На некоторое время в комнате воцарилось молчание.
— Значит, леди Малфой узнала, какие именно предметы могут трансфигурировать гриффиндорцы в случае опасности, — примиряюще проговорил Нотт, стараясь тем самым успокоить друга. — Но учитывая их знания, они написали гораздо больше, чем все мы. Как же они не заметили разницы?
— Эту модификацию когда-то отец придумал и создал. Без неё пергамент правды, как мы его между собой называем, терял свою суть, — объяснил староста. — Чары отца создают иллюзию после окончания письма: когда автор читает окончательный вариант, ему кажется, что он написал вполне безопасные вещи. Так что и Гермиона, и Гарри, несмотря на все их знания, в конечном результате увидели только по одному ответу, который они и планировали написать по заданию мамы.
— Как по-слизерински, — усмехнулся Нотт. — Жалко, что мы так и не узнаем, что на самом деле они написали.
Драко на мгновение задумался, а потом тихо произнёс:
— Узнать это не так уже и сложно. Вот только как быть с тем, что мы опять поступим нечестно по отношению к нашим избранникам?
— Ты видел самые худшие воспоминания Гарри в чаше Блеков, я же… С помощью своего дара я могу видеть вещи никак не предназначенные для меня, — спокойно проговорил Тео, внимательно смотря на друга. — Так что одним проступком больше, одним меньше…
Нотт замолчал, а Малфой только усмехнулся, глядя на него:
— Слизеринцами были, слизеринцами и останемся, — тихо проговорил блондин. — Страсть к запретной информации неискоренима.
Произнеся это, староста достал палочку и негромко произнёс: «Акцио работа Гермионы Грейнджер». После того, как к нему в руку опустился пергамент, он передал его другу, а потом точно так же призвал к себе работу Поттера. Некоторое время парни молча читали, а закончив, посмотрели друг на друга и поменялись пергаментами.
— Да, оказывается, у гриффиндорцев тоже похожие мысли, — произнёс Тео, всё ещё находясь под впечатлением от прочитанного.
— И знания они получали из одного источника, — поддержал друга староста. — Большинство формулировок повторяется.
— Но какая последовательность, — проговорил Нотт, — систематичность. Они не просто готовы трансфигурировать предметы, они готовы делать это в различных условиях.
— Они подробно описали, где именно на них могут напасть, — согласно кивнул староста. — Магловский дом, тупик, переход, больница, магазин, театр, кино, на улице… И везде прописаны виды наиболее подходящих для трансфигурации предметов. Наши избранники действительно постарались предусмотреть разные варианты. Однако, учитывая нападение на Гарри дементоров перед началом года, их подготовка — весьма разумная предосторожность.
— А ты представляешь, сколько именно времени они потратили, чтобы подобрать соответствующие предметы и формулировки? — произнёс Нотт, внимательно смотря на друга. — Скажем, ты знаешь, как из консервной банки сделать ядовитого паука?
— Не знаю, — тихо ответил Малфой. — Я даже не знаю, что такое консервная банка. Ещё возникает вопрос, как им при нападении поможет один паук.
— Драко, не глупи, — фыркнул Тео, не ожидая такого от Малфоя. — Элементарное заклятие умножения — и вот из одного паука получаем тысячу. Или заклятье увеличения — вот тебе и огромный монстр, призванный отвлечь противника.
На несколько мгновений слизеринцы снова замолчали. У каждого перед глазами стояли ровные строчки, которые они прочитали, и осознание, сколько всего за ними крылось. Аристократы прекрасно понимали, какой труд проделали гриффиндорцы и какие именно мысли и чувства заставили их искать все эти формулы.
— Их никто не будет защищать. У них нет родителей, как у нас, способных создать им условия, в которых они чувствовали бы себя в безопасности, — негромко произнёс Малфой, словно говоря сам с собой.
— Вот интересно, — так же тихо и задумчиво проговорил Нотт, — а если бы нам дали такие же пергаменты, как и гриффиндорцам, мы бы смогли написать хотя бы половину подобных формулировок?
Драко только криво усмехнулся, понимая, что друг прав и достичь подобного результата они бы не смогли. Как бы ни было блондину горько признавать, он точно знал, что привычка прятаться за имя отца у него была и на этом курсе. Сейчас же слизеринец как никогда ясно понимал, что у Гарри не было ни одного взрослого в жизни, на которого он бы мог полностью положиться. Даже крёстный, который появился в жизни гриффиндорца сравнительно недавно, был беглым преступником и не мог защитить крестника. Про родителей Грейнджер не стоило и говорить. В случае нападения магов их самих нужно было бы защищать. Сейчас Драко до конца осознал, почему девушка была распределена именно на факультет Годрика. Она прекрасно осознавала, что дружба с Поттером, словно зависший над головой Дамоклов меч, создавала дополнительную угрозу её жизни. Магглорождённая подруга Гарри Поттера понимала, что за ней могла начаться охота в любой момент, но, несмотря ни на что, она всё же не отреклась от друга.
— Вы здесь, — размышления парней прервал Люциус, вошедший в комнату. — Драко, мне жаль, но сейчас ты не сможешь увидеться с матерью.
— Что случилось? — одного взгляда на отца старосте было достаточно, чтобы понять, что произошло что-то серьёзное. Обычно собранный и аккуратный, аристократ сейчас был без привычной мантии и с царапиной на щеке.
— В нашем поместье появилась Белла, — ответил Люциус, садясь в кресло. — Она смогла обездвижить меня. После этого она потребовала, чтобы я вызвал твою мать из школы, поскольку с помощью крови смогла узнать о завтраке сестры в доме у Блека.
— Что она сделала с мамой? — Драко удалось сказать эту фразу недрогнувшим голосом, хотя это далось ему ценой огромных усилий.
— Ничего, — произнёс глава семейства, пытаясь как можно скорее успокоить сына. — Твоя мать правильно поняла моё послание и пришла в мэнор с подкреплением. Но именно ей с Блеком пришлось прочитать заклятье насильственной трансфигурации, так что Помфри диагностировала магическое истощение. Поэтому под влиянием зелья Сна без сновидений твоя мать будет спать до утра.
— Хорошо, — кивнул младший Малфой, а потом спросил: — А что у тебя со щекой?
— Я должен был переправить растение, в которое превратили Беллу в безопасное место, — ответил аристократ, потрогав место повреждения. — Но даже в таком виде эта ведьма остаётся опасной.
— Но почему?.. — начал говорить староста, но отец перебил его.
— Почему я не вылечил порез? Пробовал, но боюсь, что эта отметина останется у меня теперь на всю жизнь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});