Нахожусь в юридической конторе, которую «подогнал» мне ЧжуВон и через которую сужусь со своим агентством. Приехав вместе с хмуро молчащей СунОк в дом к дяде, обнаружили в нём «лазарет», подобный нашему. Бабушка «плохо себя чувствует» и к нам вообще не вышла. Жена самчона тоже выглядит изнурённо. Короче, - самое время заниматься тёрками по долгам. Взял у ЧинЧжу оставленные кредиторами документы, посмотрел, покрутил в руках. Понял, что ничего умного сказать не могу, нужно везти их показывать специалистам.
- Зачем тебе? – удивлённо спросила вдова дяди, когда я сообщил ей о своём намерении.
- Вы помогали нам. – объяснил я. - Теперь помогаем мы, - оплатим юридические услуги. А вообще, скажите, уважаемая ЧинЧжу, как вы оцениваете свои перспективы рассчитаться с кредиторами?
Женщина в ответ медленно покачала головой.
- ЮнСок не собирался умирать. – ответила она. – Поэтому не сказал, где у него деньги. С тем, что у меня есть, я не смогу выплатить долг мужа. Не знаю, как дальше будут жить мои дети.
- Вы рассматривали перспективу объявить себя банкротом? – поинтересовался я. - Вы знаете людей, приходивших за долгами?
ЧинЧжу отрицательно покачала головой.
- Это были плохие люди. – коротко ответила она.
Ну надо думать, не из балетной школы ученики приходили! Контрабанда, это читай, пиратство. Наверняка я не прав, но у меня именно такие ассоциации возникают, когда слышу это слово. Хотя вполне возможно, что приходили финансисты, ссудившие денег и хлопочущие за своё имущество. Но они ничем не лучше перечисленных авантюристов, а может даже хуже. Нет от них нигде спасения. И главное - сумма уж больно большая. Ну двести-триста тысяч, - ещё туда-сюда. Но лям с хвостиком, - слишком много. Да, в Корее низкая преступность, однако это не означает, что её нет вообще. И кто его знает, какие идеи могут прийти в голову людям, потерявшим лично нажитое? Может, оно у них и не последнее, только кроме финансовых здесь возникают ещё репутационные потери. «Лицо» вниз съезжает. Другие должники ведь могут подумать, что им тоже не обязательно возвращать взятое взаймы. Не знаю с кем договаривался самчон, но раз его контрабандный бизнес профинансировали, то с высокой долей вероятности можно ожидать, что сделали это криминальные или полукриминальные структуры. А там с «понятиями» дела обстоят жёстко. Хотя бы раз «прогнёшься», конкуренты моментом в ноль «зачморят». Чёрт его знает, как обстоят дела у дядиных кредиторов с их «бандитским рейтингом»? Может, им очень кстати окажется провести акцию устрашения, дабы в нём подняться? Или, - чтобы удержаться на текущей позиции? Сложившаяся ситуация, на мой взгляд, для этого весьма удачная. У семьи самчона защиты никакой, а вина явная. Короче, ЮнСок оставил в наследство кучу дерьма, которое непонятно кому и как разгребать...
- Вы что-нибудь ещё хотели? – спрашивает юрист, выводя меня из состояния задумчивости.
- Нет, спасибо. Больше ничего. – отвечаю я.
Кажется, есть способ решить проблему с защитой дядиной семьи… Пока вспоминал произошедшие события, - подсознание подкинуло вариант. Так себе, конечно, вариант, но бесплатный…
(позже. Продолжение начатого минуту назад телефонного разговора)
….
- Госпожа МуРан, вы как-то сказали, - если у меня будут проблемы, то я могу обратиться к вам за помощью.
- Да, ЮнМи, я говорила такое.
- Понимаете, мой умерший самчон оставил после себя много долгов. Для решения проблемы необходимо разговаривать с кредиторами. Получилось так, что бизнес моего родственника не был законным. Если вы вдруг забыли, - он занимался контрабандой. Поэтому, люди, кредитовавшие моего самчона, - являются представителями соответствующих слоёв общества. Жена дяди сказала о них, - «опасные люди». Конечно же, я буду выглядеть в глазах этих людей недостаточно серьёзным участником переговоров. Чтобы подобного не произошло, хочу попросить вас выделить мне в сопровождение несколько охранников и какого-нибудь представителя, который бы дал понять о моих связях с уважаемыми людьми.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Хм… Ты хочешь самостоятельно вести переговоры с бандитами?
