Читать интересную книгу Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи

Как я уже говорил, в нашей деревне любят посплетничать. Все скоро заметили, что между Экройдом и миссис Феррар существует симпатия, которая стала особенно бросаться в глаза после смерти ее мужа, и все были убеждены, что по окончании траура миссис Феррар станет миссис Роджер Экройд, и находили это справедливым: жена Роджера Экройда умерла от запоя, а Эшли Феррар был известным пьяницей.

Феррары поселились у нас года полтора тому назад. Но Экройд жил в ореоле сплетен в течение уже многих лет. Каждая экономка в поместье Экройда (а они сменялись часто) вызывала живейшее подозрение у Каролины и ее приятельниц. В течение пятнадцати лет деревня ждала, что Экройд женится на одной из своих экономок. Последняя из них, мисс Рассэл, царила в течение пяти лет и если бы не появление миссис Феррар, Экройд вряд ли избежал бы своей судьбы. Правда, надо иметь в виду еще один фактор: приезд из Канады овдовевшей невестки с дочерью. Миссис Экройд, вдова Сесила, беспутного младшего брата Экройда, поселилась в «Папоротниках» и по словам Каролины, поставила мисс Рассэл на место.

Не знаю, что означает «на место», но знаю, что мисс Рассэл ходит теперь с поджатыми губами и выражает глубокое сочувствие «бедняжке миссис Экройд», живущей из милости у своего зятя: «Хлеб благодеяний горек, не так ли? Я была бы в полном отчаянии, если бы не могла сама зарабатывать себе на жизнь». Не знаю, какие чувства испытывала миссис Сесил Экройд к миссис Феррар. Брак Экройда явно противоречил ее интересам. При встречах с миссис Феррар она была всегда очень мила, чтобы не сказать – слащава. По словам Каролины, это еще ничего не доказывало.

Вот что занимало умы у нас в Кингз-Эббот последние годы. Мы обсуждали дела Экройда со всех мыслимых точек зрения. Разумеется, в этих рассуждениях занимала свое место и миссис Феррар.

Я совершил обход, думая обо всем этом и еще о многом другом. Тяжелобольных у меня, к счастью, не было, и мои мысли постоянно возвращались к загадке смерти миссис Феррар. Было ли это самоубийством? Но если так, она должна была бы составить какое-то объяснение своего поступка. Насколько мне известно, так поступают женщины в подобных обстоятельствах. Они любят объяснять свои поступки. Им приятен свет рампы. Когда я видел ее в последний раз? Меньше недели назад. В ее поведении не было ничего странного, принимая во внимание… ну, принимая во внимание все.

Затем я вдруг вспомнил, что видел ее не далее как вчера, хотя и не говорил с ней. Она шла рядом с Ральфом Пейтеном, и я очень удивился, потому что не ожидал увидеть его в Кингз-Эббот. Я был уверен, что он окончательно рассорился с отчимом, – он не бывал здесь без малого шесть месяцев. Они шли рука об руку, и она что-то говорила ему взволнованно и хмуро. Я могу с уверенностью сказать, что именно в тот момент меня впервые охватило предчувствие беды. Да, в тот момент, хотя не было еще ничего определенного, лишь смутное предчувствие того, как все сложится в дальнейшем. Этот мрачный тет-а-тет между Ральфом Пейтеном и миссис Феррар произвел на меня гнетущее впечатление. Я все еще думал об этом, когда неожиданно столкнулся с Роджером Экройдом.

– Шеппард! – воскликнул он. – Вот вас-то мне и надо! Ужасное происшествие.

– Вы, значит, слышали?

Он кивнул. Было видно, что ему тяжело: его румяные щеки ввалились, и он, казалось, сразу постарел.

– Все гораздо хуже, чем вы думаете, – сказал он сдержанно. – Послушайте, Шеппард, мне нужно поговорить с вами. Вы свободны?

– К сожалению, нет. Я еще должен навестить всех пациентов, а в двенадцать у меня начнется прием.

– Ну, тогда днем… или лучше приходите вечером обедать. В полвосьмого. Это вас устроит?

– Да, вполне. Но в чем дело? Опять Ральф?

Не знаю, почему я сказал это, разве что очень уж часто причиной бывал Ральф. Экройд уставился на меня непонимающим взглядом. Я почувствовал: случилось что-то неладное. Мне еще не доводилось видеть Экройда таким подавленным.

– Ральф? – сказал он растерянно. – Нет, дело не в Ральфе. Ральф в Лондоне… А, дьявол! Вон идет мисс Ганнет. Она начнет болтать об этом ужасном происшествии… Итак, до вечера, Шеппард. Жду вас в половине восьмого.

Я кивнул и озадаченно посмотрел ему вслед. Ральф в Лондоне? Но он же был здесь накануне. Значит, он уехал в тот же вечер или сегодня утром. Но Экройд говорил так, как будто Ральф и не появлялся в Кингз-Эббот. Дальше мне размышлять не пришлось. На меня накинулась мисс Ганнет, жаждавшая информации. Мисс Ганнет во многом напоминает мою сестру, но ей не хватает того безошибочного чутья, которое придает величие маневрам Каролины.

