— А почему вы с матерью не уезжаете? У вас, как я понимаю, нет Меток, — Гарри посмотрел прямо в серые глаза слизеринца, а потом ответил вместо него: — Вы не уезжаете, поскольку близкие вам люди связаны определёнными обязательствами. Я не говорю, какие это обязательства, они просто есть, и поэтому вы не можете покинуть страну.
На несколько минут парни замолчали, каждый обдумывая сложившуюся ситуацию.
— Мой декан сегодня отправился в Италию проверять зелье Невилла, сможет ли оно свести метку или нет, — заговорил Малфой, пытаясь хоть как-то поддержать сидящего рядом с ним парня. — В случае удачи соратников у Лорда станет намного меньше.
— Это хорошо, — задумчиво проговорил гриффиндорец, а потом добавил более живым тоном: — Хотя меня сейчас больше волнует другой вопрос.
— Это какой же? — уточнил слизеринец, заинтересованный в любой информации о проблемах бывшего врага.
— Твоя мама, — произнёс Поттер, снова немного споткнувшись на слове «мама», — наш новый декан. Боюсь, что она захочет устроить проверку в нашем общежитии.
— А ты так много запрещённых предметов хранишь у себя в сундуке? — попробовал пошутить староста, но, увидев вмиг замкнувшегося Гарри, понял, что попал в точку и постарался исправить ситуацию. — Не переживай, всё семейство Малфоев сейчас на твоей стороне, так что, даже если мама что-то и обнаружила, она ничего не скажет.
— Ты не можешь этого знать наверняка, — покачал головой Поттер. — Точно это можно сказать только после проверки.
— Думаю, что мама уже её провела, — тихо произнёс слизеринец, смотря прямо в зелёные глаза гриффиндорца. — Именно для этого ей пришлось поменяться парой со Снейпом.
Услышав это, Поттера словно пружиной подбросило. Быстро пробормотав стандартные слова благодарности, он сломя голову бросился к выходу. Драко не понял, что именно так сильно напугало парня, но единственное, что он смог сделать, это тихо выдохнуть:
— Помни, кто сейчас на твоей стороне.
Среда часть 17
Просыпаться не хотелось. Впервые за очень много лет Сивый чувствовал себя абсолютно счастливым. Даже когда он впервые увидел Ремуса и понял, что этот необычный хрупкий мальчик и есть его партнёр. Даже в тот день, когда он откровенно поговорил с Люпином и, рассказав ему о своей особенности, фактически получил согласие.
Сейчас же, лёжа рядом со своим партнёром и ощущая тепло его тела, Фенрир чувствовал себя властелином вселенной. Сладкая истома во всём теле и саднящие губы только подчёркивали это ощущение. Но самую большую радость вожаку приносили лёгкие прикосновения партнёра. Уже проснувшийся Ремус, едва касаясь подушечками пальцев, проводил по коже руки от локтя до плеча. В первое мгновение Фенриру хотелось дать понять Люпину, что он уже проснулся, однако в следующую секунду он передумал, желая посмотреть, как далеко зайдёт его партнёр.
Ремус тем временем поднимался всё выше и выше, постепенно подбираясь к ключице. Несколько раз проведя по ней кончиком пальца, Люпин немного передвинулся и начал легко касаться этого же места губами. Прикоснувшись несколько раз так, словно Сивый был каким-то необычайным лакомством, которое нужно попробовать, оборотень осмелел. Поцелуи становились всё более ощутимыми, затем Ремус слегка прихватил кожу зубами, а потом провёл по ней горячим языком.
— Ремми, прекрати, — тихо прошептал Фенрир, понимая, что ещё несколько мгновений, и его реакция на действия партнёра будет весьма однозначной. После сегодняшней ночи его избраннику нужен был отдых, но сказать такое напрямую вожак не захотел. — Остановись. Я не могу весь день провести в постели.
— Но я почти ничего не сделал, — Люпин поднял голову и с невинным выражением посмотрел на Сивого.
— Ремус, — Фенрир добавил голосу сурового звучания, поскольку ни на миг не усомнился в коварстве любимого. Того с головой выдал блеск в глазах. — У меня всё же есть обязанности перед стаей.
— Мне просто хотелось… — начал было говорить оборотень, а потом, оборвав себя, с усмешкой сказал: — Помнится, раньше кто-то не дал мне проявить инициативу. Вот я и хотел как-то ликвидировать этот пробел.
Вместо ответа Фенрир только обнял расстроенного партнёра. Вожак прекрасно знал, что Люпин был смущён, ему ещё было тяжело говорить о таких личных моментах.
— Кто-то проявляет инициативу, не учитывая последствия, — тихонько попенял Сивый любимому. — Я планировал, что наш первый раз будет медленным и нежным, но кто-то весьма активный поломал эти планы.
Сказав это, Фенрир не мог не улыбнуться, увидев, что его партнёр слегка покраснел, понимая, что именно его несдержанность привела к тому, что вожак сейчас подшучивает над ним.
— Никто вроде не жаловался, — негромко ответил Ремус, при этом не зная, как можно побыстрее убрать ненавистный румянец.
— Конечно, Ремми, конечно, — тихо прошептал Сивый, прижимая к себе смущённого возлюбленного и вспоминая, с какой искренностью тот отдавался ему ещё несколько часов назад.
Эти мгновения навсегда останутся в его памяти, как самые дорогие сокровища. Вот его Ремми с какой-то шальной усмешкой смотрит ему в глаза и одним заклятьем распыляет всю их оставшуюся одежду… Вот он откидывает голову и тихо стонет, когда, опустившись на матрас, вожак покрывает его шею поцелуями…
А дальше началось безумие. Ласки всё более страстные, слова всё более откровенные… Мыслей уже не было, осталось лишь одно желание, всеобъемлющее и всемогущее: стать единым существом, соединиться телом, духом, дыханьем и всё разделить на двоих…
— Рир, — тихо спросил Ремус, справившись, наконец, со своим смущением, при этом отвлекая вожака от воспоминаний. — О чём ты сейчас думаешь?
— О нас, — честно ответил Сивый, благодарный возлюбленному за столь своевременный вопрос. Ещё несколько секунд, и он не смог бы сдержать своё желание. — А почему ты спросил?
— Просто у тебя сейчас лицо было такое… — Люпин приподнялся и подложил подушку так, чтобы на неё можно было опираться. Сделал он это для того, чтобы ему было удобнее смотреть на Фенрира. — Словно…
— Словно что? — одним взмахом руки вожак наколдовал огромную подушку, что позволило ему комфортно сесть, расположив её за спиной.
— Ничего, — произнёс Люпин и потом внезапно спросил: — Рир, а ты ни о чём не хочешь мне рассказать?
— Нет, — вожак сделал вид, что не понимает, к чему клонит его партнёр. — Мы вроде обо всём поговорили.
— Фенрир, прекрати, — тихо сказал Люпин. — Всё-таки я уже не ребёнок, чтобы поверить в такую топорную уловку. Я понимаю, почему ты не назвал мне имени Хранителя. В сложившейся ситуации эта мера безопасности разумна. Но почему ты мне сразу не сказал, на кого именно я напал?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});