- Я не могу однозначно утверждать, что они бандиты. Лучше назвать их, - коммерческими партнёрами моего дяди.
- «Коммерческими партнёрами»? Хм-хм… Но всё-таки, почему – ты?
- В обеих семьях из старших остались только женщины со слабым здоровьем. Они не справятся, хотя бы потому, что никогда не сталкивались с подобными проблемами. А ещё, нормальные деньги зарабатываю только я. Поэтому, - никто, кроме меня.
- Теперь стало понятно. Однако, - неожиданная просьба.
- Я не прошу у вас денег для решения личной проблемы. Её я решу сама. Мне нужна силовая поддержка. Точнее, - её видимость.
- Скажи мне, где ты всему этому научилась?
- Хальмони, я действую по ситуации. Никто меня не учил.
- Ты обратилась ко мне – «хальмони»?
- Когда-то вы мне разрешили.
- Я помню. И помню твой ответ. Значит, мы стали ближе?
- Думаю, - да.
- Хорошо, ЮнМи. Я переговорю с нужными людьми и сообщу, когда ты приедешь. Будь готова подробно рассказать все обстоятельства дела.
- Я понимаю, хальмони. Большое спасибо.
- Буду рада тебя снова увидеть.
- Спасибо. Я тоже, хальмони.
Конец тридцать третьей главы
Жизнь тридцать четвёртая
Время действия: седьмое декабря
Место действия: дом семьи ЧжуВона. На первом этаже дома, в холле, сталкиваются ЮнМи в сопровождении МуРан и ЮЧжин, в сопровождении ХёБин.
- Добрый вечер, ХёБин-онни. – наклоняя голову ЮнМи вежливо приветствует внучку хозяйки дома.
- О-о, - ЮнМи! – с искренним удивлением восклицает в ответ та. – Совсем не ожидала тебя увидеть! Почему ты здесь?
- Хальмони пригласила меня в гости. – отвечает та, скромно потупляя глазки.
ХёБин переводит взгляд на её сопровождающую. Похоже, прозвучавшее слово «хальмони» вызвало соответствующий «щелчок» у неё в мозгу.
- Я пригласила ЮнМи выпить чаю. – отвечая на взгляд внучки подтверждает МуРан. – Хочу послушать последние новости. ЮнМи интересная рассказчица.
Дав объяснение, бабушка поворачивает голову и смотрит на спутницу ХёБин.
- Добрый вечер, госпожа МуРан. – низко кланяется ЮЧжин. – Как ваше здоровье?
- Спасибо. Всё хорошо. – благодарит бабушка и вопросительно косится на ЮнМи.
- Добрый вечер, госпожа ЮЧжин. – заметив её взгляд, как полагается младшей, ЮнМи первой приветствует старшую по возрасту.
- Добрый вечер, госпожа ЮнМи. – нейтральным голосом отвечает ей ЮЧжин.
МуРан и ХёБин бросают быстрые взгляда на лица девушек, считывая с них эмоции.
- Я тоже пригласила ЮЧжин-онни поболтать. – сообщает ХёБин и предлагает. – Может быть тогда нам попить чаю вместе? Будет интересно узнать в два раза больше новостей.
МуРан оценивающе смотрит на ЮЧжин.
- Возможно, в следующий раз так и сделаем. – обещает она. – Но сегодня у нас с ЮнМи другие планы. Мы будем пить чай сами.
От прозвучавших слов у ЮЧжин (буквально чуть-чуть) вытягивается лицо и тут же вновь возвращается в доброжелательную маску.
- Да? – искреннее удивляется ХёБин. – А я хотела послушать. Судя по СМИ вокруг ЮнМи сейчас происходит много интересного…
- С удовольствием расскажу вам все последние новости, ХёБин-онни, если вы пригласите меня на чай. - вежливо наклоняя голову обещает ЮнМи.
- Подумаю, когда для этого будет наилучшее время. – кивнув, отвечает ХёБин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
ЮЧжин бросает быстрый взгляд на подругу.
- Мы пойдём. – сообщает всем бабушка. – Разговор может быть долгим.
- Мы тоже пойдём. – говорит ХёБин и одновременно с ЮЧжин кланяются «грандмама».
МуРан кивает им в ответ, а ЮнМи отвечает поклоном. Выпрямляясь, ЮнМи видит, что хозяйки дома на неё не смотрят, и повернув голову к ЮЧжин, быстро показывает ей язык.