Читать интересную книгу Крым-2. Остров Головорезов - Никита Аверин

Пошта встал, вышел из столовой и быстрым шагом направился к штабу.

На улице уже успело стемнеть. На небе зажглись первые звез­ды. Воздух посвежел, стрекотание сверчков вплеталось в гул за­сыпающей цитадели. Мальчишка-посыльный шел чуть позади Пошты. Через некоторое время парнишка все же осмелился задать мучивший его всю дорогу вопрос:

—  А правда, что вы в Балаклаве были? — не выдержав, спросил посыльный.

—  Правда, — усмехнулся Пошта. — Я много где был.

—  А мутантов видели?

—  Я много чего видел, — многозначительно ответил листоноша и внимательно посмотрел на посыльного. Этого парнишку он уже встречал в цитадели. Он то ли чей-то сын, то ли внук, то ли племянник. И судя по слабо развитой мускулатуре, явно не состоял в числе рекрутов — будущих листонош.

Пошта вдруг остановился. Неспешному течению праздных мыслей в его голове помешало внезапно возникшее чувство трево­ги. Что-то было не так. Какой-то посторонний звук — или запах — или мелькнувшая тень — насторожили Пошту.

Другой бы отмахнулся — ну что может случиться здесь, в самом сердце цитадели, когда вокруг сотни друзей, а на стенах стоят ка­раульные со снайперскими винтовками — но Пошта, наученный горьким опытом, сосредоточился на своих ощущениях, усилием воли обострив слух, зрение и обоняние.

—  А поподробней можете рассказать? — не унимался мальчиш­ка, подпрыгивая от нетерпения. — И почему мы стоим? Филате­лист ждет!

Мальчишка мешал. Слишком много звуков, слишком много лишних движений.

—  Беги обратно в столовую, — прошипел Пошта. — Быс-с-стро!

Нехорошо, конечно, обижать детей — но, как выяснилось позже, решение это было единственно верным. Посыльный надулся, развернулся и убежал в неизвестном направлении, оставив Пошту наедине со своими чувствами.

Итак, диспозиция. Узкая улочка с деревянными тротуарами по бокам. Ветерок гоняет маленькие пыльные вихри по центру, где телеги разъездили колею. Дома по бокам — переделанные грузо­вые контейнеры с ветряками и баками для воды на плоских кры­шах. Впереди — штаб, двухэтажное здание из белого песчаника под наклонной крышей из бурой черепицы. Перед штабом — два автомобиля, «УАЗ-Патриот» кого-то из шифровальщиков и «Ма­родер» Филателиста. Людей на улице нет — и правильно, что им тут делать после заката. Движения особого тоже нет, все дневные твари давно спят, а ночные — пауки и прочая живность — еще не выползли. Пахнет, как во всей цитадели — бензином и степными травами.

Что же не так?!

Движение.

Возле машин. Там, где его быть вроде не должно.

Очень медленное — так движется часовая стрелка на цифер­блате. Не будь Пошта листоношей, он бы и не заметил. Одна из теней двигалась. Слишком крупная для бродячей собаки, коих листоноши любили и подкармливали. Слишком медленная для человека.

Но тень двигалась. Теперь уже точно не показалось: Пошта сфо­кусировал взгляд на черном силуэте, почти не различимом на фоне сгущающихся сумерек. Ага, а вон там еще одна такая же.

Поднять тревогу? Закричать, позвать на помощь? А вдруг это кто-то из своих — те же шифровальщики-криптоаналитики выш­ли покурить? Глупо может получиться.

Сунуться на разведку? В одиночку? Еще глупее. Пошта почти без оружия, и если это враг — его просто убьют по-тихому и труп спрячут, после чего вернутся к исполнению своей вражеской мис­сии, каковой бы та ни была.

Пошта принял решение. Самое умное — сделать вид, что ничего не заметил. Двигаться дальше к штабу, как ни в чем не бывало. Дать противнику, если это противник, сделать ошибку первому. Тем более, пацан-посыльный, судя по доносящемуся сопению, ушел недалеко, дуется где-то за углом, тщится понять, с чего вдруг Пошта стал такой грубый. Если Пошту убьют, мальчишка подни­мет тревогу.

Листоноша спокойно приблизился к штабу. Одна из теней за­мерла, вторая будто бы уменьшилась в размерах. Человек — а те­перь Пошта был уже уверен, что это человек, — присел, как перед прыжком. Пошта сунул руку в карман и нащупал нож — старин­ный «ка-бар», подарок от Штемпеля по случаю удачно выполнен­ного задания.

Чего они ждут?

«Пока я постучу, — подумал Пошта. — Мне откроют дверь, и тогда лазутчики неведомого врага ворвутся в штаб. А пока затаи­лись, как зверь в засаде. Ну что ж, будем выманивать».

Пошта наклонился, будто бы завязать шнурки, вытащил из но­жен на голени второй клинок — метательный, выкованный джанкойскими умельцами из рессоры, подобрал камешек и, выпрямив­шись, подкинул его на ладони.

