— Что со мной? - повторяю свой вопрос, но на этот раз с нажимом, чтобы было понятно - я готова услышать любую правду, и не нужно со мной как с маленькой.
А еще кровать подо мной мокрая, скорее всего, от пота, но об этом я пока говорить не собираюсь. Вообще, судя по ощущениям, без сознания я пробыла довольно долго.
— Тебя отравили, - говорит сразу в лоб. Хотя это я и сама поняла. – Думаю, в заказчике сомнений нет.
— Магистр? - Это же самый очевидный ответ.
Анвиль нехотя кивает и встает, прохаживаясь по комнате с видом человека, который снова и снова пытается понять, как и где просчитался. Уверена, что сценарий появления змееглазого он предусмотрел и принял все меры предосторожности. Но все равно - что-то пошло не так.
— Где он? – Я не верю, что Магистра удалось вот так легко поймать, даже если он был один в толпе здоровенных варваров. Но все равно немного надеюсь.
— Не знаю, - отрицательно мотает головой дракон. – Пока не знаю. Его не было в замке. Не было на свадьбе.
Как это не было? Я же видела это противное чудовище собственными глазами так же ясно и четко, как вижу сейчас новоиспеченного короля Артании. Хорошо, может не совсем четко, потому что яд уже начал действовать и от боли мне чего только не могло привидеться, но ведь если Магистра видела не только я, но и анвиль - значит, это уже не фокусы моего воображения, а какой-то массовый гипноз.
— Да, все его видели и слышали. - Анвиль смотрит на меня так, будто понимает ход мыслей в моей голове. - Это был какой-то магический трюк. Проекция. Или что-то подобное из богатого арсенала его фокусов. Он не ярмарочный фокусник, Би, а фантомный образ по зубам даже начинающим колдунам.
— Вот зараза! – Хочется сказать что-то более крепкое, но вовремя вспоминаю, что я все-таки королева и выражаться как базарной бабке мне не к лицу. Дождусь, когда буду наедине и от всей души обматерю змееглазую сволочь. Хотя бы ради собственного морального удовольствия. – Но я в порядке? Значит, отравление не удалось?
Анвиль снова возвращается ко мне и занимает место на краю кровати. Вряд ли замечает, как хмурятся его брови, как над переносицей появляется череда глубоких морщин.
Что-то точно не так.
— Святой отец Винсентиус божится, что ни о чем не знал, - говорит дракон, игнорируя мой вопрос. – Я ему не верю. Никто кроме него не имеет доступа к церковной утвари. Так что с ним еще предстоит поговорить.
— Пожалуйста, - беру Анвиля за руку и заглядываю ему в глаза. – Я же вижу тебя что-то беспокоит. Скажи даже если это что-то очень плохое. Я хочу услышать правду от тебя.
Он сжимает и разжимает кулаки.
— Это не был обычный яд, - говорит как-то очень хрипло. – Какая-то магическая дрянь, которая медленно убивала тебя. Мы бы не успели найти противоядие.
— Не тяни уже! - начинаю злиться. Это как шоу с участниками на вылет - перед объявлением имени и рекламу три раза покажут, и десять раз объявят спонсоров.
— Мне пришлось напоить тебя своей кровью, Би, - наконец, признается Анвиль. - Почти для всех людей – это яд, верная смерть. Лишь немногие способны выжить, выпив несколько капель.
— Звучит не очень страшно, - немного расслабляюсь. – Похоже, помогло.
Возможно, осознание, что совсем недавно я стояла одной ногой в могиле меня еще придавит. А, может, и нет. Это уже третья попытка отправить меня на тот свет? Или четвертая? Не скажу, что каждая следующая воспринимается легче, чем предыдущие, но и желания дрожать и посыпать голову пеплом тоже нет.
Я жива и даже почти нормально себя чувствую. Чем не повод порадоваться?
— Слава Безначальному, ты справилась.
Но почему-то мой король говорит это тоном доктора, который сказал пациенту, что у него нет проблем с гемоглобином, прежде чем «обрадовать» найденной опухолью. Да и вид у него такой, будто пока я была в отключке, кого-то уже успели похоронить.
— Изабелла, - мое сердце буквально уходит в пятки от того, как он на меня смотрит, – ты больше не сможешь иметь детей. Кровь дракона – универсальный антидот, но это не лекарство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я знала, что он это скажет.
