– А ты не подумал, что царские начинания к плачевным результатам приведут? Появятся новые раскольники богомерзкие, мытарства начнутся, люд побежит с землицы…
– Кхм! Не будет такого, не глуп русский народ, видит все и чувствует. Если царь-батюшка добро делать будет, пускай и наказывая за глупость несусветную и незнание черное, причина бунта может быть другая.
– Это какая причина? – поинтересовался патриарх.
– Если иерархи воспротивятся и палки в колеса ставить начнут. Только тогда проблемы с народом начнутся.
– Умен царь, хотя и молод, понимает, что к чему.
– Умен, ваше высокопреосвященство, – хищно улыбнулся Варфоломей.
Маска почтения слетела с лица епископа. Сидящий напротив патриарх напрягся, приготовившись к худшему.
– Радетель наш милостивый просил предупредить от глупостей всех, кто решит, что сможет в сторонке спрятаться. Такого не будет, впрочем, вы уже поняли. Яворского нет больше, в застенках сидит, так и с остальными ослушниками будет. Благо раскольники угомонились, на места старые возвращаются, новшествам не противятся, так что сил у государя на розыск строптивцев найдется изрядно. Особенно на сторонников Яворского.
– Боже, кого я пригрел на груди?! – ошеломленно прошептал патриарх, глядя в горящие фанатичным блеском глаза епископа витязей.
– Успокойтесь, ваше высокопреосвященство, мы одно дело делаем. Народ русский, православный не рабом должен быть – служителем и помощником Божьим! Так видит его государьбатюшка, так и я вижу, а вы поможете нам и возвеличитесь!
– Да ты понимаешь, епископ, сколько крови пролиться может из-за глупости несусветной?! – прошипел патриарх, начиная догадываться о том, что хочет сказать молодой протеже.
– Этого не будет. Повторять ошибки прошлого мы не станем, нам нужно не так уж и много – время! – улыбнулся епископ, вставая из кресла.
Поклонившись и поцеловав патриаршую руку, Варфоломей вышел, оставив на столе кипу бумаг с изложенными инновациями. Осталось довести до Святейшего синода полезность новых предложений, и тогда большинство проблем просто исчезнет…
* * *
7 июня 1711 года от Р. Х.
Беркниш
Армия его величества Алексея II
Раннее утро. Солнце только-только показалось из-за горизонта, окрашивая землю в алые тона.
Зеленые колонны, разбавленные красными мундирами гренадер и красно-зеленой формой некоторых пехотных полков, выстроились в четыре линии. Перед армией, в низине трех пологих холмов, построили девять редутов, пять обратили к врагу, а оставшиеся четыре отодвинули назад, усилив фланги. В центре формации поставили два люнета – открытых с тыла полевых укрепления, состоявших не менее чем из трех фасов: двух фланковых и фаса.
В девяти редутах расположились девять батальонов фузилеров и пять рот гренадер, усиливших ближайшие к врагу укрепления. В люнетах разместилось по два батальона резерва и пара 18-фунтовых орудий. На вершинах трех холмов оборудовали батареи полевой артиллерии под прикрытием двух солдатских полков.
В нескольких верстах от холмов, в небольшом перелеске, разместились два полка драгун и полутысячный полк донских казаков. Кроме того, трехтысячный отряд калмыков дрейфовал за пехотными линиями.
Русская армия усиленно готовилась к встрече приближающейся громады вражеского войска.
– Государь, позиции заняты! – чуть слышно подошел сзади фельдмаршал.
– Началось, князь? – поднимаю на него красные от постоянного недосыпания глаза, блеклые мушки мелькают перед глазами.
– Началось. Если удастся выбить янычар с первой атаки, то можно не сильно опасаться остального войска, разве что степняков и сипахов, но они хороши против коммуникаций, а не при атаке в лоб, – задумчиво ответил старый фельдмаршал Шереметев.
– После ночной диверсии Балтаджи обязан вступить в бой на наших условиях. А учитывая, что половина артиллерии осталась в лагере, разумно предположить, что гренадеры Петрова совершили очень удачный рейд.
