в этом уверена. Верховный жрец из тех людей что сделают это во мгновение ока, если посчитают подобное необходимым.
Я отчаянно замотала головой, выхватила у него из ладони бутылочку, колеблясь, поднесла ее ко рту, страшась нового отвратительного вкуса. По крайней мере, запах был без каких либо подозрительных, неприятных оттенков. Но если я буду пить зелье по глотку, это только растянет мои страдания и потому, я опустошила бутылку одним махом.
— …ХМ? — Ана вкус совсем не плохо. По правде говоря, не кислое и не горькое, оно было Ссладковатым и даже можно сказать, вкусным.
— Верховный жрец, ау этого зелья хороший вкус. Сладкий и приятный. Мне бы очень хотелось что бы вы придали восстанавливающему зелью такой же вкус. — Я отдала ему обратно пустую бутылочку, одновременно заново переживая в воспоминаниях отвратительный вкус восстанавливающего зелья.
У Верховного жреца, от моих слов удивленно раскрылись глаза:
— Значит для тебя зелье это сладкое?
— Да, а что, у него не должно быть такого вкуса?
— …Не важно. Надень вот это таким образом что бы самоцвет оказался на лбу, соприкасаясь с его кожей. — Верховный жрец протянул мне золотой обруч с вставленным в него красным самоцветом. Зная, что возражать бесполезно, я сделала все как он просил. Как и в случае с магическим кольцом, обруч самостоятельно подстроился под мою голову, уменьшившись в размере, и теперь просто отлично сидел у меня на голове, напоминая венец.
— Верховный жрец, вы ведь сказали что это магический артефакт, верно?
— Да, это так. Я лично осведомлялся у Эрцгерцога, могу ли я позаимствовать его, и наконец то его доставили ко мне.
— Ээ, а для чего он используется? Эээ? Ч-что такое?! — Внезапно на меня накатила ужасно сильная сонливость, настолько сильная что мои веки стали закрываться сами собой:
— Ч-что такое? Почему? Мне так хочется спать…
— Не сопротивляйся этому чувству, ляг и засыпай. — Я едва понимала, что мне говорил Верховный жрец. Он находился рядом со мной, слова его я слышала четко и ясно, но разум мой был так затуманен, что на то что бы понять смысл его слов, по моим внутренним часам у меня ушло очень много времени. Раз он сказал что мне не надо сопротивляться внезапной сонливости, я решила поддаться ей и стала готовится ко сну вытащила из волос шпильку, скинула туфли, легла на скамейку и приняла позу привычную для сна. Как только я улеглась, я почувствовала, как мое сознание почти мгновенно провалилось в темную бездну.
— Спокойной…ночи… — на эти слова ушли мои последние силы. Я почувствовала, как по моим волосам скользнули пальцы Верховного жреца. Наверное, он стоял очень близко ко мне, возможно даже склонившись, так как мне казалось, что он произносит эти слова прямо мне вухо:
— Это магический инструмент, предназначенный для просмотра воспоминаний свидетелей и подозреваемых в совершении преступлений. Он используется, что бы выяснить, являются ли их показания правдивыми. Он применяется только при очень серьезных преступлений, которые требуют личного вмешательства Эрцгерцога. Ия использую этот инструмент, что бы самолично увидеть мир снов, о котором ты мне рассказывала.
Том 2 Глава 150 Эпилог
Фердинанд, молча, смотрел на впавшую в глубокий сон, благодаря воздействию зелья и магического инструмента Мэйн. Он взял в руки шпильку, выпавшую из ее ослабшей ладони. Это была простая палочка, вырезанная из дерева, но из всех знакомых ему женщин только Мэйн использовала такое изделие, что бы собирать волосы в прическу. Сначала он думал, что это распространенный среди простонародья стиль, но на всех участницах церемоний крещения, самое большее, что он видел так это гребни, попростому вдетые в волосы. Никто не наматывал волосы на хоть что то похожее на шпильку Мойн, или использовал подобный стиль в прическе.
Мэйн — дитя загадка. В основном она вела себя, как будто получила некое, без сомнения, высококлассное образование, и при этом, она редко проявляла необходимую осторожность и обдуманность в поступках и речах. Она упомянула некоего «Мелвила Дьюи» и созданную им систему классификации текстов, но согласно проведенному расследованию, подобного человека не существовало, как и не применялась нигде подобной классификации документов. Одно за другим, она придумывала и воплощала свои изобретения. Она полностью изменила суть приюта для сирот, найдя возможность дать детям посильную работу, результаты которой позволили им питаться намного обильнее по сравнению с прошлыми временами. Она просто невероятно любила книги, до такой степени, что сделала библию для детей.
С какой точки зрения не посмотри, её нельзя было отнести к обычным детям. Даже детям аристократов получавших образование у лучших учителей, было и близко не сравнится с нею.
Ее поступки и действия были не из тех, что характерны для только что крещеных детей. Она была необычна во всем, хоть ее усилия и не были направлены на причинение кому-либо явного вреда.
Если бы она была бы не более чем любопытной диковинкой, Эрцгерцог никогда бы не разрешил использовать Фердинанду этот магический артефакт, если бы в ходе ритуала Исцеления Мэйн не продемонстрировала столь невообразимо огромный объем манны. Обычное дитя, страдающее от Поглощения, не было способно наполнить истощенную почву манной так быстро и на такой площади. На данный момент, по объему маны она уже сейчас превосходила Эрцгерцога. Невозможно было даже примерно определить каковы будут её запасы маны когда она подрастет.
Девочка простолюдинка с устрашающе огромными запасами маны и знанием бесчисленных изобретений, каждое из которых стоит состояние, неизбежно станет тем семенем, из которого произрастет война между аристократами за её обладание. объявив, что она находится на его попечении, Фердинанд даровал ей относительную безопасность в пределах городских стен, но это было лишь вопросом времени когда аристократы из других герцогств узнают о её существовании. На данный момент он не мог с уверенностью предсказать, сможет ли он защитить её от них, или хотя бы, стоит ли она того.
И именно поэтому Эрцгерцог разрешил ему использовать на ней этот магический инструмент. Просмотреть ее воспоминания, что бы побывать в упоминаемой ею «земле снов». Оценить ее ценность, и определить, чего больше принесет её дальнейшие существование — вреда или пользы.
— Я очень надеюсь что смогу подтвердить твою безвредность и полезность… —