Знала с самого начала.
Чувствовала.
Но сейчас, когда слышу слова приговора, понимаю, что не была к ним готова. Только не второй раз. Только не… снова.
Господи, за что?
— Я запретил говорить об этом кому бы то ни было. Никто не узнает, - торопливо успокаивает он.
Я киваю, тереблю непослушными дрожащими пальцами край одеяла. Это какой-то дурной сон. Это просто какая-то врачебная ошибка. Да, конечно, что у них здесь за медицина такая, которая по температуре тела позволяет ставить такие серьезные диагнозы?
— Ты уверен? - задаю вопрос дракону, но смотрю в пустоту перед собой. Перебираю в памяти все сопутствующие симптомы, и с каждой секундой вспыхнувшая было надежда, стремительно тает: у меня болел низ живота, я чувствовал себя так, словно мне делают кесарево без наркоза. Все, что у меня болело - болело там, где находятся…
— Мне жаль, Би. - Анвиль и снова встает, чтобы совершить еще один круг по комнате, на этот раз жестко впечатывая в каменный пол каждый шаг.
— Значит, у Короны не будет наследника, - очень-очень тихо говорю я.
Слез уже нет, только внутренний холод. Меня натурально бьет крупной дрожью.
— Амелия – полноправная наследница, - почти категорично отмахивается от моих слов дракон. Правда, тут же добавляет: - Но теперь для всех нас еще важнее, чтобы она скорее оперилась.
Я не знаю, что ему сказать и нужно ли что-то говорить.
Не знаю, насколько сильно он хотел наследника. Собсвтенного ребенка.
Мне нужно подумать. Нужно осознать происходящее. Наверняка снова порыдать. А потом снова поговорить.
Не знаю, как предложить ему то, что собираюсь предложить. Но это будет правильно.
Глава вторая: Анвиль
Глава вторая: Анвиль
В подземельях Драконьего гнезда холодно, но сухо. Спускаюсь сюда в сопровождении двоих горных воинов. Когда-то позже, много позже, для подобных мало приятных, но необходимых дел, нужен будет особенный человек. Это только на первый взгляд кажется, что на роль дознавателя может подойти практически любой, кто не боится крови. Нет, вовсе нет.
Насколько я понимаю, у короля Лаэрта не было на эту роль человека, по крайней мере, все расспросы на эту тему не дали ничего определенного. Что очень странно. Не поэтому ли Его прежнее Величество прохлопал момент, когда Великий Магистр сконцентрировал в своих руках такую власть и такие ресурсы, против которых не рискнул отправить королевские войска? Что, к тому времени уже не доверял и собственным людям?
Пока что у меня нет достаточных сведений относительно всей череды событий, что предшествовала усилению Магистра. Ясно одно, свою политику он проводил долго, осторожно и очень умело. Одному Безначальному известно, сколько еще верных ему людей находится в королевском замке и что от них можно ожидать.
Тем не менее прибегать к услугам добровольцев в деле получения необходимой информации правильным не считаю. Разве что в исключительной ситуации, как сейчас.
Перед коридором, где расположены тюремные камеры, киваю сопровождающим меня воинам - и те останавливаются, ставят на стол масляный фонарь. Здесь расположена караулка на четверых охранников. Первый шаг я сделаю один, а дальше будет видно.
Камера, где сидит отец Винсентиус, самая первая в череде других, сейчас пустующих. Отпираю дверь большим ключом и захожу внутрь.
Если я не прав, то Всевышний обязательно покарает меня еще при жизни, а уж в послесмертном кипящем котле можно вовсе не сомневаться.
— Здравствуйте, отец, - захожу в камеру и вешаю на стену масляный фонарь. – Как самочувствие?
Отец Винсентиус ворочается на толстой подложке из свежего сена. Сейчас он похож на потревоженного горного медведя, который только-только просыпается по весне.
— Вашими молитвами, сын мой, - отвечает абсолютно спокойно. Он щурится и зевает, когда садится и пытается согнать с лица следы недавнего сна. Пара шкур на его плечах съезжает, но отец Винсентиус тут же натягивает их снова. – Полагаю, ошибка с моим пленением разрешилась, и вы пришли принести Безначальному нашему создателю свои извинения.