Потыкаем в зверя палочкой. Спровоцируем на ошибку.

—  Эй, — громко сказал листоноша. — Ты, в тенечке! Ноги не за­текли? — И швырнул камешком в присевшего врага.

Как Пошта и ожидал, противник не шелохнулся. Зато напарник его, засевший за «Мародером», начал заходить со спины. Пошта зажал «ка-бар» в правой руке, метательный клинок — в левой, и повторил:

—  Выходи, я тебя вижу. Ты кто такой? Что тебе тут надо?

Он нарочно говорил громко — чтобы было слышно и в штабе, и мальчишке-посыльному.

Собеседник упорно прикидывался невидимкой — мол, я не я, и тень не моя. Почудилось тебе, листоноша.

Второй тем временем выбрался из-за «Мародера», и Пошта краем глаза уловил отблеск стали. Ага. Все серьезно.

Пошта развернулся, и метательный нож будто бы сам вырвал­ся из его руки, серебристой молнией вонзившись в плечо нападавшего.

Бить на поражение Пошта не стал — вдруг это кто-то из своих озорует. Бывали случаи, когда молодые листоноши, только-только получив нашивки клана, перебирали со спиртным и бродили по цитадели в поисках приключений. Конечно, за подобные шутки следовало жестко наказывать. Но не убивать же! Пошта до послед­него момента не мог поверить в то, что в самое сердце его клана могли пробраться лазутчики.

Листоноша тут же ушел в кувырок, сокращая дистанцию между собой и первым — и очень кстати, потому что первый вскинул пи­столет с толстой сарделькой глушителя. Выстрелы были похожи на громкое шипение потревоженной змеи.

«Копать-колотить, — выругался про себя Пошта. — Это точно не захмелевшие рекруты, а самые настоящие диверсанты!».

Поэтому дальше Пошта действовал уже без всяких сантимен­тов и ограничений. Поднырнув под ствол, схватил глушитель, от­вел пистолет в сторону и ударил «ка-баром» снизу вверх, в район паха. Удар этот смертелен — человек умирает от болевого шока раньше, чем от потери крови.

Противник Пошты — листоноша наконец-то смог его разгля­деть вблизи — был одет во все черное. Комбинезон, маска-балаклава, перчатки, разгрузочный жилет с прочно набитыми кар­манами (но не магазины, что-то другое, квадратное — скорее всего, брикеты пластиковой взрывчатки).

Смертник? Диверсант?

Некогда разбираться. Под разгрузочным жилетом на противни­ке был еще один — кевларовый, с керамической пластиной внутри. А значит, у его напарника, скорее всего, такой же.

Выдернуть «ка-бар». Кровь хлынула рекой, черная при таком освещении.

Еще один кувырок. Подбить противника под ноги, свалить, оседлать, выбить из руки пистолет, приставить нож к горлу. Этого желательно взять живым.

Противник оказался на диво сильным — он вцепился Поште в руку, будто тисками сжал, и одним рывком перевернул листоношу на спину. За полсекунды ситуация в корне изменилась, и не в поль­зу Пошты. Листоноша сжал ребра врага своими ногами, скрестил лодыжки, сдавил коленями. Противник захрипел, но продолжал давить обеими руками на кисти листоноши, пытаясь зарезать джанкойца его же ножом.

Хотя у противника был свой — рукоятка кинжала торчала из ножен на плече разгрузочного жилета. Листоноша решил риск­нуть. Вложив всю свою силу в левую руку, Пошта правой выдер­нул из ножен кинжал диверсанта и всадил обоюдоострый клинок над ключицей врага.

Кевлар хорошо останавливает пулю, а вот против холодного оружия он не так эффективен.

Кинжал вошел в тело, как в масло. Видимо, Пошта пробил под­ключичную артерию — кровь ударила фонтаном. Противник задергался и обмяк. Листоноша оттолкнул труп ногами и встал.

Да уж, взять живым не получилось. Впрочем, в одиночку про­тив двоих, с ножом против пистолетов — не такой уж плохой результат.

Кто же вы, ребятки, такие? Пошта нагнулся и сорвал балаклаву. Бритый череп, сломанный нос, расплющенные уши. И татуировка за ухом — змея и казачья шапка.

Пластуны! Казачий спецназ, ниндзя, убийцы-невидимки!

Какого дьявола они тут делают? Казаки объявили войну листоношам? Мир сошел с ума?

— Сверху! — раздался крик сзади.

Пошта вскинул взгляд. Третий! Как же я его прозевал!

Третий пластун залег на крыше штаба и уже выцеливал листоношу из короткого автомата, тоже с глушителем. Времени на ма­невр не оставалось. Пошта рухнул на труп врага, прижал его к себе и перекатился, прикрываясь бездыханным телом. Треск короткой очереди — и тело мертвого пластуна приняло на себя град крошеч­ных пулек, дырявящих кевлар так же легко, как бумагу. Благо тело они пробить не сумели.