«Нет, извините… я не приемлю концепции “меньшего зла”. Мне со злом не по пути, даже с маленьким. Тем более что оценка Ельцина как “меньшего зла” достаточно субъективна. Для родственников чеченца, которого убили в 1996-м, самое большое зло — Ельцин. И, во всяком случае, делать меньшее зло символом борьбы с большим — странно. Все равно что вместо Рождества Христова праздновать день рождения Ленина под лозунгом “Ну Ленин же — не Гитлер!”».
Вячеслав Игрунов, ученый:
«С Зюгановым, который, на мой взгляд, движется в сторону социал-демократии, можно обсуждать ряд проектов и направлений в развитии страны… Коммунистов нельзя считать нашими устойчивыми союзниками, но они вызывают у меня меньшую неприязнь, чем другие фракции — НДР, ЛДПР».
Чутко улавливающие политическую конъюнктуру обозреватели, видя молчание действующего президента, уже начали выстилать ковровую дорожку перед лидером коммунистов. Мне же из всех подобных статей больше всего запомнился «подвал» в «Общей газете» политолога Дмитрия Фурмана. Он яростно доказывал, что победа Зюганова на выборах (ох, как всем неудобны были эти выборы!) — гораздо лучше, чем победа Ельцина. Что Зюганова, мол, перетерпим, уйдем в подполье, в то сладостное состояние, когда враг понятен, методы борьбы — тоже, выдержим, выстоим и потом победим…
А вот если, мол, Ельцин, то демократия в России будет проиграна навсегда.
Словом, интеллигенция уже готовила себя к новому этапу — борьбе за демократию в условиях подполья или полуподполья. Как уж повезет. А если вспомнить, как широко распахнулись информационные двери перед Зюгановым во время подведения итогов парламентских выборов, в час его триумфа, какие подобострастные интервью брали у него и в газетах, и на НТВ, и на «Радио России», то ситуация могла показаться крайне тревожной. Зюганов создавал (или ему создавали) образ не просто «борца за права угнетенных», но борца благопристойного, солидного и презентабельного.
С этим «посланием» Геннадий Андреевич в качестве фигуры номер один в российском политическом истеблишменте решил поехать в Давос, на Всемирный экономический форум.
Он тоже анализировал свой электорат и приходил к таким же выводам, что и Ельцин: надо расширять, надо искать новую социальную опору. В среде предпринимателей, например. Да и интеллигенцию, которая колеблется, не знает, куда ей бежать, тоже можно привлечь на свою сторону.
Зюганов был принят в Давосе в кругу крупнейших бизнесменов мира с большим интересом (форум открылся 1 февраля). Всех волновало ближайшее будущее России. Заранее объявлен «русский день», один из главных в программе. Первым номером значилась пресс-конференция Геннадия Андреевича. Собралась огромная аудитория. Слушала внимательно, затаив дыхание. Записывала. Конспектировала.
«Надо найти правильное соотношение государственных, коллективно-долевых и частных форм собственности при условии, что все подчиняются закону, вовремя платят налоги и система организации хозяйства так построена, что выгодно работать, а не воровать и пьянствовать», — говорил Зюганов.
«Государственный контроль необходим в ключевых отраслях экономики, но не может быть и речи о широкой национализации собственности, если наша партия придет к власти. Мы понимаем, что если завтра у кого-то начнут отнимать, то послезавтра по всей стране — от Мурманска до Владивостока — будут стрелять. Те приватизированные предприятия, которые хорошо работают и соблюдают трудовое законодательство, будут иметь все возможности работать и дальше. Опасность будет грозить лишь тем предприятиям, которые уничтожают, ликвидируют, разворовывают производственную базу, но этим должны заниматься соответствующие органы, как в любой стране, строго по закону», — обещал Зюганов.
«В нашей стране есть опасения у всех жителей, в том числе и у инвесторов, что положение может окончательно развалиться, дестабилизироваться. Поэтому наша точка зрения — и она сформулирована во всех документах — надо без потрясений и гражданской войны нормализовать весь промышленно-производственный процесс».
«КПСС была не партией, а системой управления страной, в то время как КПРФ — полноценная политическая партия, в отличие от своей предшественницы она выступает за многоукладную экономику и политический плюрализм, КПРФ отказалась от атеизма, открыта для диалога с любыми политическими силами», — убеждал Зюганов.
После этой речи его приглашали на разнообразные завтраки и обеды, его интервью были просто нарасхват. Многие дамы, и российские, и зарубежные, видевшие все это по телевизору, про себя отметили: Зюганов как-то незаметно расцвел, стал прилично выглядеть, хорошо одеваться…
И в этот момент на Давосском форуме появился Анатолий Чубайс.
Он немного запоздал да и вообще приехал в Давос как частное лицо, поскольку месяц назад был уволен из правительства. Но, увидев Зюганова в кругу, как вспоминал Чубайс, «своих друзей», владельцев крупнейших компаний, с которыми он много лет вел переговоры, увидев, как они благоговейно внимают лидеру российских коммунистов, Анатолий Борисович пришел в неописуемую ярость.
5 февраля Чубайс собрал в Давосе свою пресс-конференцию. Попросил аудиторию сравнить то, что Зюганов говорил иностранным партнерам, с тем, что он говорит в России. Зюганова импортного и Зюганова для внутреннего употребления. Просто достал одну из его брошюр и стал зачитывать оттуда целые куски[29].
Зал вздрогнул.
А если говорить серьезно, Зюганов оступился, потому что сыграл не на своем поле. Здесь вожак коммунистов тактически просчитался. И был за это впоследствии жестоко наказан.
Дело было, конечно, совсем не в том, что «Чубайс разоблачил Зюганова перед Западом». Зюганову, по большому счету, на это наплевать. Поездка в Давос не носила для него принципиального характера, была лишь частью тактической игры.
Но яростный, спонтанный штурм Чубайса разбудил ту часть ельцинского электората, которая, как и интеллигенция, и демократы, и молодежь, пока пребывала в некотором ступоре. Правда, это была очень малочисленная часть электората, можно сказать, даже крошечная, всего-то человек десять-пятнадцать — представители крупного российского бизнеса. Они тоже были в Давосе. Они тоже все это видели и слышали.
И они кое-что решили.
Их делегатом выступил Борис Березовский. Он пришел к Чубайсу с невероятным предложением — именно ему надо возглавить предвыборный штаб Ельцина и «выиграть выборы».
Березовский сказал, что это позиция всех крупных российских предпринимателей. В своей обычной манере он несколько опережал события, выдавал желаемое за действительное. Но опережал осмысленно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});