Мисс Ганнет задыхалась от волнения и любопытства. Бедняжка миссис Феррар! Какая жалость! Злые языки утверждают, что она была наркоманка. Как жестоки люди! Но весь ужас в том, что ведь дыма без огня не бывает… И говорят, что мистер Экройд узнал об этом и порвал их помолвку – помолвлены-то они были! Конечно, вам об этом все известно – вы ведь доктор! – но доктора всегда молчат. И все это – сверля меня глазами, стараясь ничего не упустить, стараясь что-то прочесть на моем лице. По счастью, жизнь в обществе Каролины научила меня сохранять невозмутимое спокойствие и давать ничего не значащие ответы.

Я выразил мисс Ганнет одобрение за ее отвращение к сплетням. Это была неплохая контратака. Пока почтенная мисс собиралась с мыслями, я пошел дальше, продолжая раздумывать.

Дома меня ожидало несколько пациентов. Когда последний из них ушел, я решил, что можно пойти поработать в саду перед ленчем, но в приемной оказалась еще одна пациентка.

Я был удивлен, не знаю почему, – вероятно потому, что мисс Рассэл, экономка Экройда, производит впечатление человека железного здоровья. Ее трудно представить себе больной. Это высокая, красивая женщина, только очень уж строгая у нее внешность. Суровый взгляд, крепко сжатые губы. Будь я горничной, – я бы старался скрыться при одном ее приближении.

– Доброе утро, доктор Шеппард, – сказала она. – Я хочу, чтобы вы взглянули на мое колено.

Я взглянул, но, по правде говоря, ничего не увидел. То, что мисс Рассэл сообщила мне о стреляющей боли, в устах любой другой женщины показалось бы выдумкой. На минуту мне пришло в голову, что она изобрела эту боль в колене, чтобы выведать у меня обстоятельства смерти миссис Феррар. Но вскоре я убедился, что, по крайней мере, в этом я ошибся. Мисс Рассэл лишь мимоходом упомянула об этой трагедии, однако она была склонна остаться и поболтать.

– Ну, благодарю вас за примочку, доктор, – сказала она наконец, – хотя и не верю, что от нее будет какая-нибудь польза.

Я тоже не верил, но, конечно запротестовал. Вреда примочка принести не могла, а знамя своей профессии надо держать высоко.

– Не верю я в микстуры и порошки. – Мисс Рассэл кинула презрительный взгляд на мою аптечку. – Вред один! Кокаин, например.

– Ну, что касается этого…

– Этот порок очень распространен в светском обществе.

Безусловно, мисс Рассэл знает о светском обществе куда больше меня, и спорить с ней я не стал.

– Скажите мне, доктор, – начала мисс Рассэл, – вот если вы – раб этой дурной привычки, возможно ли излечение?

На такой вопрос коротко не ответишь. Я прочел ей небольшую лекцию, которую она выслушала со вниманием. Меня не оставляло подозрение, что ее интересует миссис Феррар.

– Или, например, веронал… – добавил я.

Но, как ни странно, веронал ее не интересовал. Она заговорила со мной о редких ядах, которые трудно выявить.

– А, – сказал я, – вы читаете детективные романы?

Этого она не отрицала.

– Главное в детективном романе, – сказал я, – это – раздобыть редкий яд, о котором никто отродясь не слыхал. Не эти ли яды вы имеете в виду?

– Да. А они вправду существуют? Но, конечно, есть кураре.

Я начал довольно пространно рассказывать ей о свойствах кураре, но она, казалось, снова потеряла к этому интерес. Потом спросила, есть ли у меня яды в моей аптечке, и когда я отрицательно покачал головой, то явно упал в ее глазах.

Она сказала, что ей пора домой, и я проводил ее до двери. Забавно было думать, что эта строгая мисс, отчитав судомойку, возвращается к себе в комнату и берется за какую-нибудь «Тайну седьмого трупа» или за что-либо еще в таком же роде.

3. Человек, который выращивал тыквы

Я сообщил Каролине, что буду обедать в «Папоротниках».

– Чудесно. И все узнаешь. Кстати, что с Ральфом?

– С Ральфом? – удивленно спросил я. – Ничего.

– А почему же он остановился в «Трех кабанах», а не в «Папоротниках»?

– Экройд сказал мне, что Ральф в Лондоне.

От удивления я отступил от своего правила не говорить лишнего. Я ни на минуту не усомнился в точности сделанного мне сообщения. Раз Каролина говорит: Ральф остановился в гостинице – значит, так оно и есть.

– О! – произнесла Каролина, и я заметил, что кончик ее носа задрожал.

– Он приехал вчера утром, – добавила она, – и еще не уехал. Вчера вечером у него было свидание с девушкой.