Тем временем ружейно-пулеметная стрельба начала отдаляться.
— Что, комбат, — обратился ко мне Береза, — говорил тебе: поправим дело. Пошли твои.
— Спасибо, Валентин Петрович, пошли. Причесали фрицев, чисто сработали.
— То-то! Знай наших! Командир полка приказал сопровождать тебя до конца боя. Тут на всякий случай я подготовил данные для огня по площадям за Цишицами.
— Еще раз спасибо!
Роты, охватывая усадьбы населенного пункта, продвигались к его западной окраине. А в тылу гитлеровцев усиливалась стрельба: 1-й батальон продолжал бой с резервом противника. Немцы организовали контратаку со стороны Гурно, но, встреченные огнем батальонов 828-го Владимир-Волынского полка, вынуждены были залечь.
Хотя основная тяжесть боя но овладению Цишицами легла на долю нашего полка, свою ленту в общий успех внесли и соседи.
Планируя бой, командир дивизии, начальник штаба, операторы, начальники служб, командир полка Павлюк предусмотрели возможные варианты действий противника, обеспечили для боя полк всем необходимым. Да и в ходе боя держали, как говорят, руку на пульсе, что не смогло не сказаться на общем результате.
Часов в десять старший лейтенант Одегов сообщил, что с 1-м батальоном его разделяет не больше 150–200 метров. Наступил момент осуществления намеченного нами плана — рассечь противника и уничтожить его по частям. Выполнить план предстояло капитану Бухарину.
Появившись на месте боя, он поставил перед автоматчиками Сергеева задачу, не теряя ни минуты времени после рассечения гарнизона на части, уничтожить левую группу, Одегову со взводом Аушева — ликвидировать правую.
План удался. Спустя полчаса в итоге совместных усилий 1-го и нашего батальонов, подразделений подполковника Красовского Цишицы были в наших руках. Из всего гарнизона противника лишь единицам удалось вырваться из окружения. Но и в плен сдалось мало. Немцы дрались до последнего. Как я уже отмечал, сказывались геббельсовская пропаганда, страх перед карательными санкциями против родственников и близких тех, кто сдавался в плен. Безусловно, определенную роль сыграли здесь и последние приказы с категорическим предупреждением: "Отход с позиций карается смертью".
Гитлеровцы засыпали Цишицы снарядами, минами, обрушивали на нас бомбовые удары, несколько раз контратаковали то в одном, то в другом месте. Но, натыкаясь на упорство, вынуждены были откатываться назад; к вечеру наконец выдохлись. Бой, длившийся несколько часов кряду, замер отголосками в низинах у Вислы. Набежавший ветерок прогнал удушливый смрад. Впервые за этот суматошный день почувствовал, что надо бы и поесть, обернулся к ординарцу:
— У нас что-либо есть перекусить, Архипыч?
— Наконец-то! Конечно, есть, товарищ капитан. И завтрак и обед стоят нетронутыми. Который раз подогреваю, а вы все отказываетесь. Куда это годится, с других спрашиваете за то, что людей не покормили, а сам день-деньской не евши.
— Архипыч, не ворчи, — остановил я ординарца, пожилого рачительного солдата.
— Молчу, молчу.
Ординарец заспешил к нише. От телефонной трубки оторвался капитан Пресняков.
— Командиры рот доложили: приступили к инженерному оборудованию местности.
— Добро, Игорь Тарасович. Как там у нас с системой огня?
— Работаем. Сейчас заканчиваю схему огня.
: Пресняков штабную работу знал и любил. Он был моим хорошим помощником во всех служебных делах. С первых дней у нас установились теплые, дружеские отношения. И прежде чем принять какое-либо решение, я всегда с ним советовался, иногда приходилось менять свое мнение по тому или иному вопросу. Но это не мешало быть нам друзьями.
— Может, перекусим? — предложил я ему.
— Неплохо бы.
За нехитрой армейской трапезой нас и застал майор Кулябин.
— Батальонное начальство пирует, — добродушно улыбнулся Николай Афанасьевич.
Мы встали.
— Садитесь, кушайте.
— Может быть, с нами, товарищ майор? У нас сразу тут завтрак, обед да и ужин.
— Догадываюсь. Как обычно, людей покормили, а у самих времени не хватило. Никуда не годится, товарищи командиры. Подрываете мощь армии. Нехорошо, нехорошо.
Пресняков недоуменно пожал плечами. Майор Кулябин пояснил:
— Командир всему голова, а голову нужно беречь. И прежде всего заботиться об этом обязан сам офицер. Вы же о себе не беспокоитесь. Николай Афанасьевич повел глазами и мягко продолжил: — Ну это я так, к слову. Охотно с вами перекушу, да заодно и поговорим о делах. Прежде всего о лейтенанте Елагине. К вам он, очевидно, не вернется долго.
Елагин был ранен неделю назад во время отражения одной из контратак фашистов: заменил выбывшего из строя пулеметчика. Тут его и накрыло.
— Жаль Ивана Ивановича. Без него прямо как без рук.
— Ничего не поделаешь, — ответил Кулябин, — Елагина пока вернуть нельзя. Нынче разговаривал с начальником политотдела. Подбирают вам замполита. А вот лейтенант Ганин не сегодня завтра должен прийти.
Евстафий Кириллович Ганин прибыл к нам вместо серьезно раненного лейтенанта Василия Федоровича Малыгина. Только успел принять дела, начал знакомиться с коммунистами, как тоже был ранен. Так батальон остался без заместителя по политической части и освобожденного секретаря партийной организации. Доложил о случившемся во время одного из телефонных разговоров начальнику политического отдела. Полковник Петр Григорьевич Жеваго посочувствовал, обещал помочь, однако на прощание укорил:
— Беречь нужно политработников, уважаемый комбат. Шутка ли, чуть ли не в один день выбыли из строя. Нехорошо получилось, даже очень плохо.
— Так ведь они бросаются в самые горячие точки.
— Потому что стремятся туда, где труднее. Коммунисты, партийный долг зовет. А командир же мог бы и подсказать, упредить, наконец, приказать. — И после паузы с укором в голосе: — Молчишь, ответить нечего.
И вот теперь, слушая заместителя командира полка по политической части, я вновь переживал во всех подробностях тот разговор. Видимо, Николай Афанасьевич по меняющемуся выражению моего лица это понял, перевел разговор на события на советско-германском фронте. В эти дни была успешно завершена Свирско-Петрозаводская наступательная операция, в результате которой оказалась разгромлена олонецкая группировка противника и наши войска вышли на советско-финляндскую границу.
— Совинформбюро также сообщает, — продолжал Кулябин, — об успешных действиях 1-го и 2-го Прибалтийских и 1-го Белорусского фронтов.
— О нас пока не пишут и не передают, — вздохнул капитан Пресняков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});