчего люди быстро покинули загон — и правильно: дракон в два счета разделался со своими путами. Они едва успели замкнуть дверь вольера и отскочить: дракон молча, — как и всегда, — словно обезумев, бился о железные прутья обожженной грудью, видя перед собой только усталых и немного перепуганных людей и пытаясь достать до них когтями.
Утомившись, он сел перед прутьями, обняв руками колени, словно ждал, что последует дальше.
Дальше не последовало ничего. Люди разошлись, искоса поглядывая на приобретение принца: надо же, вроде и похож на человека во всех подробностях, а все-таки сразу видно, что зверь-оборотень!
Принц явился через пару дней с утра пораньше.
— Ваше Высочество!
— Что? — лениво отозвался принц Соно.
— Это слишком опасно! Я не позволю вам войти в клетку! Только вчера дракон порвал служителя, который клал ему еду: просто подкараулил, подтянул к прутьям и перекусил артерию!
— Ты же сам говорил, что драконы хищники. Судя по легендам, они только и делали, что убивали.
— Ваше Высочество!
— Уйди, Кайт! Неужели ты думаешь, что я с ним не справлюсь?!
Главный ловчий нахмурился — бравада принца ему не нравилась: дракон конечно был мал, — так, не дракон, а дракончик: подросток, и принц, конечно, побеждал во всех поединках — на то он и принц… Но все имели возможность убедиться в силе и бешенстве дракона, а принц — тут еще стоило подумать… принц — дело тонкое!
Соно между тем раздумывал: в сказках драконы могли жечь пламенем, пожирали сердца своих жертв, а этот — даже не пробовал перекинуться, хотя в настоящем обличье у него было бы больше шансов.
При звуке отодвигающейся двери яркие, казалось, светящиеся каким-то жутким светом глаза дракона уперлись в человека, хотя до этого, ни принц, ни его ловчий его не интересовали. Вроде как…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});