– Вполне вероятно, но турок все равно раза в четыре больше, чем нас. Пускай они и голытьба, но голытьба многочисленная.
– Они не смогут развернуться для атаки кавалерией, фельдмаршал. Дунай справа, лес слева, протяженность поля боя – полтора десятка верст, да и то все они на трех холмах держатся. Места для маневра у них нет, – покачав головой, отвечаю ему.
– Если редуты не остановят их первую линию, то артиллерия может не достать их, – засомневался фельдмаршал.
– Время покажет, князь. Но и первая линия не будет отбиваться одна, резервов хватает, а мужество войск проверено не одним десятком сражений. Роты закреплены, батальоны того и гляди сойдутся в боевые колонны, генералы на местах, неудачи быть не должно! – уверенно заканчиваю маленькую речь.
– Будем надеяться.
Впервые за долгое время Шереметев улыбнулся, пригладив седые волосы, торчавшие из-под парика. Я подобные глупые западные веяния моды не приветствовал, многие новшества отца вовсе отменил как пагубные для дел. Ни к чему солдатам рюшечки и прочая клоунская атрибутика, все должно быть практично, надежно и максимально просто. Иначе какой это солдат? Скорее шут гороховый, у которого на чистку мундира и башмаков уходит времени больше, чем на обучение строевым приемам и штыковому бою, вместе взятым.
Солнце постепенно поднимается все выше и выше, ослепляя лучами. Земля, словно предчувствуя будущее сражение, не желает просыпаться, отяжелевшая от ночной росы трава осталась лежать, не в силах приподняться…
Четыре пехотные линии выстроились друг за другом на расстоянии трех сотен саженей. Так получилось, что пехотные полки молдаван и валашских стрелков расположили в первой и третьей линии. Почти десять тысяч дополнительных штыков позволили прикрыть брешь в обороне. Но оставлять братьев-славян одних против турок – верх глупости и недальновидности. Если валашцы или молдаване будут видеть надежный русский тыл, защищенный фланг, они сами бросятся в битву.
Русские зеленые мундиры на протяжении линии фронта пестрят серыми бликами стальных кирас и шлемов витязей. Стрелковые команды распределили неравномерно: ближе к центру кучность не в пример выше, чем на краях. Приказ у всех стрелков-витязей один – убивать офицеров турецкой армии при любой возможности. Именно поэтому витязи занимают позиции возле проемов в строю, там, где стоят трехфунтовые полковые пушки старого образца, заряженные бомбами или ядрами. Время картузов с картечью пока не пришло.
Тактика стрелков, успешно применяемая против турецких отрядов, нуждается в развитии. Первые сырые наставления давно напечатаны как дополнение к уставу, осталось их реализовать, отшлифовать и использовать в качестве пособия при обучении. Что такое стрелковые команды в боевой обстановке, Европа не знает, да и вряд ли узнает. Витязи станут родоначальниками нового вида войск – егерей. Первыми и единственными. И надеюсь, они будут оставаться такими как можно дольше.
– «Русским витязям – в атаку!» – задорно заиграли горнисты незатейливую мелодию из переливов длинных и коротких звуков.
Зелено-серые витязи неспешно просочились сквозь строй и, сопровождаемые барабанной дробью, пошли навстречу противнику, преодолевшему треть пути. Где-то в середине нестройной толпы турок зашевелилась масса людей. До командного пункта – небольшой вышки, выведенной на высоту выше трех холмов, – доносятся заунывные голоса мулл войска великого визиря.
– Бригадир Ильдешев, готовьте полк к атаке.
– Есть! – четко, без лишних слов, отозвался широколицый молдаванин, ведущий в бой 1-й княжеский полк князя Кантемира.
В него, насколько мне известно, вошла вся малочисленная гвардия Кантемира, а также ветераны столкновений с турками во время последнего «тихого восстания».
– Ваше величество, разумно ли посылать на убой два полка? – тихо спросил фельдмаршал, сидящий рядом со мной.
Остальные генералы оказались заняты командованием дивизиями на фронте атаки или заняты в резерве.