– Извините, что прибыл без приглашения, Уилф. Я... – Струан замолчал, потрясенно глядя на Тиллмана.
Тиллман опирался спиной на взмокшую от пота подушку, его лицо цвета старой нестираной простыни страшно исхудало и больше напоминало обтянутый кожей череп, чем лицо живого человека; белки глаз стали грязно-желтыми.
– Входите, – произнес он едва слышно. И тут Струан увидел, что Тиллман, чьи зубы всегда были такими крепкими, ровными и белыми, стал совсем беззубым.
– Что случилось с вашими зубами?
– Каломель. Ее действие на некоторых людей... – голос Тиллмана устало смолк. В следующую секунду в его глазах появился странный блеск: – Я ждал вас. Мой ответ: нет!
– Что?
– Нет. Просто нет и все. – Голос набрал силу. – Я ее опекун, и она никогда не станет вашей женой!
– Я пришел не для того, чтобы просить ее руки. Я лишь заглянул узнать, как вы себя чувствуете и как малярия...
– Я вам не верю! – Голос Тиллмана задрожал на истерической ноте. – Вы просто надеетесь, что я умру!
– Какая чепуха! Зачем мне желать вашей смерти?
Тиллман слабой рукой поднял колокольчик, лежавший на заскорузлом от пота покрывале, и позвонил. Дверь открылась, и в каюту вошел огромный босой негр, раб Тиллмана.
– Джебидия, попроси массу Купера и миссис немедленно прийти сюда.
Джебидия кивнул и закрыл за собой дверь.
– По-прежнему помыкаете человеческими созданиями, Уилф?
– Джебидия доволен своей участью, черт бы тебя побрал! Вы живете по-своему, мы – по-своему, грязная ты свинья!
– Чума на вашу жизнь, проклятый работорговец.
Второй корабль Струана навсегда запечатлелся в его памяти, и шотландца до сих пор иногда мучили по ночам кошмары: ему снилось, что 6н опять вышел на нем в открытое море. Получив после Трафальгара свою долю призовых денег, он выкупил себя из королевского флота и записался юнгой на английский торговый корабль, бороздивший просторы Атлантики. Лишь когда они были уже далеко в океане, он обнаружил, что капитан занимался незаконной торговлей черным товаром и направлялся в Дакор за грузом рабов. Оттуда корабль пошел через южную Атлантику и штилевую полосу экватора в Саванну; мужчины, женщины и дети копошились в трюме, как черви. Неделя тянулась за неделей. В ушах у него не смолкали их предсмертные крики и плач, нестерпимая вонь душила его. Он был в ту пору всего лишь восьмилетним мальчишкой и ничего не мог поделать. В Саванне он сбежал с корабля. Это был единственный в его жизни корабль, который он бросил.
– Вы даже хуже тех, кто доставляет вам рабов из Африки, – сказал он голосом, звенящим от едва сдерживаемой ярости. – Вы просто покупаете живую плоть, выставляете ее на помост и подсчитываете барыши. Я видел рынок рабов и знаю, что это такое!
– Мы хорошо обращаемся с ними! – взвизгнул Тиллман. – Они всего лишь дикари, а мы даем им хорошую сытую жизнь. И это так! – Он откинулся на подушку, собираясь с силами; его лицо подергивалось, он отчаянно завидовал здоровью и силе Струана и чувствовал приближение конца. – Моя смерть не принесет тебе выгоды, да проклянет тебя Господь на веки вечные!
Струан повернулся к двери.
– Тебе лучше подождать. То, что я намерен сказать, тебя заинтересует.
– Меня не заинтересует ничего из того, что можешь сказать ты!
– Ты называешь меня работорговцем? А как ты сам заполучил свою любовницу, гнусный лицемер?
Дверь распахнулась, и в каюту влетел Купер.
– О, привет, Тай-Пэн! Я не знал, что вы на борту.
– Привет, Джефф, – ответил Струан, с трудом беря себя в руки.
Купер взглянул на Тиллмана:
– Что случилось, Уилф?
– Ничего. Я хотел видеть тебя и мою племянницу. Вошла Шевон и в изумлении остановилась на пороге.
– Хэллоу, Тай-Пэн. Вы хорошо себя чувствуете, дядя?
– Нет, дитя мое. Мне очень плохо.
– В чем дело, Уилф? – спросил Купер.
Тиллман слабо кашлянул.
– Тай-Пэн заглянул ко мне «с визитом». Я решил что это подходящий случай, чтобы уладить одно важное дело. Завтра у меня ожидается новый приступ лихорадки, и я, наверное... в общем. – его тусклые глаза повернулись к Шевон, – я с гордостью извещаю тебя, что Джефф официально попросил твоей руки и я с радостью дал ему свое согласие.
Шевон побледнела.
– Но я пока не хочу выходить замуж.
– Я очень тщательно все взвесил.
– Я не хочу!
Тиллман приподнялся на локте, что стоило ему больших усилий.
– Довольно. Ты поступишь так, как я скажу! – прогремел он. Гнев придал ему силы. – Я твой законный опекун. Я уже несколько месяцев переписываюсь с твоим отцом. Мой брат официально одобрил этот брак, если я окончательно решу, что он послужит к твоей пользе. А я решил, что послужит. Следовательно...
– Что ж, я такого решения не принимала, дядя. Мы живем в девятнадцатом веке, а не в средневековье. Я еще не хочу выходить замуж.
– Меня нисколько не интересуют твои желания, и ты совершенно права: мы живем в девятнадцатом веке. Ты обручена. И ты выйдешь замуж. Твой отец и я надеялись, что за это время, пока ты здесь, Джефф сможет оценить тебя. Это произошло. – Тиллман в изнеможении опустился на подушку. – Это в высшей степени достойный союз. И дело это решенное.
Купер подошел к Шевон:
– Шевон, дорогая. Вы знаете о моих чувствах. Я и понятия не имел, что Уилф собирался... я надеялся...
Она отшатнулась от него и нашла глазами Струана.
– Тай-Пэн! Прошу вас, скажите моему дяде. Скажите ему, что он не имеет права так поступать... он не может обручить меня... скажите ему, что не может!
– Сколько вам лет, Шевон? – спросил Струан.
– Двадцать.
– Если ваш отец и ваш дядя одобряют этот брак, у вас нет выбора. – Он посмотрел на Тиллмана: – Полагаю, вы имеете письменное подтверждение своих слов?
Тиллман показал на письменный стол.
– Письмо лежит вон там. Хотя это и не твоего проклятого ума дело.
– Значит, все законно, Шевон. Вы младший член семьи и обязаны подчиниться воле своего отца. – Струан с печальным лицом повернулся к двери, но Шевон остановила его.
– Вы знаете, почему меня продают? – заговорила она в порыве отчаяния.
– Попридержи язык, девчонка! – вскричал Тиллман. – С тех самых пор, как ты сюда приехала, ты доставляла нам одни лишь хлопоты и беспокойство. Пора тебе наконец вспомнить о приличиях и об уважении к тем, кто старше и лучше тебя.
– Меня продают за долю в деле, – с торечью произнесла она. – За пакет акций компании «Купер и Тиллман».
– Это не так! – возразил Тиллман, и лицо его исказила уродливая гримаса.
– Шевон, вы слишком взвинчены сейчас, – начал Купер с несчастным видом. – Это все от неожиданности и...