— Ничего, — оглянулся Габриэль. — Он будет спать в одном из моих ранчо до нашего возвращения. Надевай-ка вот это, — Грехов ткнул пальцем в «слизняка».
— Что это?
— Твой новый костюм взамен «бумеранга». Д-прививка дает тебе возможность носить защитную оболочку из «чистой энергии».
— Но мне необязательно…
— Мы пойдем туда, где люди жить не могут, и защита понадобится солидная. Эта штука — подарок Сеятеля, можно сказать, кусочек его плоти. С ним тебе не страшны будут никакие низкоэнергетические процессы вплоть до ядерного синтеза или распада.
— А… остальные… как же?
— За нас не беспокойся, — поднял отсутствующий взгляд Ян Тот. — Мы с Диего в Д-прививках не нуждаемся, а наш друг Мориончик имеет свой защитный костюм.
— Кто это — Мориончик?
— Мы есть вот, — ответил, входя в комнату, скалообразный чужанин.
Диего Вирт засмеялся, дружески потрепал Ставра по плечу, и тот молча принялся стаскивать с себя «бумеранг».
«Слизняк» растекался по телу упругой, покалывающей электрическими разрядами пленкой, и прошло немало времени, прежде чем Ставр привык к новому костюму, угадывающему желания, подчиняющемуся любой мысленной команде и вообще ведущему себя как дополнительный, но вполне естественный орган человеческого тела. Он мог формировать дополнительные конечности, оружие — типа лазера или «универсала», мог встраивать в себя другие виды оружия от парализатора до аннигилятора «шукра» и кайманоидских уничтожителей, а также любую другую аппаратуру и снаряжение. Кроме того, костюм утилизировал все отходы метаболизма и превращался в любой вид одежды, вплоть до «хамелеона», костюма-невидимки. Еще несколько лет назад, до изобретения уников, такой костюм мог бы произвести неизгладимое впечатление, нынче же Ставр не пришел в восторг от возможностей новой одежды, и не в последнюю очередь потому, что «чистую энергию» мог носить далеко не каждый человек. Если уж новая Д-кожа меняла не только энергетику тела, но и психику испытателя, то «сверхкожа», то есть «чистая энергия», тем более придавала человеку новые качества, превращала его в «птицу пространства», свободную от пут земного тяготения, смены дня и ночи, воздуха, привычного образа жизни.
Ставр даже начал было опасаться, не изменится ли его психика до такой степени, что он забудет и родителей, и Видану, и вообще Землю, но Грехов, тонко понимающий состояние контрразведчика, успокоил его:
— Не уходи в самоанализ слишком глубоко, мальчик. Ты стал дигамбара{102}, не более того. Природа лепила тебя миллионы лет, и база твоя — база человеческого существа с его трагической раздвоенностью. Даже мне не удалось сбросить с себя ярмо человеческих эмоций и желаний, хотя я и вышел за пределы смысла жизни. Но в общем-то дальнейшая твоя судьба зависит только от тебя, от твоего ума, запасов духовности и воли. Не уверен — не берись за дело совсем.
— Я — воин. — помедлив, мрачно ответил Ставр.
— Тогда все в порядке. Поехали, орлы.
Но в этот момент кто-то вышел из кабины метро, большой и сильный, заглянул в гостиную. Они увидели перед собой Аристарха Железовского.
— Пришел проводить, — сказал тот вслух. — Уж простите старика за сентиментальность. Возвращайтесь с «серым призраком» или лучше с Конструктором. Только пусть он не слишком сильно трясет Систему.
— Хорошо, что зашел, — сказал Грехов. — Передай начальству «контр-3», что К-мигрантов необходимо нейтрализовать в первую очередь. Найти и уничтожить! Иначе они наделают много бед. Было время, когда с ними можно было договориться, теперь же в их психике произошли необратимые изменения. Этот случай лечению не поддается.
— Да, я знаю.
— Гуррах тоже не подарок, но их мало, и с ними нужно говорить на их языке, языке насилия и равнодушия. Проиграв, они уходят. Их цивилизация практически выродилась. Вселенной не нужны такие сверхагрессивные, хотя и технически талантливые существа, и мне их жаль. И еще: как только появится эмиссар-два, уходите в подполье. До нашего возвращения.
— Как мы это обнаружим?
— Почувствуете. Прощайте, Аристарх.
Железовский качнул головой, отступил.
— Ну уж нет, прощаться я не намерен. Желаю удачи!
Ставру очень хотелось обнять деда Виданы, но он боялся, что эти суровые люди, в окружение которых он попал, его не поймут.
Орилоух — М13
В метро зашли вчетвером. Чужанин Морион имел собственную станцию и стартовал первым.
Мигнули стены, сердце ухнуло в пятки, прыгнуло к горлу, и сквозь зелень в глазах проступил новый рисунок на стенах кабины. Грехов шагнул в проем двери первым, за ним вошли остальные.
Кабина метро оказалась установленной в центре круглой башенки с прозрачными стенами, сквозь которые виднелся снежно-хрустальный пейзаж Орилоуха. Прыжок на сто парсеков занял всего несколько секунд.
Ставр, как и его спутники, конечно, видел ландшафты Орилоуха, хотя не в натуре, а в записи, на виом-картинке. Теперь же он мог любоваться красотами этого странного мира воочию.
Мир Орилоуха представлял собой сложнейшее многомерное планетарно-инженерное сооружение размером с Сатурн. Из космоса оно смотрелось, как планета, окутанная снежно-ледяной, геометрически идеальной ажурной коркой, однако на самом деле «планета» орилоунов была делом их рук, искусственным объектом, приспособленным для проживания в нем таких сверхэкзотических существ. С новой точки зрения, согласно которой орилоуны — потомки чужак, «живые математические формулы», рассматривать их обиталище было интересней втройне.
Самым поразительным в жизни орилоунов было не мгновенное, но очень быстрое и плавное изменение ландшафтов планеты при каждом их действии. И Ставр только теперь воочию убедился, что такое жизнь «математических формул»: каждый их шаг действительно представлял собой процесс математического преобразования, который существенным образом менял жизненное пространство этих формул и сами формулы! Представить этот процесс в уме было несложно, увидеть его реализованным — поразительно!
И Ставр, и Ян Тот, и Диего Вирт еще долго рассматривали бы поминутно меняющиеся пейзажи Орилоуха, но в один из моментов трансформации возле башенки метро, установленного, очевидно, много лет назад Греховым, возник, словно из-под земли, трехметровый, ажурный, ослепительно белый одуванчик, на котором восседала черная с золотом глыба чужанина.
— Прибыл наконец, — будничным тоном прокомментировал Грехов.
Ставр понял, что это Морион.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});