Я не был удивлен, что она его надела — я был удивлен, зачем она затащила меня сюда и все мне это говорила, если его надела. Пальцы выпустили кулон, и он шлепнулся на ее грудь, словно именно этому сердцу там было самое место.
Не говоря ни слова, я сменил направление, и мои губы решительно направились вверх — с ее шеи на подбородок, а оттуда к губам. Однако, когда я уже коснулся уголков, Саша ловко повернула голову в сторону, подставляя под поцелуй щеку, но не давая своих губ. Больше проверять ничего не хотелось. Я сжал ее плечи и молча отодвинул от себя. Хотя медальон все еще жарко грел, сам я уже остыл.
— Что случилось? — озадаченно прошептала она.
В полной темноте я не увидел, скорее почувствовал, что она открыла глаза — абсолютно бесполезные в этом мраке, в который она нас затащила.
— Жалко стало настолько, что решила мне прямо тут дать? — сухо спросил я.
После секундой паузы ее ладонь с силой ударила мне по груди — звонко и обиженно, хотя у меня было куда больше прав обижаться.
— Ну хватит! — возмутилась Саша. — Сколько ты будешь это вспоминать?
Я вытянул руку, примерно прикидывая, где дверь. Шаря на ощупь, пальцы наткнулись на холодную сталь.
— Парня своего пожалей, — сказал я и нажал на ручку.
Дорожка света безжалостно разрезала мрак. Хмурясь, Саша сердито поджала губы, на которых все еще горели поцелуи, подаренные мне, и отступила назад, скрывшись в темноте — то ли приглашая в нее меня, то ли боясь, что ее увидит кто-то из проходящих мимо. Словно в насмешку, в истерзанном моими пальцами вырезе сверкнул золотой кулон, вызывая у меня новую волну досады: тем, что она пришла сюда не со мной, и больше всего тем, что мне не без разницы.
Будь по-другому, наплюй я на это — и в этом темном тупике можно было снова сделать ее своей, наставив новые рога ее парню, самые большие и ветвистые из всех. Вот только светлее и понятнее от этого ничего бы не стало. Поэтому я выходил туда, где была хоть какая-то ясность, немного сердясь на себя, что рядом с Сашей забыл о девушке, которая пришла сюда со мной и которая хотела оставаться со мной не только в темноте.
Дверь глухо захлопнулась за спиной, оставляя Сашу внутри. На этот раз первым уходил я.
Стоило вернуться в зал, как музыка безжалостно ударила по мозгам, будто наказывая за отсутствие. Народа вокруг заметно прибавилось — правда, не за счет пар, а за счет одиночек. Видимо, начали пускать разбитые сердца. Расслабленных улыбающихся лиц стало намного меньше, а атмосфера все больше сгущалась. Когда в красном сердце на стене вспыхивала очередная парочка, сразу с десяток голов напряженно поворачивались туда, чтобы проверить, не им ли сейчас изменяют — такое садистское бинго, призом в котором будет чувство, что тебя поимели. Прямо адское развлечение на райском празднике.
Обогнув по-прежнему пустой танцпол, я вернулся к нашему столику. Сашин парень что-то листал на смартфоне, а Майя нервно вертела хрустальную ножку, сложно сказать, какого по счету бокала — обе бутылки сравнялись по степени опустошенности. Увидев меня, она впилась в меня глазами — одновременно радостно и с тревогой. Пожалуй, ожидание было слишком долгим. Ободряюще улыбнувшись ей, я выдвинул стул и снова сел рядом.
В следующий миг, стремительно выпустив бокал, она схватилась за мой рукав и потянула его вниз, обнажая запястье. Красное сердце загорелось на коже. Глядя на него, Майя облегченно выдохнула, словно думала, что оно вдруг исчезнет, а потом неожиданно наклонилась и поцеловала меня прямо в этот алый отпечаток — так нежно, что мне даже стало стыдно, что я ее сегодня покинул. Если бы на ее месте была Саша, поступил бы я так же?.. Перехватив ее ладонь, я тесно переплел наши пальцы, без слов обещая больше не оставлять ее этим вечером.
Ножки стула напротив зловеще проехались по полу. Я молча поднял глаза, ожидая, что вернулась Саша. Однако на ее пустой стул села та, чье появление здесь вполне можно было ожидать, но кого я вообще никак не хотел тут видеть.
— Привет, — бросила Ася, небрежно поправив широкую черную лямку.
Сегодня она надела то же платье, в котором была на вечере встречи выпускников и в котором потом предлагала мне себя. Правда, с макияжем и прической в этот раз она не заморачивалась, видимо, решив, что не для кого.
— О, привет! — оживился Сашин парень, узнав в ней подружку своей подружки.
Майя мгновенно опустила другую ладонь поверх наших сцепленных рук, словно припечатывая их к столу, как инсталляцию — всем видом показывая, что я ей совсем не друг. Увидев это, Ася очень недобро усмехнулась.
— Кстати, я так и не извинилась перед тобой, — ее глаза царапнули по Майе. — Я же вас в прошлый раз прервала. Успела хоть наверстать упущенное? Или очередь слишком большая?..
Иллюстрация: https://telegra.ph/file/29bafb770013ed17fb8b1.jpg
Наплевав на все, она уже шла напролом, решив, что либо сейчас, либо никогда — этот бал будто вконец сорвал ей какой-то внутренний предохранитель.
— Ася, — мрачно сказал я, — прекращай уже.
— А что ты меня затыкаешь? — теперь ее глаза полоснули по моему лицу. — Это не вечер встречи выпускников. И мы сюда не вместе пришли!
Слова прозвучали одновременно едко и горько. Словно пытаясь запить эту горечь, она подтянула к себе бутылку шампанского и, доверху наполнив Сашин бокал, прижала его к губам.
Сашин парень немного опасливо переводил взгляд между нами тремя, слабо понимая, что происходит.
— А ты здесь с кем? — наконец спросил он у Аси, пытаясь разрядить обстановку и даже не представляя, что этим коротким вопросом накалил ее еще больше.
Криво улыбнувшись, Ася вытянула руку над столом и перевернула ее, показывая всем свое запястье. На ее коже пылал такой же ярко-красный штамп, как у нас. Только вместо целого аккуратного сердца, там была лишь его половинка, даже не разбитая, а разорванная, будто кто-то грубо разодрал сердце пополам. Если наши печати смотрелись красиво, то эту сделали намеренно уродливой, словно специально заставляя ее обладателей чувствовать себя ущербными и ненавидеть тех, кто в этом виноват. Кажется, я начинал понимать методы работы рая.
— Увы, — Ася выразительно помахала рукой в воздухе, — мое сердце разбито…
Майя задвигалась рядом и, разжав пальцы, мягко вытянула свою ладонь из моей, а затем с вызовом вскинула руку в воздух, показывая свое запястье Асе.
— А вот мое целое! — теперь Майя пронзала ее глазами.